«В Вильно, городе преславном»

Вильнюс (по-литовски — Vilnius, на польском — Wilno, на древнеукраинском — Вільна) — один из знаменитых центров истории Восточной Европы, на протяжении веков (по крайней мере с 1323 года, когда он вспоминается как столица Великого князя Гедымина, и до 1569 года) — центр Великого княжества Литовского, объединенной балто-славянской супердержавы. Этот знаменитый город является законной гордостью литовского народа. Однако история столицы Литвы (город расположен на юго-востоке современного литовского государства, при впадении реки Вильня в реку Нярис, причем во времена Великого княжества Вильнюс был не только политическим и культурным, но и географическим центром государства) очень тесно переплетается с жизнью известных украинцев, которые много лет находились здесь. Они работали буквально рядом с выдающимися памятниками истории и культуры Вильнюса — Острыми Вратами (или же Воротами Рассвета, литовской Аушрос Варту), старинной Башней Гедимина, Вильнюсской Ратушей, Костелом Святой Анны. Их помнят, знают и уважают в Литве — так же, как помнят Адама Мицкевича, Иоахима Лелевеля, Стефана Батория, старинные династии Радзивиллов и Ходкевичей. Посмотрим сжато на те годы жизни и судьбы наших соотечественников, что минули в городе на Нярисе.

И первым в этом ряду, бесспорно, должен быть Тарас Шевченко (кстати, автор созданного в ссылке увлекательного стихотворения «У Вільні, городі преславнім...» о любви юной красавицы-еврейки и сына литовской «гордой графини» и о кровавой мести). С осени 1829-го до февраля 1831 года Шевченко жил в Вильно как казачок пана П. Энгельгардта. Суровый и неприступный пан той осенью привез с собой в литовскую столицу многочисленную свиту своих слуг, в реестре которых о казачке Тарасе было сказано, что он предоставляется на «покоєвого маляра». Павел Энгельгардт — хозяин Шевченко — был поручиком гвардии и адъютантом генерал-губернатора города Вильно Римского-Корсакова. Какое дело было этой «свинье в пантуфлях из Торжка», как его позднее назвал Карл Брюллов, до мечтаний 15-летнего Тараса, который уже имел собственный, самостоятельно выработанный жизненный идеал — стать художником-живописцем, душа которого жила в мире буйной фантазии?! Тарас был домашним рабом, чье дело — подавать трубку пану и развлекать его. Впрочем, после драматичного случая, который случился с Тарасом именно в Вильно 6 декабря 1829 года, Энгельгардт понял, что крепостной его особенный, и из его таланта можно иметь довольно немалый знак... Правда, для юноши то была трагедия, которой он вовек не забыл.

Вот как рассказал об этом Шевченко уже незадолго до смерти в «Автобиографии», написанной в 1860 году: «Пан и пани уехали в рессурсы (то есть в Дворянское собрание. —И. С.), на балл, в доме все успокоилось, уснуло. Тогда он (Тарас Григорьевич писал о себе в третьем лице. — И. С.) взял свечку, развернул свои сукровища и, выбрал из них козака Платова, принялся благоговейно — тщательно копировать. Уже дошел до маленьких козачков, гарцующих около дюжих копыт коня козака Платова, как растворилась дверь, пан и пани возвратились с балла. Пан с остервенением выдрал его за уши, надавал пощечин за то, дескать, что он мог не только дом, но и огород сжечь. На другой день пан велел кучеру Сидорке выпороть его (Шевченко. — И.С.) хорошенько, что и было исполнено сугубо». Это — уникальный рассказ самого поэта. Впрочем, учитывая сегодняшнюю моду на «благородную аристократию», кое-кто и сегодня пытается «облагородить» даже Энгельгардта, доказывая, что он не был  таким уж жестоким крепостником.

Пан Энгельгардт, скорее, был крепостником-бизнесменом (причудливое и интересное сочетание!) и понял, что, обучив своего одаренного юношу-раба, который явно имел влечение и талант к живописи, настоящему искусству, можно потом легко извлечь выгоду, торгуя талантом собственного «домашнего художника». Но, как это обычно случается в жизни, грубое насилие  невообразимо  соседствует с живой человечностью. Идет речь в данном случае о жене Павла Энгельгардта, Софии. Она сделала юного Тараса  собственной прислугой и взялась за его воспитание. Парень получил доступ к книжкам из библиотеки Энгельгардтов (но только в отсутствие пана!). Именно там и тогда, возможно, Шевченко впервые прочитал и некоторые произведения великого Адама Мицкевича. Также, и это очень важно, пани Энгельгардт приветствовала увлечение парня живописью и всячески его в этом поддерживала. Ясно, что Тарасу-крепостному не разрешалось учиться в знаменитом Вильненском университете, однако София Энгельгардт, используя свои связи, добилась, чтобы молодому Шевченко давал уроки живописи известный портретист, профессор Ян Рустем (Йонас Рустемас), который преподавал рисование в этом университете. Известно, что к пани Энгельгардт будущий гениальный поэт относился с искренней благодарностью и уважением.

Даже больше: именно в Вильнюсе к 16-летнему Тарасу пришла первая настоящая любовь. Ее звали Ядвига (Дзюня) Гусиковская; молодая девушка-полька была сестрой Франека Гусиковского, который вместе с Тарасом брал уроки живописи у профессора Рустемаса. Она была прекрасной и привлекательной; и, главное, Тарас знал наизусть множество стихотворений любимого ею Адама Мицкевича. В конце концов, между молодыми людьми вспыхнуло искреннее чувство.

И еще одна, не менее важная вещь. Именно в Вильно молодой Шевченко впервые услышал и понял лозунг польских повстанцев 1830 года «За нашу и вашу свободу!» (а Варшава восстала именно тогда!), начав, пусть пока еще подсознательно, думать, как применить его к украинским реалиям. Впоследствии он вспоминал: «Я тоді уперше прийшов до думки — чому і нам, нещасним кріпакам, не бути такими ж людьми, як і інші вільні верстви» (рассказ опубликован в журнале «Основа», 1862 год, №5). В письме к польскому другу Б. Залескому от 15 февраля 1857 года поэт писал: «Вильно так же дорого по воспоминаниям моему сердцу, как и твоему».

В феврале (или марте) 1831 года пан Энгельгардт, переведенный «по делам службы» в Петербург, отбыл в имперскую столицу. Следом за ним Вильно покинули слуги, в частности, и Тарас (есть подтверждение, что юноше пришлось преодолевать это расстояние пешком, как минимум, частично). Но полтора года, проведенные в Вильно, оставили глубокий след в жизни поэта. В городе есть музей Шевченко, его именем названа улица, в 1961 году на здании Вильнюсского университета установлена мемориальная доска с надписью на литовском, украинском и русском языках.

А кто еще, кроме Шевченко, из выдающихся украинцев жил и работал в Вильнюсе? Список очень интересный; это: Дмитрий Дорошенко, выдающийся наш историк, политический и общественный деятель, в 1918 году — министр иностранных дел Украинского Государства. Он родился в Вильно 27 марта 1882 года в семье, которая происходила из старинного украинского казацко-старшинского рода на Глуховщине и из которого вышли два украинских гетмана — Михаил Дорошенко и Петр Дорошенко.

Это Дмитрий Витовский (1919—1947), украинский повстанец, один из видных деятелей националистического движения времен Второй мировой войны, автор дисциплинарного статуса УПА, комендант военно-полевой жандармерии УПА (позднее — Служба безопасности УПА), командир тактического группы УПА «Маківка», командир Первого Словацкого рейда УПА. Попал в плен НКВС тяжело раненым; на следствии заявил: «Цель наша и задача — безжалостная борьба с органами безопасности СССР; в обвинительном заключении неправильно указано, что мы боролись против Красной армии». Расстрелян 4 февраля 1947 года. Был сыном военного министра Западноукраинской Народной Республики Дмитрия Витовского; после его гибели в августе 1919-го (отец так и не увидел сына) мать с малым Дмитрием-младшим переехала в Вильнюс, где и минуло детство и юность будущего командира УПА и где в 1937 году он окончил гимназию.

Это Роман Селивачев (1914—1995), выдающийся украинский художник, один из ведущих дизайнеров и организаторов изданий украинской книги в 50-80-х годах, художник-экспозиционер и ученый секретарь заповедника «Киево-Печерская лавра», готовил издание «Історії українського мистецтва», «Українського енциклопедичного словника», «Енциклопедії кібернетики» (первой в мире, 1973 год). Родился в Вильнюсе в семье учителей.

***

Когда мы говорим и пишем: «Литва, давний друг Украины» — это не риторическое преувеличение, а сущая правда. И столица этой страны — Вильнюс — не просто судовой город, а тот духовно-политический центр, с которым связаны страницы жизни многих наших людей, немало крутых поворотов нашей истории. Расстояние — не препятствие для взаимопонимания, общих действий и союза. И общее прошлое Украины и Литвы, еще со времен Гедимина, Ольгерда и Витовта, как нельзя лучше это доказывает.