Василь СТЕФАНИК: невыносимая борьба на поле Духа
«Моя литература — в моих письмах»
Василь Стефаник
В исповедальной новелле «Моє слово» заповедал себе: «Слово своє буду острити на кремені моєї душі...»1
Радостно утешался, что живет в своем мире — в облаке своей фантазии, распуская сто раз «сили своєї душі, аби далекими сьвітами відшукали мені щастє моє».
Лирическую исповедь «Моє слово» двадцативосьмилетний писатель посвящает Евгении Калитовской, в которую он безгранично влюблен, и просит ее младшую сестру Ольгу Гаморак передать ей свое сердечное откровение.
Написал Василь Стефаник эту свою «біографію, держану в тоні «Wahrheit und Dichtung»2, в Кракове ко дню рождения своей возлюбленной в надежде растрогать ее этой магией надежды, отчаяния и сердечных переживаний и сочувственно привлечь к своим страданиям и желаниям. Его любимая женщина замужем, старше его на семь лет, имеет деток — оставить семью ради него, хотя ее чувства также искренни и глубоки, она не может. И Стефаник пишет эту лаконичную, наполненную символами и аллегориями драму своей жизни — в эмоциональном взлете своей фантазии стремится «виловити всі ясні хвилі» своей судьбы. Еще надеется, что его «найвищий ідеал жінки» — Геня, Евгения — ответит на его чувства, на его сердечные желания, хотя неводы надежды и счастья «рвуться і не годні нічого зловити».
Его душа поднимается «на чорних хмарах» к дальним мирам, его полет к солнцу режет «зводи небесні» и обрываются его парения в светящихся высотах — падает он «з високости в долину» — с высот надежды на счастье. Падает в отчаяние, в уныние, ибо к своему солнцу, к своему счастью долететь его душа не может.
Василь Стефаник страдает. Он несчастлив в любви, но эта сердечная исповедь, спровоцированная неразделенной любовью и болезнью матери, утешила ли его как художника слова?
Ольга Гаморак, по просьбе писателя прочитавшая его «Confiteor» — эту магическую исповедь, отвечает: «Ваш світ чорний і без просвітку».
Читала Ольга много его «чорних листів», которые Стефаник посылал и Евгении Калитовской, и ей самой: «Тими листами робите єї такі самі чорні безпросвітні хвилі, які сами перебуваєте»,3 — отвечала Ольга.
В следующем 1900 году Василь Стефаник поздравляет Евгению Калитовскую с днем рождения снова новой лирической исповедью «Дорога». Пересылает, как и предыдущее поздравление «Моє життя», Ольге с просьбой также передать это произведение сестре. Ольга поражена эмоционально скорбным настроением и этой исповедальной новеллы и боится, что ее сестра «як візьме до рук той гарний подарунок», то ее «покриє смертельна блідність». «Могла би-м не дати, — пишет Стефанику Ольга, — знаючи це, але дам, бо признаю це право людське, і вже-м склонна повірити тій великій суперечности, що велике нещастя є великим щастям».4
Очевидно, что Ольга Гаморак считала большим несчастьем прежде всего безответную любовь Василя Стефаника, хотя не только сердечные муки чернили его мир: «Ваш світ чорний і без просвітку», — писала Ольга, называя Стефаника «безвихідним песимістом».
Глубокой, неутихающей болью для писателя была тяжелая болезнь матери и ее смерть. Его настроения тускнеют, заворачиваются в черное облако печали и страданий, его мощные творческие крылья ломаются, потому что на мамины «очи смерть долоню поклала».
Василь Стефаник с глубокой скорбью переживает тяжелую болезнь матери: «Моя мати була і є дуже хвора»,— пишет он 24 ноября 1895 г. в письме к В.И. Морачевскому. — Донині у мене іншої любови нема, як до матері, і я тяжко терпів». (1,2,45)
1 января 1900 года мать после продолжительной, в страданиях и мучениях, болезни умирает. Писатель благодаря своим новеллам стал на то время известен — в 1899 г. профессор Степан Смаль-Стоцкий напечатает в Черновцах его первый сборник новелл «Синя книжечка» и высоко оценит в предисловии талант автора. Но новеллист чувствует себя очень одиноким, ему кажется, что на него «падає чорна хмара з якихось великих крил. Та й закриває все», (1,2,296) — признается В.И. Морачевскому. Горько опечален Василь Стефаник. Он — на грани самоубийства: «Мені так дуже зле, що рукою я все зміряю до чола, як то я буду стрілятися, аби добре і швиденько. Я очима гляджу у ту далекість за мамою і очі покалічив собі і голову збавив» (1, 1,63).
Иван Франко в своем знаменитом труде «Із секретів поетичної творчості» обращал внимание на то, «що всякий біль, коли б раз у раз стояв на поверхні нашої свідомості, зробився б вкінці таким нестерпним, що довів би нас до самовбійства».5
Да и сам Василь Стефаник в письме к Ольге Гаморак в декабре 1897 г. горько жаловался: «Мій мозок чи нерви страшно брикають, що заведуть не у гріб, але до сумашедших» (1,2,180).
Василь Стефаник в те годы — в конце XIX — начале ХХ века — часто переживал невыносимые борения собственного духа, когда творческие мучения, душевные переживания, болезненные воспоминания и тревожные предчувствия преждевременного ухода за пределы земной жизни заполняют сознание, деформируют восприятие реального мира и чрезвычайно усложняют воспроизведение в слове «давно погребаних вражень і споминів», усложняют, а то и делают невозможным вынесение их из сумерек забвения «на денне світло верхньої свідомості».6
Это был самый трудный период его жизни, когда дух окрылял и обессиливал мастера слова, когда он переживал тяжелейшую боль — боль души, страдания, болезни и борения собственного духа. Великий римский философ и писатель Луций Анней Сенека утверждал: «Наш дух — то владыкой бывает, то тираном».7
Психодрама Василя Стефаника наглядно подтверждает мнение основателя экспериментальной психологии Вильгельма Вундта, что дух является «внутренним бытием» человека, хотя трудно согласиться с его утверждением, что дух лишен какой-либо связи с внешним бытием. В то же время творческая история Василя Стефаника свидетельствует о правоте К.Г. Юнга: «... дух означает сумму всех проявлений рациональной мысли, или интеллекта, включая волю, память, воображение, творческую силу и стремления, мотивированные идеалами».8
Психологические драмы Стефаника обращают к определению К.Г. Юнга: «душа есть дух». И действительно, этот дух то поднимал художника на крыльях творческого созревания в Слове, то тиранически осаждал его сознание, захватывал его духовное пространство, обладая его настроениями, чувствами, надеждами.
Доверяется Василь Стефаник в своих фаталистических настроениях едва ли не самому близкому другу Вацлаву Морачевскому, который открывает перед его творчеством своими переводами на польский язык широкий читательский мир: «Вацлав Морачевський — моя дорога в світ». Особенно популярный польский журнал «Zycie», который редактировал хороший приятель Стефаника Станислав Пшибышевский, благодаря Вацлаву Морачевскому публикует его новеллы. Вскоре новеллы Василя Стефаника появляются в переводах на чешский, немецкий, русский языки.
Но литературная слава не утешает Василя Стефаника. Глубокие душевные раны не заживают — душа писателя, истощенная творческой одержимостью, болела, и эта боль усиливалась конфликтом с отцом, который через четыре месяца после смерти матери женится на младшей даже от сына Василя на 7 лет красавице Марии Луцик. И хотя на это у Семена Стефаника были уважительные причины: большое хозяйство, 180 моргов земли, много скота, множество хозяйственных обязанностей — все это требовало и рук хозяйки, — сыновья, прежде всего, Василь, решительно были против женитьбы отца.
Через несколько месяцев, в том же 1900 году, переживая свое одиночество, нервные приступы, впадение «в нетяму», Стефаник напишет: «Я такий самотній і забитий у світі... Тато просить, аби на него не гніватися, аби єму простити. І я колись поїду до него, бо все єму дарую, що провинив проти мене. А то, що за маму борзо забув і діти кривдив, лишиться навіки, бо я в него лиш гостем буду» (1,2,332).
Для Василя Стефаника это «страшна новина». И в письме к дидычу из села Русова Иосифу Теодоровичу просит «заявити мойому батькові, що на його одруженя дозволу не даю і ніколи на це не погоджуся. Коли ожениться, то я його не буду бачити, хіба що аж на катафалку» (1,2,307).
Отец Семен Лукич Стефаник, одержимый ненасытной жаждой обогащения, отличался тираническим характером, нередко жестоко обращался с батраками, наказывая их за малейшие проявления ленивости или пьянства. Был немилосердным и не проявлял никакого сострадания к своей жене Оксане, которая надрывала силы в работе.
Русовский богач, властный, энергичный и сообразительный в торговле хозяин, славившийся своим поместьем на весь уезд, Семен Стефаник и сам с раннего утра до поздней ночи вкалывал до исчерпания сил на хозяйстве и безжалостно гнал на труд свою жену, дочерей и сыновей.
Но своему сыну Василю Семен Стефаник желал другой судьбы — хотел видеть его паном, и поэтому охотно выделял определенную сумму на его обучение. Правда, не был слишком щедрым. Проявилась его скупость и в том, что он сэкономил на одежде сына-гимназиста, поселил его в доме, где городские проститутки принимали своих клиентов...
Сначала маленький Василько учился в Русовской трехлетней школе, затем в Снятинской четырехотделительной школе, а затем и в польской гимназии в Коломые. Что пережил сельский паренек в этих учебных заведениях — не пересказать. О своих мучениях, переживаниях вспоминал Василь Стефаник на склоне своей земной жизни: «Ще тепер, по 50-х роках мойого життя, хоча рідко, але в сні вважається мені, що я сиджу в школі. Безконечний жах викидає мене з постелі, і я мушу такий сон нервово перехорувати». (1,1,18).
Физические и моральные издевательства учителей-шляхтичей, постоянное унижение его как мужицкого сына, насмешки, глумление, пренебрежение и травля со стороны панских детей-гимназистов доводили уязвимого Василька до глубоких психологических переживаний и страданий, выработки в нем комплекса неполноценности, врезания в его сознание социальной и национальной униженности.
Начало. Продолжение читайте в следующем выпуске страницы «История и Я»
1 Василь Стефаник. Собрание сочинений в трех томах в четырех книгах. Т.1. Сочинения/Редактор и составитель тома Роман Пихманец. Ивано-Франковск: Місто НВ. 2020. С. 2,8,2 (далее указывается только том, книга и страница).
2 «Правда и выдумка» (нем.)
3 Отдел рукописных фондов и текстологии Института литературы им. Т.Г. Шевченко НАН Украины. Ф.8. Од.зб. 385.
4 Цит. по кн..: Костащук В. Володар дум селянських. Ужгород: Карпати, 1968. С. 96.
5 Иван Франко. Избранные сочинения в трех томах. Дрогобич. Коло — 2004. — Том 3. — С.132
6 Иван Франко. Избранные произведения в трех томах. Том 3. — С.134.
7 Сенека Луций Анней. Моральні листи до Луцілія. Перевел с латыни Андрей Содомора. — К.: Основи 1996. — с. 150
8 Карл Густав Юнг. Душа и миф. Шесть архетипов. — С.290
