«Смертоносные акции»: память двух народов

2—4 мая с. г. в столице Казахстана Астане состоялся научный семинар, итоги которого будут иметь общественное звучание, особенно в наиболее пострадавших от голода постсоветских странах — Украине и Казахстане. Его первые уроки стоит изложить в газетном формате.

УЧАСТНИКИ СЕМИНАРА

Семинар прошел в Назарбаев Университете (НУ), который принял первых студентов в 2010 году. Пока на просторном кампусе построена первая очередь университета. Преподавание в нем осуществляется на английском языке. Академические и научно-исследовательские программы реализуются в партнерстве с университетами, входящими в рейтинг наилучших в мире. Заключены контракты на долгосрочную работу в НУ со многими ведущими учеными мира.

Среди них — Стивен Уиткрофт. Это представитель Бирмингемской школы в отрасли российской и советской экономической истории, которую учредил классик западной советологии, автор 14-томной «Истории советской России» Эдвард Карр. Ученик Карра Роберт Дэвис опубликовал следующие шесть томов, охватывающие период с 1929 по 1937 гг. (пятый том — в соавторстве со своим учеником С. Уиткрофтом, а шестой — совместно с С. Уиткрофтом и российским историком Олегом Хлевнюком). Уиткрофт с 1985 года начал работать в Мельбурнском университете, где учредил и возглавил научно-исследовательский Центр изучения России и Евразии. С 2009 года возглавляет международную группу экспертов, которая исследует голод XX ст. в разных странах. Группа дважды собиралась на свои семинары — в Мельбурне и Шанхае. Третий семинар в Астане является темой этой статьи.

Американских экспертов на семинаре представляли Шейла Фицпатрик (Чикагский университет), Кэтрин Кларк (Йельский университет) и Ламберт Люмей (Колумбийский университет), Россию — профессора Владимир Ильиных и Владимир Исупов (Новосибирское отделение РАН), Виктор Кондрашин (Пензенский университет) и Геннадий Корнилов (Екатеринбургский университет), Украину — Александр Вассерман (Институт геронтологии Академии медицинских наук), Станислав Кульчицкий (Институт истории Украины НАН Украины) и Валерий Солдатенко (Институт национальной памяти Украины). Самой многочисленной группой участников семинара были казахские ученые, преимущественно из Института истории и этнологии им. Ч. Валиханова (Алматы) и Института истории государства (Астана).

Участники семинара изучали причины и ход Большого голода начала         30-х гг., его медицинские и демографические последствия, оценивали достижения и имеющиеся лакуны в историографии, анализировали базу источников по этой теме.

КАЗАХСКИЙ ГОЛОДОМОР В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ

В Казахстане начинают сооружать памятники жертвам Голодомора (казахское соответствие украинского термина — Ашаршылык). В конце прошлого года по заказу акимата (мэрии) Астаны была издана двуязычная (на казахском и русском языках) монография «Правда о голоде 1932—1933 годов», которую подготовила группа сотрудников Института государства. Директор института Буркитбай Аяган недавно побывал в Институте истории Украины НАН Украины и заключил рамочное соглашение о сотрудничестве. Чтобы должным образом оценить эти факты, надо углубиться в тему, начиная со времен существования СССР.

На Западе о трагедии советского крестьянства начала 30-х гг. знали давно, но это знание не вошло в массовое сознание. Когда подошла 50-я годовщина Голодомора, украинская диаспора в Северной Америке много сделала, чтобы мир узнал о нем. Одним из весомых последствий ее усилий стало появление книги Роберта Конквеста «Жатва скорби». В ней содержался небольшой подраздел «Трагедия народов Средней Азии и Казахстана».

Первая в советской историографии статья «Казахстанская трагедия» появилась в журнале «Вопросы истории» в июле 1989 года. Ж. Абылхожин, М. Козыбаев и М. Татимов сообщили в ней, что за период между переписями 1926 и 1939 гг. количество казахов сократились на 1321 тыс. человек, несмотря на высокий естественный прирост. В первые годы независимости казахские ученые напечатали фундаментальный сборник документов о Голодоморе и несколько сборников воспоминаний. Была создана комиссия Президиума Верховного Совета Республики Казахстан во главе с М. Козыбаевым, опубликовавшая 7 декабря 1992 года заключение, которое звучит так: «Наряду с такими преступлениями против человечности, как большевистские антикрестьянские репрессии, украинский голодомор, сталинские депортации народов, маоистская культурная революция, полпотовщина, всегда будут помниться уничтожающие акции в отношении многострадального народа Казахстана».

Казалось бы, во время 60-летия Казахского голодомора эта тема выйдет за рамки научных изданий и станет утверждаться как важный элемент государственной политики исторической памяти. Однако ее вытеснила тема политических репрессий. Указом Президента Республики Казахстан 1997-й год был объявлен Годом общенационального согласия и памяти жертв политических репрессий. 31 мая стало Днем памяти жертв политических репрессий.

Можно догадаться, почему тема Ашаршылыка стала непопулярной для власти. Украинско-российские межгосударственные отношения начали ухудшаться именно под воздействием мероприятий по поводу 60-летия Голодомора в Украине. В Казахстане обратили пристальное внимание на это обстоятельство, не желая осложнений с соседней страной. Ведь казахстанско-российская граница является одной из самых длинных в мире границ между двумя государствами. По-видимому, бралась в расчет и необходимость сохранения толерантных отношений между казахами и россиянами в многонациональном казахстанском обществе. Далеко не все россияне в Казахстане восприняли провозглашение независимости как факт, с которым придется мириться. Значительная их часть сохраняла привитый во времена существования СССР менталитет представителей общесоюзной титульной нации. В этих условиях тема массовых политических репрессий объединяла общество, ведь касалась всех граждан. Напротив, тема Голодомора разъединяла, потому что касалась исключительно казахов. Этому есть простое объяснение. Сотни тысяч российских и украинских крестьян в Казахстане голодали и погибали от голода в первой половине 30-х гг., но этот голод не перерос в Голодомор с десятикратно большими жертвами. Ашаршылык был вызван седентаризацией, то есть принудительным переходом казахов от кочевого образа жизни к оседлости. Вместе с тем Украинский голодомор был следствием террористической конфискации продовольствия после изъятия в счет хлебозаготовок всего имеющегося у крестьян зерна. Жертвами террора голодом в Украине стали крестьяне всех национальностей, и украинцы выделялись среди них только потому, что составляли подавляющее большинство сельского населения.

Когда в политике памяти Казахстана произошел радикальный поворот и с чем он связан? Отвечая, надо оценить исключительную роль Нурсултана Назарбаева в принятии политических решений в своем государстве и его личную оценку Ашаршылыка. В изданной в 2003 году книге «В потоке истории» (на русском языке) он связал социалистическую модернизацию Советского Союза с «физическим истреблением и изгнанием трети казахской нации». Однако личная оценка Казахского голодомора президентом долгое время не влияла на официальную политику исторической памяти.

В июне-июле 2008 года, когда парламентская ассамблея Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе на заседаниях в Астане рассматривала предложение украинской делегации признать Голодомор геноцидом, казахстанская делегация совместно с российской в наиболее решительных выражениях доказывала, что голод в Украине не отличался от общесоюзного. Но 28 апреля 2010 года, когда вопрос о голоде в СССР попал в поле зрения парламентской ассамблеи Совета Европы, депутаты указали: если количество умерших голодной смертью сопоставить с общей численностью населения, то наиболее пострадавшим окажется казахский народ. Почти немедленно четыре депутата парламента Казахстана предложили премьер-министру К. Масимову отмечать 31 мая как День памяти жертв политических репрессий и голода. «Мы не хотим политизировать голод, — заявили они, — но и не должны молчать».

Н. Назарбаев внес предложенную поправку в свой указ о праздниках и памятных датах только в октябре 2012 года. Однако последний день мая в 2012 году уже отмечался как День памяти жертв политических репрессий и голода. В этот день в центре исторической части Астаны президент открыл памятник жертвам Ашаршылыка. Указав, что от голода погибло свыше 1,5 миллиона человек, и еще свыше 600 тыс. казахов вынуждены были покинуть землю предков, он добавил: «в осмыслении истории мы должны быть мудрыми и не допускать политизации этой темы».

Уверения о недопущении политизации темы голода не помогли. Официальная Москва не отреагировала на такую смену в политике памяти со стороны Астаны, потому что отрицать очевидные факты, получившие международный резонанс, было бы и невозможно, и даже непристойно. Однако в Казнете и Рунете развернулась интенсивная полемика по поводу того, что Президент Казахстана дал старт компании десталинизации, которая может привести к ухудшению отношений между казахами и россиянами в казахстанском обществе, а также между Россией и Казахстаном. По логике протестующих, казахи должны были забыть о том, что произошло с ними в прошлом.

ИНТЕРПРЕТАЦИИ УКРАИНСКОГО ГОЛОДОМОРА

Открывая дискуссию относительно Украинского голодомора, С. Уиткрофт сообщил тем, кто этого не знал, что мы с ним давние, еще с 1990 года, полемисты в вопросе об исторической оценке этой трагедии. Он не скрывал, что пригласил в Астану украинских экспертов, которые придерживаются противоположных позиций в этом вопросе, чтобы взвесить аргументы сторон.

В этом отчете о семинаре целесообразно ограничиться, с целью экономии места, двумя сюжетами: изложением собственной позиции и анализом позиции С. Уиткрофта.

Позицию Уиткрофта, который отрицает геноцидную природу Голодомора, важно понять, ведь ее разделяет значительная часть западных экспертов по истории советского общества. Буду ссылаться на его вступление к русскому переводу книги Р. Дэвиса и С. Уиткрофта «Годы голода. Сельское хозяйство СССР. 1931—1933». Книга увидела свет осенью 2011 года в серии «История сталинизма» московского издательства «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН).

Когда украинское правительство обращалось к разным странам и международным организациям с просьбой признать Голодомор геноцидом, негативный ответ чаще обосновывался тем, что Украина не отличалась от других регионов страны, где тоже был голод. Но общесоюзным был голод, вызванный хлебозаготовками. В сельской местности люди погибали из-за того, что у них государство забрало весь хлеб, а в хлебопотребляющих регионах и в городах — в результате исключения определенных категорий населения из программ централизованного снабжения. А с января 1933 года на общесоюзный голод в Украине и на Кубани наложился голод совершенно другой природы, вызванный не только конфискацией остатков хлеба, если их удавалось найти во время обысков, но и изъятием всего нехлебного продовольствия. В ноябре и декабре 1932 года нехлебное продовольствие тоже иногда, хотя и не всегда, изымалось в селах, поставленных на «черную доску». Поэтому Украинский голодомор следует датировать двумя годами.

Вызванный хлебозаготовками голод можно оправдать чем угодно, хотя бы — это часто делают, когда отрицают геноцид — необходимостью создания оборонной инфраструктуры в предвидении событий 1941 года. Когда же государство конфискует не хлеб, а любое продовольствие, его намерения следует квалифицировать как убийственные, другого объяснения быть не может. Речь идет о заранее запланированном убийстве, причем не только тех, кого в Кремле рассматривали как саботажников, но и детей, и людей преклонных лет.

Сталинская карательная акция состояла из трех элементов: осуществленной в двух первых декадах января 1933 года конфискации всей еды; установленного с 22 января запрета на выезд голодающих крестьян за пределы УССР и Северного Кавказа; начатой с 8 февраля продовольственной, фуражной и семенной помощи голодающим. Каждый элемент акции имеет документальное подтверждение: а) телеграмму Сталина украинским крестьянам, которая положила начало массовым обыскам усадеб колхозников и единоличников; б) законодательство о натуральных штрафах должников по хлебозаготовкам картофелем и мясом; в) директиву ЦК ВКП(б) и СНК СССР о блокаде ограбленных таким образом регионов (подпись главы правительства Молотова на оригинале документа отсутствует). Документально установлено, что идея натурального штрафования разработана в общении между Сталиным и Молотовым во время пребывания последнего в Украине во главе чрезвычайной хлебозаготовительной комиссии. Она нашла воплощение в постановлениях «О мероприятиях по усилению хлебозаготовок», принятых под диктовку Молотова ЦК КП(б)У 18 ноября, а СНК УССР — 20 ноября 1932 года. Обыски производились под руководством чекистов городскими активистами и местными членами комитетов малоимущих крестьян. Бедняки голодали, и их не надо было уговаривать делать то, что они делали.

Документы об изъятии у крестьян всей еды в виде натурального штрафования в архивах Кремля не найдены. Разумеется, такие ужасающие намерения нельзя было формулировать на бумаге. Но задокументированы и опубликованы много сотен заявлений свидетелей Голодомора о том, что бригады во время обыска конфисковывали все имеющееся продовольствие. В создаваемом в Гарвардском университете Атласе Голодомора будет фигурировать карта местопребывания свидетелей, подтверждавших факт изъятия всего продовольствия. Свидетельств из разных источников уже собралось на целую книгу. Перенесенные на карту, они охватят почти всю территорию Советской Украины, за исключением пограничных и полесских районов, а также Кубань. Первые заявления о конфискации всего продовольствия были зарегистрированы еще в 1975 году фольклорно-этнографической экспедицией Кубанского казачьего хора. Часть материалов архива экспедиции опубликована в издании «Историческая память населения Юга России о голоде 1932—1933 г.» (Краснодар, 2009). Следует отметить, что сплошная конфискация продовольствия осуществлялась как в украинских, так и в российских станицах Кубани.

Дополнительным элементом карательной акции стала информационная блокада. Изъятие продуктов происходило в полной информационной тишине. Вместе с тем помощь голодающим производилась под фанфары, отзвук которых чувствуется до сих пор. В 2009 году Росархив опубликовал книгу «Голод в СССР. 1930—1934 гг.» Это — подборка из 188 цветных ксерокопий документов. В издании эффектно выглядит документ под № 83: листок из расшитого дела протоколов политбюро ЦК ВКП(б) от 8 февраля 1933 года с тремя пунктами — о предоставлении продовольственной помощи Северокавказскому крайкому партии, Днепропетровскому и Одесскому обкомам. После текста — красная печать ЦК ВКП(б) и подпись И. Сталина красными чернилами. Дело расшили и документ сфотографировали с максимальным воссозданием его цветовой гаммы, чтобы продемонстрировать, как партийное руководство помогало голодающим регионам.

Если бригады во время обыска находили ямы с зерном, приглашалась кинохроника и эти сюжеты демонстрировались в городах перед началом киносеансов. У рабочих и служащих, которым государство урезало нормы выдачи хлеба или вообще снимало их с централизованного снабжения в результате невыполнения хлебозаготовительного плана, создавалось соответствующее настроение.

Имеем такую вот «аграрную политику» Кремля. Имеем и ее неоспоримый результат: гибель от голода миллионов людей. По последним, еще не опубликованным расчетам бригады специалистов Института демографии и социальных исследований НАН Украины под руководством профессора Олега Воловины (Университет Северной Каролины), лишняя (сверхнормальная) смертность в 1933 году равнялась в сельской местности УССР 3 335 тыс., а в городах —  тыс. человек. Другую статистику приводит общесоветский, то есть вызванный хлебозаготовками, голод, который имел место в Украине в 1932 году. Тогда в сельской местности погибло 207 тыс. человек, а в городах жертвами голода стали 43 тыс. человек, на которых централизованная система снабжения не распространилась. Разница между голодом и голодомором в количестве смертей — 14-кратная.

Начало. Окончание читайте в следующем выпуске страницы «История и Я».