Секрет продвижения

Родиной известного церковного и культурно-исторического деятеля Украины и России является живописное село Явора на Туркивщине (ныне Львовской области). Родился он в 1658 году в семье мелких шляхтичей — Ивана и Юхимии, мальчика окрестили Семеном. Заботясь о надлежащем образовании сына, семья переселилась в село Красиловка возле Нежина, откуда Семен поступил в Киево-Могилянский коллегиум — на то время единственное в Украине высшее учебное заведение. Произошло это в 1673 году. Любознательного и прилежного в учебе парня заметил тогдашний ректор Варлаам Ясинский. Он направил своего любимца на учебу за границу — С. Яворский продолжал изучение философии во Львове и Люблине, а богословия — в Познани и Вильно, оттуда и привез записи соответствующих курсов, которые впоследствии использовал для подготовки собственных. Чтобы учиться в католических заведениях, ему пришлось принять униатство, однако ненадолго, потому что после завершения учебы он вернулся в Киев, где снова принял православие как магистр философии и свободных наук и ученый-богослов. При посвящении в монашество получил имя Стефан.

Эрудированный магистр начинает преподавать в Киево-Могилянском коллегиуме сначала курс поэтики, впоследствии риторики, философии и богословия. Сохранились студенческие записи курсов философии и богословия, а от курса поэтики — только написанные профессором латиноязычные стихи, подтверждающие его незаурядный поэтический талант, который заметили современники, предоставив С.Яворскому титул «лавроносный поэт». Он стал известным, его поэзия считалась образцовой, до сих пор стихи не утратили своего значения и заняли достойное место в антологии украинской поэзии. Среди них — латиноязычный панегирик Варлааму Ясинскому «Геракл после Атланта» и «Прощание с книгами», которое называют элегией. Стих привлек внимание неоклассика Николая Зерова, в его переводе на украинский язык так звучат первые строки:

«В путь вирушайте книжки,

що гортав я і пестив,

В путь, моє сяйво, ідіть!

Втіхо й окрасо моя!

Іншим щасливішим душам

поживою будьте однині,

Інші блаженні серця

нектаром вашим поїть!

Горе мені: мої очі

розлучаються з вами навіки

Та й не спроможуться

вже душу мою наситить.

Ви бо єдині були мені

нектаром, медом поживним;

З вами на світі, книжки,

солодко жити було.

Ви мені скарб найдорожчий,

ви слава моя щонайбільша,

Ви повсякчасна любов

і раювання моє!

Ви просвітили мене,

превелебні дали мені титла,

Шану вельможних людей

подарували мені.»

В 1691 — 1693 годах С. Яворский преподавал курс философии под названием «Философское состязание», а после него — трехлетний курс богословия. Переводчик и исследователь философского курса Игорь Захара утверждал, что С.Яворский позволил себе отступления от схоластического метода преподавания, пытался приблизить философию к потребностям тогдашнего человека. Это наблюдается в разделах «Логика», а особенно «Натурфилософия». Объясняя свойства природных тел, профессор прибегает к самой природе, как читаем, например, в разделе «Метеорология», где идет речь о природных телах — не только атмосферных явлениях, но и об изменениях земной поверхности, образовании гор, рек и озер, минералов, полезных ископаемых и тому подобное. Профессор пытается иллюстрировать свои мысли ссылками на естественнонаучные работы не только античных и средневековых ученых, но и ученых тогдашней Европы, полемизирует с представителями схоластики, авторитетными у иезуитов. Собственные рассуждения С.Яворского содержит параграф «О сельском хозяйстве», где есть материал о свойствах грунтов, их урожайности, даются советы земледельцам относительно улучшения культуры их труда. Не менее интересен и раздел «Психология», где профессор впервые прибегает к объяснению не только души и анатомии человека, но и его питания, дает советы относительно здорового образа жизни.

Коллегиум вскоре стал Академией (1694), профессор философии и богословия выделялся среди коллег глубокой эрудицией и стремлением заниматься литературной работой, научными исследованиями, однако судьба распорядилась по-другому. В талантливом и образованном иеромонахе нуждается Церковь. Расцвет таланта С.Яворского приходится на времена гетмана Ивана Мазепы, который также окончил Киево-Могилянскую академию и всячески способствовал ее процветанию.

Исследовательница украинской истории XVI — XVIII в. Татьяна Таирова-Яковлева в монографии «Иван Мазепа» опубликовала документальные подтверждения активного сотрудничества двух украинских интеллектуалов — гетмана Ивана Мазепы и будущего главы Синода Стефана Яворского. Неоднократно подчеркивая искреннюю религиозность Мазепы и его преданность украинскому православию, автор привлекает внимание к политике, которую вел гетман, влияя на отношения московской и украинской православных церквей. Так, «воспользовавшись смертью патриарха Иоакима, он завуалированно, но настойчиво проводит линию на ослабление подчиненности украинской церкви Москве. В этом контексте важным шагом было назначение архимандритом Киево-Печерской лавры мирянина, генерального судьи Михаила Вуяхевича, причем даже без благословения Московского патриарха (1690 год). Способствовал Мазепа и другим деятелям украинского православия, давая начало их будущей карьере. Относительно Стефана Яворского, то Мазепа начал его «продвижение» с поручений разных дел в Москве, привлекая к его личности внимание царя личными письмами.

«Лавроносный поэт» написал на польском языке панегирик в честь Мазепы по случаю его победы — взятия во время Азовского похода крепости Кизи-Кермен, которая капитулировала в начале августа 1695 года. Соавтором стихотворения был Иннокентий Монастырский, здесь отмечено, что это событие запишет в книгу вечности «рицарскую несравненную храбрость Вашей Милости в делах воинских... Этим подвигам все рукоплещет християнство, а мы прибавляем к тому свои громогласные восклицания... ибо Ваша Милость притупил еси острый меч на выщербленный и мужественно сокрушив гордые рога кичливой басурманской спеси». Тогда же воспел подвиги гетмана и Пилип Орлик, создав панегирик «Алцид российский», где особо выделил ораторский талант Мазепы, считая, что «его красноречие... способствовало героическому духу и отваге казаков во время боевых действий». Важно, что поэтический талант Орлика во время обучения в Академии заметил и развивал профессор Стефан Яворский. Знаток многих языков, высокообразованный и талантливый Пилип Орлик стал особо близким человеком в окружении Мазепы, как и любимый племянник Иван Обидовский, который готовился принять в наследство гетманскую булаву. Это был не бездарный «протеже» именитого дяди, а талантливый и образованный человек, с манерами шляхтича, который вполне заслуживал высокого положения Нежинского полковника. Должен был способствовать его карьере также брак с дочерью Василия Кочубея — Анной, а венчал их Стефан Яворский в 1698 году.

С 1700 года начинается московский период деятельности С.Яворского. После смерти патриарха Адриана, противника любых реформ, в том числе и церковных, Петр I решает ликвидировать эту должность и поручает Стефану ведать вопросами религии, а для управления церковью восстанавливается Монастырский приказ. Ликвидация патриаршества совпадала с решением царя продвигать на руководящие должности украинское образованное духовенство в противовес реакционному московскому. Украинцы могли стать «естественными агентами вестернизации и модернизации в церковной сфере». В Москву в основном отправлялись избранные украинские интеллектуалы с энтузиазмом и просветительскими упованиями, не ожидая скорого разочарования.

Негативное восприятие украинцев в Москве документально засвидетельствовал Николай Костомаров, исследователь биографий первых киевлян, приглашенных переводить Библию, — Епифания Славинецкого и Симеона Полоцкого, выпускников Могилянки. В Москве утвердилось мнение, что ученые-киевляне «заражены» латинской ересью, будто путешествуя за границей и заканчивая там свое обучение, они усваивают иностранные понятия и обычаи, от которых ничего хорошего не стоит ждать. Особенно много киевлян переселились в Москву после устранения братьев Лихудов от руководства образованием. В доносах писали, что «киевляне все древнее благочестие изменили, перешли от смиренного на гордое, от скромного на пышное;  и в одежде, и в поступках, и в обычаях — все у них латиноподобное».  Но киевской науке не был нанесен удар. В Москве с началом ХVIII в.  вполне торжествовали киевляне.  «Малорусс Стефан Яворский, назначеный местоблюстителем патриаршего престола после умершего Адриана, внушил царю Петру, что киевские ученые могут быть всего полезнее для русского просвещения. И царь, задавшись мыслью пересадить Россию в западное просвещение, видел в малорусских духовных превосходное орудие для своих целей; с тех пор малоруссы заняли места преподавателей в Московской академии; преподавание шло по киевскому образцу; даже большинство учеников в Москве было из малороссиян; наконец, на все важнейшие духовные места возводимы были малороссияне», — читаем у Н. Костомарова.

Начало. Окончание читайте в следующем выпуске страницы «История и Я»