Попытка анализа понятий «демократия» и «элита», или Об идиотах и демагогах

Окончание. Начало на полосе «История и «Я», № 25 за 2000 год.

В 30 г. до н. э. Римская республика, в которой в определенной мере использовалась эллинская демократия, превращается в империю с неограниченной властью императора. Немногим спустя в ней распространяется новая монотеистическая религия — христианство. Новая религия была «нелегитимной» (лат.), «неканонической» (гр.). Религиозные общины формировались на принципах общин полисов. Основным принципом было равенство всех людей перед Богом. Эта религия подрывала империю, которая и так уже теряла силу в непрерывных войнах. Империя распалась на Восточную и Западную. Отношение к новой религии в обеих частях оказалось различным. Если императоры Рима пытались расправиться с христианами, то в Византии император Константин сделал новую религию государственной, взяв под контроль главу объединения религиозных общин — патриарха, которого он утверждал. Элитой становились не патриции, а церковные владыки. В Риме же борьба с новой религией самопровозглашенной элиты — патрициев привела к исчезновению как элиты, так и самой империи.

Пл ебеи по своему происхождению, — это сельские жители со статусом граждан, которые переселились в Рим в поисках легкого заработка, как рядовые воины, отпущенные на свободу рабы и другие граждане из маргинеса общества, известные теперь под названием «пролетариат» (которому «нечего терять, кроме своих цепей»), «люмпены».

Вместе с концом эллинской культуры наступил конец и общеимперской элиты — патрициев. Ярый ненавистник христиан император Нерон, который не мог опираться на патрициев, часть из которых обращалась в христианство, пытался опираться на более многочисленных плебеев, основной лозунг которых — «Хлеба и зрелищ!». Не имея возможности дать «хлеба», Нерон заменял его «зрелищами», для чего и стремился играть роль «выдающегося» поэта, музыканта, артиста. Но греческий театр в Риме превратился в бои гладиаторов — захваченных в боях пленников. Во времена Нерона их было мало и он для кровавых зрелищ использовал христиан, что еще больше укрепляло новую религию. Впоследствии Западная Римская империя распалась на множество мелких государственных образований, а новая церковь настолько окрепла, что ее глава, избрав своей резиденцией тот же Рим, начал утверждать правителей этих образований.

Новейшая история началась революцией 1789 года во Франции, которая была только попыткой возрождения политического уклада античной Римской республики. Христианский Рим оставил покоренной им Европе в наследство только общий язык — латинский, как язык науки и культуры. Однако уже Данте Алигъери, который писал стихи и на латинском языке, прославился «Божественной комедией», написанной разговорным итальянским языком, возникшим из «народной разговорной латыни». Письменная же латынь стала уже непонятной, хотя разговорная латынь сохранялась вплоть до XIX в. как разговорный язык будапештских иудеев. Франция же перешла на собственный латино-галльский «суржик» с латинским алфавитом еще в XVI в. Почти одновременно с Францией в Германии появился свой литературный язык — перевод Лютером Библии на один из германских диалектов.

Так в Европе происходила культурная подготовка для создания национальных государств. Формально это был протест против непонятных языков, освященных церковью: староеврейского, древнегреческого, латыни. Хотя следует отметить, что к IV в. принятие христианства не требовало знания «священных» языков, наоборот, приводило к созданию своей алфавитной письменности для народов. Так было в Эфиопии, Армении, Грузии, Египте (коптское письмо), и у германских племен (готская библия епископа Ульфили). В X в. солунские «братья» (один — грек, второй — славянин) создали алфавит (глаголицу) и дали общеславянский литературный язык, переведя Библию с греческого на западно-восточнославянский «суржик», которым общались славяне Салоник. Если общеэллинский «суржик» создавался светской властью в условиях эллинской демократии, то после IV в. новосозданные письменные языки требовали своего «освящения» церковными иерархами.

В XVII в. разгорелось соперничество языковое и культурное, оформленное в религиозную оболочку, как борьба между «освященными», но на то время уже мертвыми языками — латинским, греческим, церковнославянским. На латынь в это время уже были переведены не только Библия, но и литературное, и научное наследие Эллады. Причем этот перевод было сделан не непосредственно с греческого, а через арабский. Ни Рим, ни Византия не достигли тех высот науки, которые были характерны для Эллады.

В XVII в. как часть европейской цивилизации развивались Польша и Украина. Именно на этой территории разгорелась борьба между западным и восточным ответвлением когда-то единой христианской церкви, отмеченная Шевченко в стихотворении «Ще як були ми козаками». Это произошло после провала попытки объединения этих ответвлений на Флорентийском соборе в XV в. До этого резкой вражды между верующими одной и второй церкви не было, их объединяла общая борьба против ислама. «Ледовое побоище» на Чудском озере между православными и католиками состоялось на фоне Крестовых походов: тевтоны шли воевать против бусурманов-татар.

Кумир Александра Пушкина Петр I ликвидировал патриархат, сделав то, до чего не додумались императоры Византии. Обязанности духовного отца народа он возложил на самого себя, создав при этом министерство по делам веры — Святейший синод. Напомним ревнителям православия в России, что патриарха в ней избрали как в автокефальной церкви только с 1918 года. Не при демократических порядках, а при диктатуре, направленной на сохранение и расширение империи. Можно напомнить «третьему Риму», что для превращения Римской республики в империю понадобилось несколько веков, Французской республики в империю Наполеона — несколько лет. Превращение Российской республики в империю состоялось за несколько месяцев.

Самопровозглашение народа «богоизбранным» ведет к непрерывной территориальной экспансии, которая сопровождается навязыванием собственной культурной и языковой традиции как идеала «его же не прейдеши».

Но какое это имеет отношение к сегодняшней ситуации в Украине? Легко можно установить, что капитализм в Европе начался не во Франции и не в Англии, а в Италии как Риссорджименто, т.е. Возрождение. Но возрождение не античной демократии, а античной науки и культуры на базе монотеистического мировоззрения.

Т. Шевченко писал свои стихотворения на украинском языке, «возмутительные стихи на древнем наречии, которое сейчас почти никто не понимает», как отмечалось в сообщении Бенкендорфа Николаю I. Такая ситуация в Москве и до сих пор. То, что под носом, не видно. Убедиться в этом можно, прочитав прощальное интервью посла РФ в Украине корреспонденту «Дня». Оказывается, что только приехав в Украину как иностранец, он ее понял.

Насильственная «подгонка» под один образец этносов с различными языками, культурой, историей ничего не дает кроме войн, крови, «большой руины». Пора это понять и нынешней России. И не так важно каким способом эта «подгонка» делается.

Пора понять бесперспективность «подгонки» и другим великим государствам («великим так, как велик держиморда» — писал большевистский кумир Ленин), и не пытаться навязать другим свой язык, культуру, политический уклад как непревзойденный образец. Европа в XX в. это поняла и идет к объединению медленно, шаг за шагом. И Украина вспомнила, что она — часть Европы, что украинцы тоже европейский народ, но народ, «забытый» Европой. Поднятый некоторыми политиками и СМИ шум об объединении «братских славянских народов» (ведь Европа объединяется), обходит тот факт, что вместе со вступлением Бельгии в Европейское сообщество она стала федеративной. В то же время что творится в еще недавно федеративной Югославии? И это при жажде хорватов, босняков, черногорцев и даже части сербов (все они разговаривают на одном языке) войти в ту же таки Европу.

Украина... Она уже дважды удивила мир в последнем десятилетии. Первый раз, когда при высокой явке избирателей на референдум в 1991 году больше 90% сказали «да» акту о независимости. И не нужно искать этому факту другого объяснения, кроме того, эти 90%, несмотря на их язык, конфессию, культурные различия, поняли, что признание себя украинцами отныне им ничем не угрожает. Во второй раз Украина удивила мир, который смотрел на нее сквозь российские очки, когда на выборах в Верховную Раду коммунисты (как под своим, так и «социалистическим» именем и идеей «русскоязычности» Украины Гринева и Базилюка) не получили подавляющего большинства в ВР.

Те «борцы за независимость», которые стремились к власти («новый класс» по Джиласу), не совсем понимая, что с этой властью делать, ударились в традиционный «плач по Украине», одновременно превращая государственную собственность в частную, т.е. свою. Однако восемь лет формальной независимости не прошли напрасно, подросло новое поколение. Можно надеяться, что следующие выборы еще раз продемонстрируют миру, что в Украине живут украинцы, а не великие «славяне, православные, христиане». И украинская элита существует не как «интеллигенция», а как настоящая культурная и научная, а не административная элита нации. И украинская элита укрепит свое государство, а не будет расходовать силы на укрепление чужих.

Украина богата, и в этом ее беда. Но ее богатство — не плодородная земля, которая может потерять свое плодородие при неумелом ведения хозяйства, и не ее недра, в которых обнаружена вся таблица Менделеева. Все это — исчерпывающиеся богатства. Основное богатство Украины, которое все время воспроизводится, — ее таланты, то, что можно назвать «коллективным умом» народа. И если за тысячу лет украинцы не исчезли на своей автохтонной земле как этнос, несмотря на изменения в культуре, языке и самоназвании, то, став хозяевами они осуществят пророчества своего пророка, такого же как Данте у итальянцев, Гуса у чехов или Лютера у немцев, — Тараса Шевченко. Ибо общественная элита — это не те люди, которые при жизни занимают высокие должности или при жизни удостаиваются престижных премий, званий и наград, а те, высшим званием которых является их собственное ИМЯ.