Вождь с характером

В 1957 году в Мюнхене был издан «Конспективный очерк истории КП(б)У», принадлежащий перу Всеволода Голуба. Комментируя решение июньского пленума ЦК КП(б)У 1953 года, на котором первым секретарем был избран Кириченко, автор, в частности, заметил: «... Во главе КП(б)У впервые за всю ее историю стал украинец, Алексей Иларионович Кириченко, малоизвестный одесский большевик, который выдвинулся на ведущие партийные должности только что после Второй мировой войны. Есть некоторые основания для утверждения, что А.Кириченко будто происходит из села на Одесщине, из Первомайского или Кривоозерского районов, что он проявил себя на партийной работе в Одессе во время ее обороны от немцев в 1941 году. После войны был секретарем Одесского обкома партии, пока не стал вторым секретарем ЦК КП(б)У».

Вот такое «конспективное», с некоторыми неточностями, изложение биографии тогдашнего лидера Компартии Украины можно считать своеобразным «знаком судьбы»: малоизвестная еще при жизни Кириченко, его политическая биография и сама его фигура оказались почти забытыми в течение многих десятилетий после внезапного финала его карьеры. Только в 1988 году, в связи с 80-летием Кириченко было напечатано две коротких газетных статьи об основных этапах его жизненного пути. В этом году, похоже, об его столетии забыли все, включительно с нынешними коммунистами.

Кириченко родился 25 февраля 1908 года в живописном селе Чернобаевка на Херсонщине в рабочей семье. Нелегким было его детство, как и у многих его ровесников из малоимущих семей. Первая мировая война забрала отца — рабочего-железнодорожника, который погиб на Юго-Западном фронте в Галичине. Мать осталась с шестью малолетними детьми. Вот почему, закончив только четыре класса начальной школы, юноша вынужден был начать трудовую деятельность, спасая семью от нищеты. Помощник пастуха, пастух, батрак, чернорабочий в каменоломне, рабочий службы ремонта пути Екатеринославской железной дороги, впоследствии — тракторист сельского общества взаимопомощи — такими были начальные этапы «жизненных университетов» Кириченко.

В 1927 году он стал слушателем однолетних курсов автотракторных инструкторов-механиков при Украинской профессионально-технической школе в городе Херсоне — это был приблизительный эквивалент сегодняшнего техникума. После окончания курсов он сначала работает механиком в автотракторных мастерских в Херсоне, а позже, с осени 1928 года, — в далеком Казахстане — механиком в большом Кустанайскому госзерносовхозе. Через год Кириченко возвращается, становится старшим механиком, а через три месяца и управляющим отделением зернового совхоза «Красный Перекоп» на Херсонщине.

Сообразительный, энергичный, хотя уже и тогда не очень деликатный юноша мечтал о высшем образовании. И вот с августа 1931 года он — студент Института инженеров-механиков социалистического земледелия, который находился в городе Зернограде Азово-Черноморского края.

Еще студентом Кириченко (а в партию он вступил в 1930 году) участвовал в общественной жизни института и города, в работе партийной ячейки, по поручению которого он выезжал в села уполномоченным райкома партии во время коллективизации и хлебозаготовки. Эти обстоятельства, сама атмосфера «Великого перелома», безусловно, содействовали выработке у него склонностей к жестокому стилю работы с людьми, которые оказались перед реальной властью уполномоченного почти беззащитными. Ему нравилось командовать, находиться в центре внимания. В течение всех студенческих лет он избирался членом партийного комитета института, три года возглавлял комсомольскую организацию вуза. Одновременно институт в Зернограде дал ему более-менее реальное знание сельского хозяйства. Потом был приезд Кириченко в город Ахтырку Харьковской области, где он занимает в августе 1936 года должность заведующего учебной частью техникума механизации сельского хозяйства и одновременно ведет преподавательскую работу.

«Большой террор» имел ощутимые последствия для Украины: тысячи и десятки тысяч опытных специалистов, представителей национальной интеллигенции, управленцы были физически уничтожены, брошены в лагеря, а заменить их было некем. Необходимо было ликвидировать дефицит кадров, быстро подбирать новых работников всех уровней. Вспоминая о своем приезде в Украину в 1938 году (с января именно в этом году он начнет исполнять обязанности первого секретаря ЦК КП(б)У), Никита Хрущев отмечал в воспоминаниях: «Когда мы прибыли на Украину, Косиор рассказал нам о трудностях на данном этапе... Было похоже на то, что на Украине не осталось ни одного из секретарей обкомов и исполкомов, ни одного члена Совета народных комиссаров и даже никого из их заместителей».

При таких условиях произошел приход Кириченко в аппарат ЦК КП(б)У. Он пришел туда в марте 1938 года на должность инструктора. Через неполные два года Кириченко успел поработать инструктором отделов науки, руководящих парторганов, кадров, заведующим сектором отдела кадров, заведующим транспортным отделом ЦК — карьера, что и говорить, молниеносная. Хрущеву, которого Сталин направил для работы в Украине, нужны были «свои», лояльные, не просто дисциплинированные, а лично преданные работники, способные любой ценой «провести линию».

Одним из них стал Кириченко, который довольно быстро и успешно усвоил «нажимные» методы руководства. А именно такие методы стали одними из самых могущественных рычагов в разрешении подавляющего большинства проблем, когда успех так часто зависел от могущества голоса руководителя, от его умения «прижать»... Кириченко (и этому, наверное, содействовали его человеческие качества) хорошо изучил законы этой системы, проникся ими и воспринял их как руководство к действию, как удобную форму самореализации.

Важно было бы узнать, где, как, когда и при каких обстоятельствах состоялась первая встреча, а со временем и более основательное знакомство Хрущева и Кириченко. Но, к сожалению, ни в архивных документах, ни в воспоминаниях об этом нет ни одного упоминания. Но, по словам очевидцев — людей, которые в те годы работали в аппарате ЦК КП(б)У, можно утверждать, что впервые познакомились они не позже лета 1938 года (напомню, что Кириченко начал работать в аппарате ЦК КП(б)У только в марте того же года). Занимаясь кадровыми вопросами, он имел служебную необходимость и возможность общаться с секретарями ЦК, в том числе и с первым секретарем ЦК КП(б)У Хрущевым.

Энергичность, знание сельского хозяйства, иногда даже нерассудительность, эксцентрические черты в поведении, разговоре, манере общаться объединяли Кириченко с Хрущевым, делали непринужденным каждый разговор между ними. Уже в конце 1940 года политбюро ЦК КП(б)У включило и утвердило кандидатуру Кириченко в список резерва на должность секретаря ЦК КП(б)У. А в феврале 1941 года 33-летний Кириченко стал уже секретарем ЦК по промышленности. Однако на этой должности ему пришлось работать очень недолго — немногим больше четырех месяцев.

С началом войны с Германией Кириченко, получив в июле 1941 года военное звание бригадного комиссара, рядом со значительно более опытными и известными Никитой Хрущевым, Леонидом Корнейцом, Михаилом Бурмистенко сразу назначается членом Военного совета Юго-Западного фронта, который отвечал за работу органов и подразделений военного тыла и снабжение. Он участвует во всех тяжелых операциях оборонного периода, помогает проводить эвакуацию промышленных предприятий и железных дорог Украины.

В июле 1942 года, после поражения советских войск под Харьковом, Юго-Западный фронт превращается в Сталинградский. Кириченко становится членом Военного совета этого фронта, а с сентября того же года — членом Военного совета Донского фронта. Когда в октябре 42-го так называемого первого члена Военного совета корпусного комиссара А.Желтова переводят на другой фронт, Кириченко занимает его должность, отвечая за всю политическую работу в войсках. Однако в сложных условиях Сталинградской битвы грубый стиль работы Кириченко, его стремление вмешиваться во все оперативные вопросы, а к тому еще и низкий уровень военной подготовки, некомпетентность в оперативно- стратегических проблемах, самоуверенность приводят к конфликту с начальником штаба Донского фронта генералом М. Малининым, а со временем и к напряженным отношениям с командующим армией фронта генерал-лейтенантом К. Рокоссовским. Чтобы решить конфликт, Кириченко забирают на Сталинградский фронт, где Военным советом фактически руководил Хрущев. Кириченко стал членом Военного совета фронта по тылу.

Вместе с Хрущевым он находится и на Южном фронте, получает в декабре 1942 года звание генерал-майора и орден Красного Знамени за вклад в победу под Сталинградом. Пока на фронте работали Хрущев и генерал А. Еременко, Кириченко понимал свое реальное значение и место в сложном механизме фронтового управления, пытался не демонстрировать характер. Но вот в марте 1943 года Хрущев стал членом Военного совета Воронежского фронта, а Еременко еще в феврале поехал лечиться после ранения. Командующим войсками фронта становится волевой и решительный генерал Р. Малиновский. С ним Кириченко не сработался. Когда весной 1943 года Южный фронт возглавили командующий войсками генерал Ф. Толбухин и начальник штаба генерал С. Бирюзов, в штабе фронта перманентно возникали конфликтные ситуации из- за стремления Кириченко «демонстрировать власть».

Именно это повлечет к тому, что еще до конца войны Кириченко опять «возвращают» к партийной деятельности. В феврале 1944 года его избирают секретарем ЦК КП(б)У по кадрам. С июля 1945 года Кириченко работал, по рекомендации ЦК КП(б)У, на должности первого секретаря Одесского обкома партии, а с сентября 1946 года одновременно возглавлял и городской партийный комитет Одессы. Именно тогда он близко познакомился с Маршалом Советского Союза Георгием Жуковым. Ведь Кириченко в 1945—1949 годах одновременно занимал как первый секретарь обкома партии и должность члена Военного совета Одесского военного округа, а Жуков, который попал в «немилость» к Сталину, с 1946 до весны 1948 года командовал войсками этого небольшого округа. Об этом теперь многие знают из популярного телесериала «Ликвидация».

Именно в Одесщине пережил он и тяжелый период послевоенного голода. Вот что вспоминал Хрущев: «Вскоре стало поступать официальное донесение о людях, которые умерли от голода. Отмечались случаи людоедства... Кириченко, который был тогда секретарем Одесского областного комитета партии, сказал мне, что он ездил в один из колхозов проверить, как люди переносят зиму. Ему предложили зайти к одной женщине, которая работала в этом колхозе. Вот как он рассказывал об этом: «Я увидел ужасную картину. Женщина резала на части труп своего ребенка, который лежал на столе. При этом она приговаривала: «Манечку мы уже скушали. Теперь вот засолим Ванечку, продержимся еще немножко». Представляешь себе все это? Эта женщина сошла с ума от голода и зарезала собственных детей!»

В декабре 1949 года Кириченко избирают вторым секретарем и членом Президиума ЦК КП(б)У. И вот наконец произошло: впервые в истории Компартии Украины ее вождем стал украинец. В июне 1953 года, после отставки Леонида Мельникова (на которой настоял Лаврентий Берия), первым секретарем ЦК стал Кириченко.

2—4 июня 1953 года состоялся пленум ЦК Компартии Украины, который рассмотрел вопрос «О постановлении ЦК КПСС от 26 мая 1953 года «Вопрос западных областей Украинской ССР» и докладную записку тов. Л.П. Берии в Президиум ЦК КПСС». Докладчиком на этом пленуме был Кириченко, который действовал по принципу: «Все, что говорят в Москве, все правильно». А на тот момент главным специалистом по «украинскому вопросу» был Берия. Прочитав его докладную записку, Кириченко, в частности, сказал: «20 мая вопрос о положении в западных областях рассматривалось на Президиуме ЦК КПСС, куда был вызван секретарь ЦК КП Украины тов. Мельников.

В ходе обсуждения состояния дел в западных областях тов. Мельников вместо того, чтобы подробно проанализировать положение там и раскритиковать допущенные ошибки и недостатки, свел свое выступление к отдельным пустякам и стал отрицать некоторые вопросы положения в западных областях...

Тогда Президиум ЦК КПСС создал комиссию для подготовки этого вопроса, на которую вызвал членов ЦК КПСС товарищей Коротченко, Корнейчука, Кириченко и кандидата в члены ЦК КПСС товарища Корнейца, где 26 мая подробно рассмотрено положение в западных областях и выслушано рассуждение по этому вопросу каждого из вызванных.

На Президиуме ЦК КПСС и на комиссии товарищи Г.М. Маленков, Л.П. Берия, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, М.С. Хрущев, Л.М. Каганович, А.И.Микоян подвергли острой и справедливой критике Бюро ЦК КП Украины, Рад Министров УССР и, в частности, секретаря ЦК КП Украины тов. Мельникова за допущенные серьезные ошибки и недостатки в руководстве западными областями Украины». Следствием именно этой критики и стало отстранение от должности первого секретаря ЦК КП Украины Мельникова, который выступил на пленуме с «покаянной» речью.

Однако вскоре ситуация меняется: Хрущев устранил Берию как своего возможного конкурента на партийное лидерство. Уже 29—30 июля 1953 года пленум ЦК Компартии Украины под руководством Кириченко одобрит решительные мероприятия ЦК КПСС по ликвидации последствий «преступной деятельности Л.П. Берии и его соратников». А через несколько недель до этого в Киеве были арестованы двое очень влиятельных участников «береевского заговора»: министр внутренних дел УССР генерал-полковник П. Мешик, которого специально для этого вызвал к себе Кириченко, и первый заместитель министра внутренних дел генерал-лейтенант С.Мильштейн.

Еще 9 июля 1953 года, в выступлении на объединенном пленуме Киевского обкома и горкома партии Кириченко говорил о том, что Берия стремился иметь на местах преданных ему людей, среди которых были не только Мешик и Мильштейн. «Между прочим, — указывал Кириченко, — в расстановке кадров МВД по всему Советскому Союзу Берия проявлял такую подозрительную поспешность. Буквально перед раскрытием его, он в течение двух часов на Украине заменил почти всех начальников областных управлений МВД, причем все назначения заместителей министров и начальников областных управлений МВД делались без ведома обкома партии и ЦК партии. Тем самым осуществлялась предательская миссия Берии, направленная на то, чтобы насадить своих гайдуков, которые бы помогли ему реставрировать капитализм в нашей стране».

После XX съезда КПСС начинается кратковременная и переменчивая «оттепель», критика «культа личности, работа по реабилитации жертв репрессий. И Кириченко активно внедрял эти нововведения в жизнь — занимался реабилитацией в Украине, много ездил, по регионах. Изменила ли эта эпоха Кириченко? Не очень. К тому же, с возрастанием объема власти в его руках, которая давала ощущение всемогущества, с возможностями воздействия на государственные и партийные дела все сильнее сказывались личные, чрезвычайно несимпатичные черты характера коммунистического вождя: склонность к грубости, бестактность в отношениях с людьми.

Приведу один поразительный пример. В 1956 году Кириченко внезапно вызвал к себе секретаря парткома и одного из проректоров Киевского университета. В своем кабинете (в доме на улице Орджоникидзе, а нынче Банковой) лидер КПУ заявил, что в университете развелось слишком много националистов, а их рассадником является четыре конкретных факультета: исторический, философский, филологический и экономический. После этого Кириченко предложил от имени университетского ученого совета подать ходатайство о немедленном закрытии упомянутых факультетов. Приглашенные оторопели. Потом начали что-то возражать, но Кириченко был «крепким орешком»: на протяжении 40 минут он начал «воспитывать» профессоров в таких вербальных категориях, которых они отродясь не слышали. Завершив хамский монолог, Кириченко отпустил их, подчеркнув — «на сладкое» — что их исключение из партии — дело недалекого времени. Хотя преподавателей из партии не исключили, возможно, потому, что Кириченко опомнился, а может и по другим причинам.

В 1953 году он стал кандидатом в члены президиума (так называлось бывшее политбюро) ЦК КПСС, а в 55-м — членом президиума ЦК КПСС, войдя в состав высшего политического руководства СССР. Он решительно поддержал Хрущева в ожесточенной борьбе с «антипартийной группой» Маленкова, Молотовая, Кагановича. Не удивительно, что Хрущев должным образом оценил преданность Кириченко: в декабре 1957 года пленум ЦК КПСС избирает его вторым секретарем ЦК КПСС. Тогда же, в декабре, он на несколько дней возвращается в Киев, где на пленуме ЦК Компартии Украины рекомендует на свое место Николая Подгорного, а вскоре переезжает в Москву.

В феврале 1958 года Кириченко был удостоен высших в стране знаков отличия руководства государства. 25 февраля центральные газеты напечатали его портрет по поводу 50-летия и текст приветствия ЦК КПСС и Совета Министров СССР, в котором, в частности, говорилось, что ЦК КПСС и Совет Министров Советского Союза «горячо приветствуют Вас, выдающегося деятеля Коммунистической партии и Советского государства, в день Вашего пятидесятилетия... От всей души желаем Вам, наш друг и товарищ, дорогой Алексей Иларионович, многих лет здоровья и дальнейшей плодотворной работы...». В тот же день был напечатан указ Президиума Верховного совета СССР о награждении Кириченко орденом Ленина.

Тем временем поведение Кириченко начало раздражать все больше членов Президиума ЦК КПСС. В частности, он не мог найти общего языка с А.Микояном, Н. Мухитдиновым и О. Куусиненом, а также с Н. Сусловым. Он открыто начал называть себя «вторым человеком в партии и стране». Особенно его амбиции усилились после того, как он заступал Хрущева во время отпуска последнего в 1958 и 1959 годах.

Тогда же в разговоре с Анастасом Микояном, как свидетельствовал его сын Серго, Кириченко в грубой форме требовал неуклонного выполнения всех его приказов и распоряжений, опять стал кричать, что он «второй человек». Старый политик Микоян, с иронией посмотрев на Кириченко, негромко бросил: «Если вы будете так себя вести всегда, то я очень боюсь, что скоро вы, Алексей Иларионович, станете последним человеком в партии...» И вышел, громыхнув дверью. Но так ли все было на самом деле, сказать тяжело, хотя версия сына Микояна кажется вероятной.

В январе 1960 года Кириченко внезапно и без объявления настоящих причин вынужден был оставить должность секретаря ЦК КПСС. «В связи с переходом на другую работу», как говорилось в официальном сообщении в «Правде». Майский пленум ЦК КПСС в том же, 1960 году, вывел его из состава президиума ЦК партии.

И началась расплата за грубый характер. Кириченко наказали серьезно, хотя, разумеется, и не расстреляли, как случалось во времена Сталина. Недолго он возглавлял Ростовский обком партии, но на этой должности не удержался: выяснилось, что бывший «вождь», когда дошло до конкретной работы, руководить... не умеет. Уже в июне 1960 года его освобождают от обязанностей первого секретаря обкома. С августа 1960 до марта 1962 года он работает директором дизельного завода в городе Пензе, а с марта по июнь — директором Всесоюзного научно- исследовательского института «Типприбор» в этом же городе. Это были его последние руководящие должности: с июня 1962 года, в 54 годы, он стал персональным пенсионером союзного значения.

Пошли годы организованного бывшими товарищами отдыха. В последний период своей жизни Кириченко стремился написать воспоминания. Даже взялся за работу. Некоторые немолодые работники бывшего партийного архива Института истории партии при ЦК Компартии Украины рассказывали автору этих строк, что Кириченко даже несколько раз приезжал искать необходимые ему для работы документы. Постаревший, какой-то беспомощный, лишенный обычных для него на все готовых помощников и штатных «летописцев», Кириченко пытался работать самостоятельно. Но чувствовалось, что это ему удается плохо: он не знал, как подступиться к работе, что отобрать. Поняв, что копание в море документов, сложные архивные поиски не для него, он вскоре бросил работу и вернулся в Москву. Решил, по-видимому, опираться только на собственную память, какие-то имеющиеся в наличии документы, письма, фотографии. Но мемуаров закончить не успел. Они не были упорядочены до конца и не вышли в свет.

Умер он рано, на 68 году жизни. Это произошло 28 декабря 1975 года. Это была смерть «инкогнито». Следуя тогдашним обычаям просто не вспоминать о политических деятелях прошлых времен, ни одна центральная газета не напечатала некролог о смерти бывшего члена политбюро и секретаря ЦК КПСС. Только в газете Министерства обороны «Красная Звезда» появилось маленькое сообщение о смерти «активного участника Великой Отечественной войны, генерала-майора интендантской службы в отставке Алексея Иларионовича Кириченко». В газете было сказано и о том, что «с января 1944 года в течение ряда лет до выхода на пенсию Кириченко состоял на ответственной партийной работе в ЦК КПУ и ЦК КПСС. Он неоднократно избирался в состав руководящих партийных органов, был депутатом Верховного совета Союза ССР». Даже назвать награды покойного авторы некролога забыли. Или не осмелились. Так в последней публикации бывший секретарь ЦК КПСС был превращен в никому неизвестного генерал-интенданта.

За четыре года до смерти Кириченко умер Хрущев. Это произошло в 1971 году. Характерно, что в этом же году в Лондоне увидела мир книжка мемуаров «Хрущев вспоминает». Воспоминания сопровождались комментариями издателей. И снова-таки, как и в случае с книгой Всеволода Голуба, Кириченко «не повезло». В одном из комментариев ошибочно утверждалось, что в 1949 году Кириченко «заменил Хрущева на посту первого секретаря Компартии Украины». Говоря о финале его карьеры, авторы комментария заметили, что «в 1960 году он был внезапно разжалован по причинам, которые всегда замалчивались». Как мы уже выяснили, замалчивались не только эти причины, а фактически вся биография Кириченко.

...Впрочем, еще при его жизни существовал своеобразный «памятник» ему и руководителям его генерации: в одном из райкомов партии на Кировоградщине сохранился разбитый стол. Он был разбит крепкой рукой Алексея Кириченко во время рабочего совещания, когда вождю из Киева не хватило словесных аргументов, и он вложил всю силу своего недовольства в могущественный удар. А удары тогдашних вождей крепкими все-таки были...