Под кодовым названием «Сейм»

На днях в Польше, в городах Варшаве и Жешуве, состоялась презентация 6-го тома совместной издательской серии «Польша и Украина в 30—40-х годах ХХ века. Неизвестные документы из архивов специальных служб». Этот том посвящен операции под кодовым названием «Сейм», которую начали органы советской госбезопасности в 1944 году. В варшавской презентации участвовали председатель Института национальной памяти (ИНП) — Комиссии по расследованию преступлений против польского народа (такое точное название этой структуры) доктор Януш Куртика и посол Украины в Польше Александр Моцик. Присутствовали ученые, журналисты, все, кого интересует непростая история польско-украинских отношений. Многолюдной была и презентация и в отделении ИНП в городе Жешуве (это отделение возглавляет пани Ева Ленярт, которая много сделала, чтобы жешувская презентация была успешной).

Впрочем, не презентациями одними был отмечен наш нынешний визит к польским коллегам, с которыми директору Отраслевого государственного архива Службы безопасности Украины Сергею Богунову, ведущему специалисту этого архива Петру Кулаковскому, еще нескольким сотрудникам этого учреждения, а также мне, выпало входить в совместную польско-украинскую рабочую группу. (В этом году в состав украинской делегации был включен также Сергей Лановенко, начальник Архивного подразделения Управления Службы безопасности Украины в Одесской области, который принимает участие в подготовке очередного тома.) Общая группа существует уже двенадцать лет и проводит подготовку томов упомянутой издательской серии. Польскую часть рабочей группы возглавляет вице-директор Департамента миграционной политики Министерства внутренних дел и Администрации Республики Польша Пйотр Мерецкий. Участниками группы с польской стороны являются сотрудники ИНП (преимущественно сотрудник Бюро предоставления доступа и архивизации документов). В этом году польские коллеги сделали так, чтобы мы значительно расширили наши знания о Польше, в частности, о тех местах, где происходили события, о которых мы рассказываем в совместном издании. Например, в этом году мы побывали в Бещадах, а всего проехали по польской территории более 1300 километров.

Вообще ездить друг к другу нам регулярно приходится с 1996 года. Есть возможность наблюдать, как и в чем меняются наши страны (Польша, в частности, разительно эволюционирует после вхождения в Евросоюз). Ясное дело, мы продвигаем вперед совместный проект. Уже издано шесть томов, которые посвящены деятельности польского подполья в Западной Украине в 1939—1941 годах, переселениям польского и украинского населения в 1944—1946 годах, роли поляков и украинцев во время Второй мировой войны (стержнем этого тома стали документы, которые отражают макабричную «волынскую резню» 1943—1944 годов), операции «Висла» 1947 года.

Наша совместная рабочая группа сразу определила принципы, которыми целесообразно руководствоваться, если мы на самом деле стремимся достичь результата, а не собираться на бесконечные и скучные разговоры о «тяжелых вопросах» прошлого. Среди таких принципов был определен и такой: как можно меньше личностных оценок и рефлексий — как можно больше документов, недоступных специалистам и широкой общественности ранее. Возможно, это спасало и спасает нашу совместную группу от роковых недоразумений, бесплодных дискуссий и взаимных подозрений и обвинений. Хотя, признаюсь честно, исторические основания были и есть для этого более чем достаточно. Однако не это, а собственно операция «Сейм», которой посвящен очередной том совместной серии, будет предметом моего рассказа.

ЗАМЫСЕЛ

Замысел операции «Сейм» возник еще в 1943 году, когда с территории Украины не были отброшены немецкие оккупанты. Уже тогда советская разведка получила сведения о том, что наблюдаются тенденции к укреплению польского подполья в Западной Украине и Западной Белоруссии. Его представители якобы начали регистрацию коммунистов и руководящих работников. Кроме того, на упомянутых территориях и в самой Польше была восстановлена и активизировала свою деятельность Польская организация военная (ПОВ). К тому же у советской стороны появилась информация об эвентуальном альянсе Организации украинских националистов (бандеровцев) — ОУН(Б) и ПОВ.

Все это, по мнению руководителей советской спецслужбы, создавало опасную обстановку, могло негативно повлиять на ситуацию после изгнания нацистов. 6 ноября 1943 года появилась ориентировка, подписанная наркомом госбезопасности УССР Сергеем Савченко и посланная в местные органы НКГБ. В этом документе, в частности, подчеркивалось, что «хотя готовящееся восстание обречено на поражение, как это признает именно руководство ПОВ, тем не менее, по замыслу последнего, оно должно быть осуществлено для того, чтобы показать всему миру «нежелание» населения бывшей Польши принять советскую форму государственного строя». В это время руководство СССР и УССР располагало сведениями о засылке польским эмигрантским правительством из Великобритании на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии эмиссаров для руководства польским подпольем и для проведения подрывной работы.

В следующей ориентировке от 24 ноября 1943 года Савченко подчеркнул важность получения информации о бывших гражданах Польши, которые осели в восточных областях Украины. Среди них, по всей вероятности, могла быть польская агентура, засланная польским подпольем. Директива требовала выявлять представителей подполья, а также выявлять агентов других иностранных разведок.

Не подлежит сомнению, что директивы Савченко были инспирированы Москвой. Это засвидетельствовал приказ за подписью заместителя народного комиссара госбезопасности СССР комиссара госбезопасности 2-го ранга Богдана Кобулова от 25 января 1944 года. Этот приказ, кстати, впервые опубликовал еще в 1993 году мой польский коллега историк Гжегош Мазур. Так вот, в приказе, в частности, подчеркивалось: «С целью концентрации всех материалов о польском националистическом подполье организовать централизованную разработку под кодовым названием «Сейм», где должны быть собраны материалы о всех выявленных националистических организациях (с отдельными разделами на каждую)». Кобулов также требовал до 10 февраля 1944 года представить для утверждения 2-му Управлению НКГБ СССР конкретный план агентурно-оперативной работы относительно поляков. Такой план был составлен, а приказ Кобулова можно считать первым официальным документом, который содержал само название запланированной операции — «Сейм».

29 февраля 1944 года Сергей Савченко подписал еще одну директиву. ПОВ, Стронництво народове, Обуз зьедночення народовего (ОЗОН), Стронництво людове, Польская социалистическая партия (ППС) — все структуры в директиве были квалифицированы как опасные для тыла Советской армии, антисоветские. Директива требовала выявлять и арестовывать руководителей и участников упомянутых структур, выявлять центры этих организаций и каналы их связи с Лондонским польским эмигрантским правительством. В другом документе Савченко обращал внимание руководителей местных управлений НКГБ на то, что «наиболее враждебными в своей антисоветской деятельности» являются ОЗОН и ПОВ.

Вполне очевидно, что, начиная операцию «Сейм», советский истеблишмент пытался решить для себя по меньшей мере две задачи. Во- первых, речь шла о противодействии политике польского эмиграционного правительства (которое, кстати, СССР признало в июле 1941 года и с которым разорвало дипломатические отношения в 1943 году после того, как нацисты обнародовали информацию о Катынском расстреле) на восстановление своего независимого государства в границах 1939 года. Во-вторых, Кремль преследовал цель обескровить те политические силы польского общества, которые пытались заблокировать переход Польши под сферу влияния Советского Союза и не допустить установления власти коммунистов в своей стране. Одним из подтверждений этого является подробная ориентировка «О польских политических партиях и организациях», утвержденная Сергеем Савченко в апреле 1944 года и впервые напечатанная в нашем издании

Другие документы дают основания для более детального понимания того, что Советский Союз на территориях Западной Украины, Западной Белоруссии и Литвы, на освобожденных от немцев польских землях имел свободу действий в отношении Польши, польских подпольных структур, опасной для него Армии Краевой не только потому, что СССР представлял собой значительную военную силу. Такая свобода действий была гарантирована и позицией Запада. Например, в свидетельствах Марии Роговской, участницы организации «Паньствова служба гражданская», арестованной в Ровенской области в 1944 году, так были обозначены мотивы действий Лондонского эмиграционного правительства, которое запретило полякам выезжать из Западной Украины: «Подобные инструкции мотивировались тем, что по настоянию США и Англии Советский Союз якобы вынужден будет наконец провести учет поляков, которые живут в западных областях, поэтому польское правительство стремится как можно больше оставить поляков на этих землях для того, чтобы обосновать свои претензии на Западную Украину».

Однако никакого давления со стороны западных политиков на СССР за его действия против поляков фактически не оказывалось. Не были эффективными и попытки западных лидеров вмешаться в ход событий в Западной Украине и Западной Белоруссии во время Ялтинской конференции. De facto на этой конференции было признано право сталинского режима любым способом обеспечивать тылы Советской армии на освобожденных от немцев территориях, а поэтому и подавлять польское политическое и вооруженное подполье.

На начальной фазе операции «Сейм», как свидетельствуют документы, советская спецслужба наносила превентивные удары по польскому подполью. Немало из арестованных, как, например, свидетельствует справка начальника УНКГБ по Ровенской области Федора Цветухина в отношении ареста поляков от 7 июня 1944 года, прямо не вели никаких действий против коммунистических структур, а ожидали соответствующих указаний относительно этого. Однако чем далее Советская армия продвигалась на Запад, тем более конкретные формы приобретала работа польских подпольных структур, тем активнее действовали органы советской спецслужбы.

РЕАЛИЗАЦИЯ

Именно это подтверждают напечатанные в 6-м томе документы. Их следует рассматривать в контексте принимаемых Советским Союзом мер по коммунизации тогдашней Польши. На рубеже 1943—1944 годов была создана Краева Рада Народова (КРН), сформированы ее представительные местные структуры. С Востока вместе с Советской армией в Польшу шла первая Польская армия. В июле 1944 года был создан исполнительный орган прокоммунистической польской власти — Польский Комитет Национального Освобождения (ПКНО). Этот комитет опубликовал Манифест к польскому народу. Концепция, которую предлагал ПКНО, радикально отличалась от той, которую политически исповедовало эмигрантское правительство. Ясное дело, прокоммунистический ПКНО провозгласил основой внешней политики союз с СССР, подписал с ним соглашение о советско-польской границе по «линии Керзона», об отношениях между советским главнокомандованием и польской администрацией.

Представителю СССР при ПКНО генералу Николаю Булганину предоставлялись широкие права. Перед ним, в частности, была поставлена такая задача: «Никаких органов власти, в том числе и органов польского эмигрантского «правительства» на территории Польши не признавать; лиц, которые выдают себя за представителей этих органов, рассматривать, как самозванцев и арестовывать их, как авантюристов...» Требовалось также вести работу по очистке тыла Советской армии от различного рода групп и формирований эмигрантского «правительства», от вооруженных отрядов так называемой Краевой Армии, а также следить за разоружением указанных выше групп и отрядов...»

Следовательно, операция «Сейм» органически вписывалась в реализацию поставленных задач, которые обстоятельно раскрывают документы, вмещенные в 6-м томе. Наибольшую группу документов составляют материалы о подавлении вооруженной и террористической борьбы польских подпольных формирований.

Особенно придирчиво московское руководство относилось к фактам убийства польскими подпольщиками воинов Красной армии, сотрудников милиции. Так, в записке по «ВЧ» к наркому внутренних дел Василию Рясному и наркому госбезопасности Сергею Савченко от 25 мая 1945 года упомянутый Богдан Кобулов требовал немедленной информации по каждому отдельному случаю убийства офицеров и солдат. Подобные факты были нужны в первую очередь для того, чтобы усилить действия против АК, которая была самой массовой военной организацией антигитлеровского подполья в Польше и боролась за восстановление довоенных границ Польши, за возрождение власти эмигрантского правительства.

Сохранилось немало документов о деятельности структур АК, в частности, о разоблачении ее Львовского отделения весной 1945 года. Для советской госбезопасности, как и для всего московского истеблишмента, успехи в противодействии АК имели большой практический смысл. Ведь именно АК, приблизительно 70—80 тысяч ее воинов, дислоцированных преимущественно в восточных и юго-восточных воеводствах Польши и на территориях Литвы, Западной Украины и Западной Белоруссии, должны реализовать план операции «Буря». Этот план предусматривал участие АК в изгнании немцев, допускал взаимодействие с Красной армией, но не вхождение в нее. Командирам АК приказывалось оставаться в тылу Красной армии, препятствовать установлению власти польских прокоммунистических структур, обеспечивать утверждение администрации эмигрантского правительства. Вот почему противодействие АК, уничтожение ее подпольных структур, вооруженных подразделений, которые занимались разведкой, поддерживали радиосвязь между собой и с Главным командованием и с правительством в Лондоне, переброской связных через линию фронта, осуществлением диверсий и тому подобное, была важной составляющей операции «Сейм».

Впервые мы проработали документы, которые отражают возникновение, деятельность и уничтожение органами госбезопасности тех военно-политических формирований, которые возникли после формального роспуска АК (январь 1945 года) на основе ее кадров. В первую очередь это касается организации «Вольносць и Неподлеглосць» (ВиН), которая просуществовала до 1952 года, хотя ее руководство неоднократно подвергалось арестам. Речь идет также об организации Войскови звензек самообороны (ВЗС). В июле 1945 года НКВД Белоруссии обнаружил приказ Бело-Подляшской области АК, в котором было указано, что ВЗС возник вместо АК и имеет те же задачи, что и АК.

Архивные источники удостоверяют, что новой важной задачей польского подполья после подписания 9 сентября 1944 года соглашения о польско-украинских переселениях стало противодействие переселениям. Так, в своей ориентировке начальникам управлений НКВД западных областей от 12 сентября 1945 года заместитель наркома внутренних дел УССР Тимофей Строкач сообщал: «В последнее время руководящие круги польского националистического подполья принимают пакет мер по срыву эвакуации польского населения и укреплению своих глубоко законспирированных организаций в западных областях Украины, путем заброски из Польши ранее эвакуированных польских националистов, преимущественно участников АК из числа молодежи...»

Строкач информировал, что основными их задачами являются распространение слухов о плохих условиях жизни в Польше для тех, кто эвакуировался из Западной Украины, о мести со стороны аковцев, о том, что США и Англия возвратят польские земли путем давления на СССР, а поэтому ехать нет смысла. Одной из задач было осуществление террористических актов против сотрудников НКВД-НКГБ и против тех, кто сотрудничает с их органами. Директива, подписанная Строкачем, требовала подвергать всех, кто приехал из Польши, конспиративным арестам, допросам с целью выяснения принадлежности к подпольным структурам, а также при возможности использовать в оперативных интересах.

Как уже я отметил, советскую спецслужбу особенно беспокоила перспектива договоренностей между польским и украинским подпольями. 5 июня 1946 года Сергей Савченко в своей докладной записке, посланной в Москву и к руководству УССР, отмечал: «Органами МГБ УССР, в ходе ликвидации украинских и польских националистических формирований в западных областях Украины получены агентурные и следственные сведения, а также документы оуновского и польского подполья, которые свидетельствуют о том, что главари этих формирований активно ведут переговоры о прекращении борьбы между ОУН и Армией Краевой — АК и об объединении и направлении сил этих нелегальных формирований против Советской власти и Польского Правительства Национального Единства».

Указывая на то, что аналогичные переговоры в прошлом (1942— 1944 годы) также проводились, Савченко констатирует:«У нас есть факты, что местные националистически настроенные поляки входят в контакт с руководителями подполья ОУН-УПА, поставляют оуновских нелегалов харчами и одеждой, оказывают им активное содействие в укрывательстве от преследований нашими органами». Исходя из этого, Савченко ставил задачу перед органами госбезопасности принять активные агентурно-оперативные меры «по борьбе и ликвидации остатков украинско-польского националистического подполья». Таким образом операция «Сейм» в определенной мере приобретала антиукраинскую окраску.

ПОСЛЕДСТВИЯ

Особый интерес представляют напечатанные в 6-м томе справочные и статистические материалы. Они отражают не только масштабы и динамику проведения операции «Сейм», но и позволяют определить определенные акценты в действиях советской спецслужбы. В частности, в августе 1946 года появилась справка начальника 2-го Управления МГБ УССР Павла Медведева о результатах агентурно-оперативной работы по польской линии за период с 1944 по 1 сентября 1946 года. В этом документе подчеркивалось, что основные усилия были сосредоточены на ликвидации тех структур, которыми руководило польское эмиграционное правительство, а среди наиболее важных назывались ПЗП-АК («Польский Звензек Повстанчи» — Армия Краева), ПСЦ-ДР («Паньствова Служба Цивильная» — «Делегатура Жонду»), организации «НСЗ» («Народове Силы Збройне»), «НОВ» («Народова Организация Войскова»), «КОН» («Конвент Организаций Неподлеглосцевых»), «Млода Польска», молодежные организации «Стшелець», «Орлента» и некоторые другие. «Перечисленные подпольные организации, — подчеркивалось в справке, — имели денежные средства, кадры, вооружения, радиостанции, типографии и другую технику». В справке отмечалось, что всего в 1944— 1946 годах было ликвидировано 168 «польских антисоветских организаций и групп», арестовано около 4000 человек.

Печатая этот и другие документы, которые впервые вводятся в научный оборот, мы считаем нужным обратить внимание исследователей на необходимость дальнейшего тщательного исследования реальной роли и влияния указанных и других польских нелегальных структур, изучение того, в какой степени действия советских органов госбезопасности были превентивными, а в какой имели характер ликвидации тех структур и отдельных лиц, чья борьба против коммунистического режима уже имела вполне конкретные результаты.

Следует указать на еще одну проблему. Нам не удалось найти какой-то один итоговый документ, который однозначно ставил бы точку в истории проведения операции «Сейм». Возможно, это удастся сделать другим исследователям. Однако доступные источники дают основания связывать финальную фазу этой операции с 1946 годом.

Однако не подлежит сомнению другое. Документы, напечатанные в 6-м томе, дают основания утверждать, что все ключевые вопросы, связанные с организацией и проведением операции «Сейм», решались в Москве. НКВД и НКГБ УССР, судя из существующих источников, были исполнителями указаний центра. Политика Москвы в отношении Польши во время войны, как известно, менялась, но неизменной оставалась линия на последовательное истребление представителей польского «подпольного государства», всех его структур.

...Мы возвращались из Польши с хорошим настроением, с приятным удивлением от того, как резонируют в современном польском обществе (которое, конечно же, имеет не меньше текущих проблем, чем украинское) исторические события. Мы подписали очередной протокол заседания рабочей группы, а поэтому у нас было еще и ощущение перспективы: очередной, 7-й том совместной издательской серии будет посвящен Голодомору в Украине. Мы будем печатать, в частности, материалы польской разведки, польских и других дипломатических учреждений, которые касаются трагедии 1932—1933 годов. Поэтому можно твердо пообещать: это будет также уникальный том. Его презентацию рассчитываем провести в ноябре этого года в Киеве.