Возвращение веры

Около поселка Сатанов на круче над Збручем высится древний Свято-Троицкий монастырь. Его основал неизвестный пустынник еще в ХI веке. Древние пещеры сохранились и до сих пор — в известковой скале прорублены кельи. Сохранилась и небольшая подземная церковь. Уцелели даже узкие каменные лежаки. В одной из келий сохранилась похожая на терку большая известковая плита — «Камень Испытания». Каждый, кто хотел постричься в монахи, должен был на коленях простоять на ней в молитве целую ночь. Испытание не из легких. Я попробовал — больше минуты не выдержал...

Жизнь первых монахов была не только тяжелой, но и опасной. Пещеру со всех сторон окружали священные городища волхвов, которые просуществовали здесь еще целых полтора столетия после крещения Украины-Руси. У жрецов же, осевших на берегах Збруча после бегства из Киева, особых причин любить служителей новой веры не было... Главным богатством волхвов были целебные источники, возле которых и возводились священные городища. Последний центр язычества был уничтожен только после нашествия орд хана Батыя.

По иронии судьбы именно наследие древних волхвов в значительной степени посодействовало дальнейшему расцвету монастыря. Монахи, однако, не сразу поняли, какое богатство унаследовали. Одного из братьев, который слишком уж интересовался лечебными свойствами источников, обвинив в колдовстве, даже отправили на пустынное поселение в отдаленную пещеру-скит. Интересно, что пещера находилась на горе Богит, той самой, где когда-то стоял знаменитый збручанский идол Свитовида. В отличие от имени монаха, его пещера сохранилась до сегодняшнего дня и до сих пор глубоко почитается местными жителями. Сегодня там небольшая часовенка, где ежегодно на Троицу проводятся многолюдные богослужения с участием священников и мирян из всех окрестных сел.

Окончательно целебную силу местной воды открыли... коровы. Они наотрез отказывались пить где-нибудь в другом месте, а только из источников под монастырской горой. Когда ученые наконец провели исследования, их удивлению не было предела — лечебные свойства воды оказались в полтора раза эффективнее, чем у знаменитой «Нафтуси»! На базе открытого месторождения вскоре построили санаторий «Товтры». В монастыре, который в 1989 году наконец вернули православной общине, соседей под горой конкурентами не считают. «Человек состоит из двух частей, — говорит настоятель монастыря протоиерей Владимир Наглий. — Духовной и телесной. Это единая суть. Будешь лечить только тело — человека не вылечишь. Внизу лечат тело, чтобы лечить душу — поднимаются к нам...» Славился Свято-Троицкий пещерный монастырь не только целебными водами. Это был известный духовный и образовательный центр Подолья. Его монахи поддерживали тесные связи с Киево-Печерской лаврой, Киево-Могилянской и Острожской академиями, Львовским Братством. Из стен монастыря вышел известный просветитель Арсений Сатанивский. Во время Никоновской церковной реформы он среди других украинских ученых находился при дворе царя Алексея Михайловича, где руководил редактированием богослужебных книг.

Гостили в монастыре гетман Богдан Хмельницкий и царь Петр I. С последним тогда произошла почти анекдотическая история. За несколько лет до того монастырем завладел униатский орден св. Василия. Руководство ордена решило воспользоваться возможностью, чтобы склонить к унии царя московитов. В Сатанов срочно отправили иеромонаха Иосифа Чижевского — самого красноречивого проповедника ордена. Но василиане не учли самого важного — для русских царей основным вопросом богословия было то, как Церковь служит их собственным интересам. Тем более для Петра I, который не слишком-то чтил и собственных, московских церковников. Проповедь Чижевского закончилась тем, что императорский шут нагло отрезал иеромонаху бороду. Царь отсыпал обиженному монаху горсть золота и на этом попытка сблизить Запад и Восток закончилась.

Едва ли не самым тяжелым в тысячелетней истории монастыря выдался ХХ век. Началось все с того, что в сентябре 1914 года, в первые же дни Мировой войны, австро-венгерская артиллерия подвергла его жесткому обстрелу. Не успели монахи отстроить разрушенное, как в 20-х годах прошлого века монастырь закрыли большевики. Во время оккупации монахи вернулись в монастырь, но уже в 1962 году его снова закрыли. Тогда же местный колхоз превратил монастырь в своеобразную каменоломню. Несколько лет целое подразделение разбирало старинные стены. Известковые глыбы и резное белокаменное убранство пошло на строительство... коровников.

Разбирать было что! Основную, наземную часть монастыря возвели в XVI—XVII веках. Времена тогда были очень беспокойные, постоянные нападения крымских татар, войны с турками, восстания... Поэтому монастырь был окружен настоящими крепостными стенами, и мало чем отличался от расположенного неподалеку замка. С последним, между прочим, его соединяло подземелье, вход в которое, от греха подальше, засыпали где-то в начале 90-х. А вот туннель-колодец, через который можно было быстро спуститься с верхней части монастыря в пещеры (а далее при необходимости скрыться в лесу), можно увидеть и сегодня. Как свидетельствуют хроники, этим путем эвакуации монахи воспользовались только однажды — когда в 1676 году войска султана Магомета IV осадили и захватили Сатанов. Небольшие же татарские отряды даже не приближались к мощным монастырским стенам. Тем более, что на колокольне, кроме колоколов, были установлены еще и пушки, бойницы для которых сохранились до сих пор.

За почти тысячелетнюю историю монастырь успел побыть православным, униатским, снова православным... Был он в разные времена и мужским, и женским. Успел он побывать даже тюрьмой. В 1703 году было подавлено антифеодальное восстание под предводительством полковника Федора Шпака, вспыхнувшее на Подолье годом ранее. Один из отрядов карателей расположился лагерем в монастыре, подвалы которого было превращены в застенок. В 1987 году историки нашли жуткое свидетельство тех страшных событий. «Во время исследования подвалов, — рассказывает протоиерей Владимир Наглий, — было обнаружено большое количество человеческих скелетов. Больше всего поражали черепа — к каждому кованым железным гвоздем была прибита медная пластина, на которой указывалось за какие провинности перед польской королевской властью этот человек был замучен». Кроме того, как свидетельствуют хроники, несколько сотен повстанцев в подземельях замуровали живьем.

Специальная келья, в которой когда-то живьем похоронили монаха Филимона Витошинского, сохранилась почти в первозданном виде. Небольшая — метра два в диаметре — круглая комнатка без окон. Несчастного Филимона сначала положили в гроб и, как настоящего мертвеца, отпели в храме, а потом замуровали в этой каморке. Раз в день через оставленное в стене отверстие ему давали еду и воду и ежемесячно исповедовали и причащали. Страшный приговор был вынесен всего лишь за неповиновение руководству ордена. Сколько выдержал в этом каменном мешке мятежный монах — доподлинно неизвестно. Говорят, что призрак Витошинского и по сей день регулярно появляется возле места своего заключения.

Новейшая история монастыря началась в 1989 году, когда его наконец вернули верующим. Хотя на самом деле общине тогда вернули только группу живописных руин. Сегодня полностью отремонтирована Троицкая церковь, отстроен верхний ярус на колокольне и установлены колокола. Приведены в порядок монастырские врата, упорядочена территория. Постепенно идет восстановление главного корпуса. 19 августа этого года впервые за последние полвека начались регулярные богослужения в пещерной церкви, находящейся в толще скалы, на которой стоит монастырь.

Сегодня все монастырское хозяйство лежит на плечах протоиерея Владимира Наглия. Помогает ему жена Лариса — она и регент церковного хора, и экскурсовод, и неутомимый исследователь истории монастыря. Вряд ли кто знает о Свято-Троицком пещерном монастыре больше, чем она. Несмотря на то, что на плечах отца Владимира, кроме обычных нелегких обязанностей приходского священника, лежит забота о восстановлении и возрождении старинной святыни, в монастыре регулярно принимают на отдых детей из православных организаций. Для них специально отремонтирован довольно солидный гостевой домик. Детские крики не очень ассоциируются с монастырской тишиной, но хозяева на это не обращают внимания, справедливо полагая, что посеянное в юных душах намного важнее показного покоя.