Привлекательные лозунги и преступные дела-2

Продолжение. Начало читайте «День», № 205-206

В ответ на этот демарш ВЦИК опубликовал в газете «Известия ВЦИК» заявление, в котором объявлялось, что только его бюро имеет полномочия созвать Всероссийский съезд советов: «Никакой другой комитет не уполномочен и не имеет права брать на себя инициативу созывать съезд. Тем меньшее имеет на это право Северный областной съезд, созванный с нарушением всех правил, установленных для областных съездов, представляющий случайно и произвольно подобранные советы». Далее в заявлении подчеркивалось, что рассылкой приглашений армейским комитетам на уровне полков, дивизий и корпусов большевики нарушили установленные процедуры, которые требуют выдвижения солдатских депутатов на армейских собраниях, а в случае невозможности его созыва — в комитетах на уровне армий, по квоте: один представитель от 25 000 солдат. Игнорирование комитетов армейского уровня объяснялось тем, что их негативное отношение к созыву съезда советов было хорошо известно.

3 ноября «Известия ВЦИК» объявили, что большевики не только созывают незаконный съезд, но и грубо нарушают нормы представительства. Было установлено, что советы, представляющие менее 25 тыс. человек, не имеют права отправлять делегатов на съезд общероссийского уровня.

В огромном количестве публикаций, посвященных истории «Великой Октябрьской социалистической революции», нет ответов на такие простые вопросы: кто созвал II Всероссийский съезд советов, как большевики достигли численного преимущества среди делегатов? Но факты из газеты «Известия ВЦИК», которая выходит в России до сих пор, отрицать невозможно.

Используя факты, которые в дискурсе о Российской революции имели сенсационный характер, Ричард Пайпс в книге «Русская революция» сделал следующий вывод: «Все это было так. Однако, хотя эсеры и меньшевики объявили предстоящий Второй съезд незаконным и непредставительным, они все-таки позволили ему собраться. 30 октября Бюро Исполкома согласилось на созыв Второго съезда, поставив при этом два условия: во-первых, он начнет работу на пять дней позже, то есть 7 ноября, чтобы делегаты из провинций успели добраться до Петрограда; и, во-вторых, его повестка дня будет ограничена обсуждением внутренней ситуации в стране, подготовкой Учредительного собрания и перевыборами Исполкома. Капитуляция эта странная и необъяснимая».

Капитуляции эсеро-меньшевистского большинства в бюро ВЦИК нельзя обосновать документально. Однако объяснение, которое подтверждается конкретными фактами, все-таки существует.

Органом, который вот-вот определит будущее страны, эсеры и меньшевики видели не съезд советов, а Учредительное собрание (кстати, как и некоторые руководители партии большевиков). Они были убеждены, что завоюют большинство депутатских мест в этом органе власти (эту убежденность разделял и В. Ленин). Ставка на Учредительное собрание настолько закрыла им глаза, что они выдвинули только одно существенное ограничительное условие, давая большевикам согласие на проведение съезда: повестка дня. Это условие ЦК РСДРП (б) хладнокровно проигнорировал, определив в повестке дня съезда главные вопросы революции.

Но не только в этом суть дела. Лидеры социалистических партий переоценивали опасность для революции со стороны правых сил, представленных прежде всего кадровым составом царской армии, который формировался в основном из буржуазно-помещичьей среды. В то же время они не видели особой опасности со стороны левых сил, считая большевиков такими же социалистами, какими были они сами. Смесь ленинского коммуносоциализма с «неосознанным социализмом» народных низов только формировалась. Большевики в своей массе не знали, кем они являются — социалистами или коммунистами.

Неудачная попытка государственного переворота, которую осуществил генерал Лавр Корнилов (кстати — выходец из народных низов), сильно повлияла на палитру политической жизни в осенние месяцы 1917года. Это только в советской историографии доказывалось, что Корнилов был подручным Александра Керенского, который стремился задушить революцию руками генерала. Желая укрепить свою политическую базу, Керенский настойчиво добивался включения в правительство кадетов, сочувствовавших Корнилову. 8 октября ему удалось создать третью коалицию с участием кадетских министров. Однако преодолеть отчуждение между кадетами и социалистической демократией, которое постепенно наростало, он не смог.

3 ноября созданный Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов Военно-революционный комитет сообщил штабу Петроградского военного округа о том, что он назначает во все гарнизоны, на особо важные пункты столицы, а также в сам штаб своих комиссаров. Приказы командования, не скрепленые их подписями, подчеркивалось в сообщении, выполняться не должны. Командующий военным округом Г. Полковников отказался признать полномочия комиссаров, но после апелляции ВРК к солдатам гарнизона убедился в своей беспомощности. Действия Временного правительства непосредственно в столице были парализованы.

Временное правительство делало все возможное для противодействия большевикам, которые уже не скрывали своего намерения совершить государственный переворот. Как глава правительства и Верховный главнокомандующий, Керенский отдал строгие приказы Ставке (Могилев) и штабу Северного фронта (Псков) организовать бесперебойное движение войск с фронта в столицу. Он был убежден, что его распоряжение будут выполнять, и не понимал, что уже потерял контроль над событиями. В воспоминаниях одного из лидеров кадетов Владимира Набокова о деятельности Временного правительства, написанных в апреле 1918 года, можно найти такую впечатляющую деталь:

«За четыре-пять дней до октябрьского большевистского восстания, в одно из наших свиданий в Зимнем дворце, я его (Керенского. — Авт.) прямо спросил, как он относится к возможности большевистского выступления, о котором тогда все говорили.

— Я был бы готов отслужить молебен, чтобы такое выступление состоялось.

— А уверены ли Вы, что сможете с ним справиться?

— У меня больше сил, чем нужно. Они будут подавлены окончательно».

Сравним свидетельства В. Набокова с воспоминаниями самого А. Керенского, опубликованными через несколько лет. 7 ноября он выехал на автомобиле американского посольства в Псков, чтобы лично протолкнуть военные части с Северного фронта в охваченный восстанием Петроград: «Не стоит описывать нашу безумную погоню за неуловимыми эшелонами с фронта, которых мы нигде не нашли до самого Пскова. Въезжая в этот город, насколько помню, в девять часов вечера, мы ничего не знали о том, что здесь происходит, известны уже петербургские события и, если известны, то как они тут произошли. Поэтому решили действовать с огромной осторожностью и поехали не прямо в ставку главнокомандующего Северным фронтом генералу Черемисову, а на частную квартиру, к его генерал-квартирмейстеру Барановскому, бывшему начальнику моего военного кабинета. Здесь я узнал, что все сведения из Петербурга самые мрачные, что в самом Пскове уже действует большевистский военно-революционный комитет; что в руках этого комитета подписан прап. Крыленко и матросом Дыбенко телеграмма о моем аресте в случае появления в Пскове. Кроие того, я я узнал и самоем худшее: что сам Черемисов делает всевозможные авансы революционному комитету, и что он не принимает никаких мер к отправке войск в Петербург, так как считает подобную экспедицию бесцельной и вредной».

Тем временем, в ночь на 7 ноября (25 октября) по заранее определенному плану Военно-революционный комитет начал занимать стратегические пункты столицы. В течение дня были ликвидированы последние очаги сопротивления. Поздно ночью Временное правительство, за исключением А. Керенского, который не вернулся в Петроград, было арестовано в Зимнем дворце и доставлено в Петропавловскую крепость.

II Всероссийский съезд советов открылся в Петрограде 7 ноября (25 октября) 1917 г. в 10 час. 40 мин. вечера. Первый день работы съезда продолжался до 5 часов. 15 мин. на следующий день, второй и последний — с 9 час. вечера 8 ноября до 5 часов. 15 мин. 9 ноября. Организаторы заранее позаботились о том, чтобы большевистские делегаты уже во время открытия съезда превышали по количеству делегатов от всех партий вместе взятых.

Съезд открыл один из лидеров меньшевиков Федор Дан (Гурвич). Для многих исследователей революции выглядело странным, что он согласился это сделать, придавая искусственно подобранному составу съезда советскую легитимность. Однако похоже, что для Дана все стало ясно только тогда, когда новый президиум в составе 14 большевиков и 7 левых эсеров во главе с Л. Каменевым взял ход работы съезда в свои руки и предложил повестку дня, совсем неожиданную для эсеро-меньшевистского ВЦИК. Только теперь меньшевики и эсеры поняли, что их соперники имели намерение по-своему решить все вопросы революции, которые на протяжении многих месяцев откладывались на решение Учредительного собрания.

Окончательно убедившись в том, что большевики решились на государственный переворот, правые эсеры, эсеровский центр и меньшевики покинули съезд в первый день работы. 9 ноября (27 октября по ст. ст.) Центральный орган ЦК РСДРП (б) газета «Рабочий путь», которой в этот день вернули первоначальное название — «Правда», так прокомментировала последствия демарша противников большевиков: «Они хотят, чтобы мы одни взяли власть, чтобы мы одни справились со страшными затруднениями, стоящими перед страной. Что ж, мы берем власть одни, опираясь на голос страны и в расчете на дружескую помощь европейского пролетариата. Но, принимая власть, мы применим к врагам революции и к ее саботерам железную рукавицу. Они грезили о диктатуре Корнилова, о восстановленном им порядке. Мы им дадим диктатуру пролетариата и революционный порядок «. Как тут не вспомнить все, что произошло потом, вплоть до террора 1937 г., когда Сталин с помощью М. Ежова взял— таки страну в «ежовые рукавицы» ...

Окончание читайте в следующем выпуске страницы «История и Я»