«Разум есть сила жизни»

«Осознанность народом своего бытия есть, может быть, самая большая сила, которая движет жизнь»

Украинский народ по праву гордится славой героев своей истории — подвигами казачества, великими свершениями государственных мужей и творцов культуры. Но как-то очень уж редко называют в этой «незабываемой шеренге» имя Вернадского. А ведь этот крупнейший натуралист ХХ века был потомком славного рода запорожских казаков, всегда считал Украину родной для себя землей, в его переписке можно встретить великое множество признаний такого рода: «Я так сильно чувствую свою связь и с Украиной, и с Киевом» (письмо к академику Н.П.Василенко, сентябрь 1921 года). Черты гражданина Украины и России и мыслителя мирового, даже космического масштаба сочетались в натуре Вернадского совершенно органично.

1. Гражданин Украины. Чувство теснейшей причастности к украинскому народу зародилось у Вернадского очень рано. Вот запись тогда еще 15-летнего гимназиста, которую он занес в свой дневник: «В России совсем запрещено печатать книги на моем родном языке. На каникулы я со всем рвением примусь за него. В Киеве, если в каком-нибудь доме увидят портрет Шевченко, то его отбирают» (апрель 1878 г.).

О том, что прошлое Украины вошло глубоко в духовный мир молодого ученого, красноречиво свидетельствует такая выдержка из письма Владимира Ивановича к будущей жене, Наталье Егоровне Старицкой (21 июня 1886 года): «Всегда, когда начинал какое-нибудь дело, у меня в голове проносится запорожская поговорка: «або збуду, або вдома не буду», с какой они бросались на какое-нибудь трудное дело. И мне представлялось, среди каких невероятных условий добивались люди своей цели, и мне становилось стыдно; далеко, далеко отгонял я от себя всякие сомнения и снова бросался на работу. И каждая неудача только подстрекала, подзадоривала меня, еще большую вызывала во мне энергию».

Всем известна та самоотверженная работа и те неустанные усилия, которые Владимир Иванович приложил в деле создания первой Украинской академии наук (1918 г.). То, что именно Вернадский, ученый и гражданин всемирного масштаба, стал первым президентом («головою») Академии — законный предмет нашей национальной гордости. Интереснейшим источником для прояснения взглядов Вернадского на украинскую общественную жизнь, науку и культуру той поры служит его переписка с крупнейшим украинским ученым-юристом, академиком Николаем Прокофьевичем Василенко, в то время — министром народного образования в правительстве П.Скоропадского. Письмо от 17.IV.1918 г.: «Возрождение украинского языка и интереса, и чувства своей национальной личности я горячо переживаю, и в этом отличаюсь от здешних кадетов (письмо отправлено в Киев из Полтавы. — И.С. ). Надо сказать, что в Полтаве среди украинцев почти нет ярких людей и настоящей национальной прочной среды нет. Можно ли в этих условиях создать что-нибудь прочное? Особенно если они будут действовать кулаком и палкой!». И далее — вопрос, волновавший ученого больше всего: «Неужели большевики продержатся до осени? Тогда гибель России и непоправимый удар культуре».

Еще одно письмо к Н.П.Василенко, тоже апрель 1918-го: « Я должен сказать, что сейчас совсем поражен той картиной, какая открывается в «самоуправлении» нашего народа — это сводится к грабежу, бесхозяйничанию, самому беззастенчивому кормлению, развитию чиновничества, взяточничества и непотизма (кумовства. — И.С. ).

Первые ростки нового радуют ученого. Но: «Вообще можно сказать, что Украинская Рада только и годится, что для декларации... Никто здесь не верит ни в «социализацию», ни в Раду, и в сущности, все держится немецким войском, которое все прибывает. Вероятно, самостийная Украина скоро превратится в оккупированную Украину». Да и национальное возрождение надо бы, по мнению Вернадского, строить иначе: «Очень тяжела здесь украинизация, которая проводится в духе Каткова-Победоносцева, замененных соответствующими украинскими деятелями» (27.IV.1918 г.).

В мае 1918 г. когда вопрос о том, какой будет создаваемая Украинская академия наук, уже конкретно встал в повестку дня, Вернадский готовится к отъезду в Киев. 18.V. 1918 г. он пишет: «Очевидно, сразу создать Академию не под силу слагающемся государственному организму; на первом месте, прежде всего, должно быть создано хорошо обставленное отделение украинского языка, литературы и истории... и те отделы институтов, которые связаны с практически важными для государства интересами — с изучением производительных сил страны и экономико-статистического ее обследования. Как я уже Вам говорил по вопросу о высшей школе, я думаю, чрезвычайно необходимо обратить внимание на запад Украины. Будет ли во Львове украинский университет? Очевидно, не скоро... На запад Украины надо перенести какое-либо из высших учебных заведений или создать новое. И это возможно»... Очень интересно, но, к сожалению, не развернуто Вернадским подробнее замечание о важности «судьбы Угорской Руси, Буковины и Галичины», которой ученый придавал огромное значение, «с точки зрения украинской славянской политики».

Абсолютную независимость своей позиции как ученого и гражданина В.И.Вернадский подтвердил весной 1919 года, выступив категорически против требования Директории УНР перевести все документы Украинской академии наук исключительно на украинский язык. Президент УАН заявил: «Такое распоряжение неприлично по своей мелочности. Надо восстановить старый пункт — печатать на украинском и на том языке, на котором пожелает автор». В хаосе жестокого 1919 г. обстоятельства (оккупация Восточной Украины деникинцами. — И.С. ) принудили Вернадского перебраться в Крым, где он несколько месяцев был ректором Симферопольского университета, а в 1921 г. — в Москву, отвергнув предложение вести научную работу в Англии.

И в 1921 году, находясь уже в Москве, Владимир Иванович не забывает об Украине. Его пытливая мысль постоянно возвращается на нашу с вами Родину. Вот письмо к Н.П.Василенко от 20.IV.1921: «Вы знаете, как мне дорога Украина и как глубоко украинское возрождение проникает все мое национальное и личное мировоззрение, и я считаю, что на мою долю выпало большое счастье принять в нем участие. ...И хотя в моем мировоззрении произошел, под влиянием событий, глубокий сдвиг — мое отношение к украинской культуре и ее будущему осталось нетронутым». Но еще интереснее развитие этой мысли: «Но я считаю, что логически доведенные до конца положения всегда неверны при соприкосновении с жизнью, и в них непременно должен быть иррациональный элемент. Таким является — при моем теоретическом интернационализме и аристократизме духовной работы — мое отношение к украинской, русской, славянской культуре. Русская культура должна быть русско-украинской».

Ярким примером того «иррационального элемента», о котором писал академик, может служить деятельность одного из уважаемых членов Академии тех лет. Его позицию Вернадский оценивает так: «Сейчас он украинский шовинист, а был во время русификации инспектором народных училищ на Украине». Поистине: посадили во главу «урядовців, а вышла чиновничья работа» (тоже формула Владимира Ивановича).

2. Гражданин мира. И все таки, при всей любви гениального ученого к Украине (и к России, где прошла почти вся его сознательная жизнь!) — национальные рамки чем дальше, тем больше были для него узки. Будущее Земли, жизни на ней, пути гуманизации человеческого общества — вот, что волновало великого мыслителя. С каждым годом и десятилетием все яснее открывается нам неисчерпаемое богатство учения Вернадского о ноосфере (кстати, основанием для нашей национальной гордости может быть и то, что основные положения этого учения окончательно открылись мыслителю, по его признанию, в Шишаках, на Полтавщине, в 1917 году, и тогда же были им письменно сформулированы).

Ноосферу Владимир Иванович коротко определял как «синтез природного и исторического процессов», как сферу преобразующего и сознательного действия человеческого разума (который, как он многократно подчеркивал, стал уже «фактором геологическим»), разума, не подчиняющего и не покоряющего природу, а действующего в гармонии с ней, как и подобает высшей, творческой форме жизни. Вернадский, веривший в геологическую вечность жизни, в ее «всюдность» и непрерывность во времени, был непоколебимым оптимистом (вот какого качества часто недостает нам!). Он писал: «Я смотрю на все с точки зрения ноосферы и думаю, что в буре и грозе, в ужасе и страданиях стихийно родится новое прекрасное будущее человечества». Ибо «ничто не случайно, и нет важного и неважного в сложном проявлении сознания» (написано в 1929 году).

Но ученый, конечно же, прекрасно понимал, что сам по себе разум человечества, само по себе его сознание без гуманной компоненты не обеспечат «перехода биосферы в ноосферу» (формула Вернадского), иначе говоря, не обеспечат перехода глобального процесса жизни на земле в качественно высшую фазу. Нужны социальные усилия — и этого Владимир Иванович никогда не отрицал.

По своим взглядам он всю жизнь был либеральным демократом , превыше всего ставившим свободу творящей личности и универсальные ценности гражданского общества (используя современную терминологию). Отстаивая свои идеалы, гениальный мыслитель был абсолютно бесстрашен. Он видел неописуемые ужасы гражданской войны и произвол новоявленных создателей «Нового Мира» оценил с должной жесткостью (как и В.Г.Короленко. Кстати, его дальний родственник). В статье под красноречивым названием «Довольно крови и страданий» (9 сентября 1919 года) Вернадский гневно писал: «Ужасом веет от недавно пережитого прошлого. Люди, путем восстания захватившие власть, проводили новый строй, идеальный строй, как они говорили, выработанный лучшими умами человечества. Мы прошли крестный путь этого строя. Основанный на неравенстве людей, он восстановил нам худшее прошлое. В ХХ веке мы пережили и состояние неполноправных граждан старых времен, и ужасы возрожденной к жизни инквизиции». К этим словам добавить нечего. Только вот кровь стынет в жилах: как бы будущий великий ученый нового века не повторил в точности характеристику, данную Владимиром Ивановичем, только добавив к порядковому номеру столетия римскую единицу...

Своей вере в возможности свободной личности великий мыслитель остался привержен до конца. В 1924 году, невзирая на утвердившееся господство большевиков, Вернадский в записке, официально направленной (!) в АН СССР, писал: «Примат личности и ее свободного, ни с чем не считающегося решения представляется мне необходимым в условиях жизни, где ценность отдельной человеческой личности не сознается в сколько-нибудь достаточной степени. Я вижу в этом возвышении отдельной личности и в построении деятельности только согласно ее сознанию основное условие возрождения нашей Родины». Это — слова безупречного гуманиста, мудрейшего человека, верившего, что «разум есть сила жизни» и что, хотя «неразрывная и кровная связь всего человечества с остальным живым миром забывается, а человек пытается рассматривать себя отдельно от живого мира бытия цивилизованного человечества — но все такие попытки искусственны и неизбежно рассыпаются, если мы подходим к изучению человека в общей связи его со всей природой». Так что же, может быть, услышим наконец Вернадского и начнем жить по законам разума и гуманного сознания?