Украинский бунт

На брата — брат... Отечественная история трагически богата на многочисленные примеры гражданских конфликтов, кровавых междоусобиц, поисков «внутреннего врага», когда общество делили на «своих» и «чужих», элиту, которой Богом дано право руководить, и «голодранцев» (или, наоборот, — на «паразитов» и «трудящихся»). Последствия таких расколов украинского общества всегда были воистину страшными. Разрушались основы государственности (не в последнюю очередь вследствие безграничного социального расслоения), затаптывались нежные ростки гражданского общества, катастрофически падала «стоимость» человеческой жизни.

Именно поэтому события, произошедшие в середине июня 1663 года в Нежине на Черниговщине, должны стать и предметом внимательного изучения новых поколений украинцев, интересующихся своей историей и чувствующих себя гражданами своей Отчизны, и исключительно актуальным моральным уроком. В те дни там была созвана знаменитая Черная рада (заметим, рада выборная: целью ее было избрать нового постоянного гетмана Левобережной Украины из двух реальных претендентов на эту должность: Якима Сомко и Ивана Брюховецкого) при участии представителей десятков тысяч «черного», малоимущего люда — крестьян, мещан, бедных казаков и другой «голытьбы». Активными действующими лицами этой исторической драмы были, конечно же, и проводники казацкой старшины во главе с тем же Якимом Сомко, который был тогда «наказным» (т.е. исполняющим обязанности) гетманом, и запорожское низовое казачество, и, наконец, посол московского царя Алексея Михайловича, царский окольничий князь Гагин с немалым отрядом войска. Посмотрим, как проходили в Нежине выборы, результаты которых еще больше обострили общественный кризис времен Руины и определили будущее развитие событий в Украине.

Историческим путеводителем для нас будет классический роман выдающегося украинского писателя Пантелеймона Кулиша «Черная рада» (1857), посвященный как раз трагедии 1663 года, но, с другой стороны, самые известные источники научных знаний о том времени — казацкие летописи Самовидца и Григория Грабьянки. Итак, начнем. Заметим только, что роман Кулиша, несмотря на то, что с него еще в конце 80-х снято клеймо «националистического» произведения, до сих пор недостаточно прочитан, воспринимается как вещь сугубо приключенческая, чуть ли не для подросткового чтения. А между тем, «Черная рада» — произведение весьма серьезное и глубокое, плод многолетнего изучения исторических источников и сознательного решения Кулиша написать о прошлом Украины роман, который послужил бы делу национального самопознания. Автор «Черной рады» писал, работая над своим главным произведением: «Страшно думать, что народ, так деятельно участвовавший в событиях рода человеческого, не в состоянии был рассказать о своей жизни в историческом романе!» Здесь — истоки замысла Кулиша.

Итак, каким был исторический фон драмы, разыгравшейся в Нежине в июне 1663 года? Как известно, вскоре после смерти гетмана Богдана Хмельницкого (1657 год) в Украине началась сложная политическая борьба за власть (за должность гетмана последовательно сражались Иван Выговский, Юрий Хмельницкий, Павел Тетеря, Яким Сомко, Иван Брюховецкий, впоследствии — Петр Дорошенко...). Но следует иметь в виду, что помимо политической «составляющей» (борьба велась между сторонниками «западной», т.е. пропольской, и промосковской ориентации; трагически мало было сторонников ориентации проукраинской) катастрофические события Руины имели еще и составляющую социальную. Все время углублялась пропасть между зажиточными казаками (как сказал Кулиш: «тяжко грошовитими», или кармазинниками, и основной массой народа (крестьянство, мещанство, малоимущее казачество). Эти люди помнили об обещаниях Хмельницкого дать не только национальную и духовно- религиозную свободу, но и землю, и волю. Реально же количественно небольшая прослойка казацкой старшины, сосредоточив в своих руках политическую власть и практически всю собственность, исполнять эти обещания не собиралась. Это во многом и объясняет ход дальнейших событий.

В 1660—1661 годах стал явным процесс разрушения ранее единой и централизованной гетманской власти. Правобережная Украина признала своим гетманом Павла Тетерю (этот регион в целом оставался сферой влияния Польши), а за должность гетмана Левобережной Украины началась ожесточенная борьба. Приказным гетманом стал Яким Сомко, родственник Богдана Хмельницкого (брат его жены), представитель «степенной», наиболее зажиточной части казачества. В политическом плане Сомко (как и другой «претендент на булаву», нежинский полковник Василий Золотаренко), бесспорно, ориентировался на Россию, однако в то же время был и сторонником широкой автономии Украины. Но не это сыграло роковую роль в судьбе этих двух ярких представителей тогдашней казацкой верхушки. Гибельным и для их карьеры, и для жизни стало другое, а именно сословный эгоизм.

А казацкая голытьба понимала свободу по-своему. Вот как излагает свой взгляд на свободу, равенство и справедливость неназванный старый казак из «Черной рады»: «Горе, що старожитні, що з предку-віку козаками бували, військовій черні позавиділи, не схотіли ділитись рівно... Прийде, було, полковник або військовий старшина до гетьмана: «Благослови, пане гетьмане, зайняти займанщину!» — та й займає, скільки оком закине, степу, гаїв, сіножатей, рибних озер, і вже це його родова земля... Отак-то, братці, отак-то, діти, тії багатирі, тії дуки-срібляники з голоти розплодились! У хмельничщину рідко який шляхтич зачепивсь на Україні, приставши у козацтво, а тепер їх не перелічиш!»

Удивительно ли, что именно на таком фоне взошла зловещая для Украины «звезда» Ивана Мартыновича Брюховецкого, когда-то личного охранника Хмельницкого и его слуги, а теперь — самого первого «заступника народа», ловкого демагога и карьериста. Его лозунги, как они поданы в «Черной раде», очень просты: «Серце моє болить, дивлячись на ваше убозтво... За батька Хмельницького текли по Вкраїні медовії ріки, люд убиравсь пишно та красно, як мак у городі; а тепер достались ви таким старшинам та гетьманам, що скоро й шкуру з вас іздеруть. Не знатимете під моєю булавою жодного козака або козацького старшини над собою паном: усі будемо рівні!»

Этим коварным политическим жонглером был человек, внешность и одежду которого Кулиш описывает так: «Чоловічок сей був у короткій старенькій світині, у полотняних штанях, чоботи шкапові попротовтувані — і пучок видно. Хїіба по шаблі можна б догадуватися, що воно щось не просте: шабля аж горіла од золота; да й та на ньому була мов чужа. І постать, і врода в його була зовсім не Шетьманська. Так наче собі чоловік простенький, тихенький. Ніхто, дивлячись на його, не подумав би, що в сій голові вертиться що-небудь, опріч думки про смачний шматок хліба да затишну хату. Тільки очі була якісь чудні — так і бігають то сюди, то туди і, здається, так усе і чигають ізпідтішка чоловіка». Но толпа простых людей верит этому проходимцу («Безумна якась радість у всякого в очах і річах. Усюди знай викрикують: «Іван Мартинович, батько наш любий!»). Простые запорожды верили, что они «тепер перші люди в світі. Кажуть, подаровав їм цар усю Україну».

Весной 1663 года положение на Левобережной Украине обострилось до предела. Брюховецкий отнюдь не ограничивался популистской агитацией; он постоянно и настойчиво апеллировал к Москве от имени всех запорожцев, утверждая, что казацкая рада в Козельце (1662 года), на которой Яким Сомко был избран приказным гетманом, является, говоря современным языком, нелегитимной, поскольку на ней не было представителей Запорожья. И Москва прислушивалась к нему! Вот какое мнение бытовало о нем в окружении царя: «Брюховецкий хоть и не учен, да умен и ужесть как вороват и исправен. Посадивши его на границах, можно спать в Москве без торопливости». Короче говоря, царь Алексей Михайлович через своего посла Гагина назначил «окончательную» раду по выборам гетмана, которая и состоялась в Нежине 14—17 июня 1663 года.

В начале рады — а на ней явно преобладали крестьяне, мещане и голытьба, «обработанные» Брюховецким! — Сомко попытался, апеллируя к Гагину (впрочем, это делали обе стороны) провозгласить исключительно себя законным гетманом. В ответ «брюховцы» напали на Сомко со старшиной, чуть не убили их, в результате чего те вынуждены были искать спасения в стане московского войска. Ожесточенные споры продолжались три дня. Казацкий летописец («Самовидец») вспоминает: «Козаки сторони Сомковой, отступивши своей старшини, похапавши корогви каждая сотня, и до табору Бруховецкого прийшли и поклонилис, отвернувши, зараз напали вози своїх старших жаковати, що видячи Сомко с полковниками своїми и инною старшиною, впавши на коні, прибігли до намету царского до князя (Гагина. — И.С. ), сподіваючися помочи и оборони своему здоровью, которих зараз князь зо всім отослал в замок ніжинській. Того ж часу усе у них оотбірано — коні, ринштунки, сукні, и самих за сторожу дано».

Через два месяца Якима Сомко, Василия Золотаренко и других вождей старшины казнили после продолжительных пыток. Но роковой раскол Украины углубился. Новый гетман Брюховецкий оказался еще более верным, чем его предшественники, проводником политики старшины. Он первым из гетманов лично побывал в Москве (1665 г.), женился на местной боярыне, заключил (за взятки) ряд кабальных соглашений, но потом предал царя, вызвал общую ненависть и был буквально растерзан толпой в Диканьке на Полтавщине 7 июня 1668 года (летописец отметил: «Забит, и правильно!»).

А выводы? Не ищите грубых, прямых аналогий с современностью — они всегда «хромают». Но вдумаемся лучше в слова, вложенные Кулишом в уста Якима Сомко (писатель, конечно, идеализировал его!): «Гетьмануй над нами хто хоч — чи рицар, чи свинопас — аби ми полковникували. О, неситая жадоба старшиновання! Тепер-то я побачив тебе в вічі. Гнешся ти перед усякою поганню в дугу, аби тільки верховодити над іншими». Наверное, лучше не скажешь...