«Я принадлежу пяти странам»

И в самом деле, что делать? Марксист? Безусловно, причем убежденный. Относился с уважением к большевистскому вождю Владимиру Ленину, с которым впервые встретился в Париже в 1902 году? Еще и с каким уважением! Именно по ленинской рекомендации возглавлял коммунистическое правительство Украины в 1919 — 1923 годах. Говорил в 1919 году, что «декретирование украинского языка как государственного — реакционное, никому не нужное дело»? Было такое.

Возглавлял и был непосредственно причастен к политической комбинации с партией «боротьбистов», которая «слилась» с большевиками (а они потом «боротьбистов» беспощадно уничтожили)? Снова утвердительный ответ. Был близким приятелем и адептом Льва Троцкого? Да еще и каким! Не он ли это в августе 1936-го в статье для газеты «Правда» отрекался от этой дружбы и писал о «чувстве безграничной и горячей любви к любимому вождю и учителю трудящихся масс товарищу Сталину»? Он!

Следовательно, есть основания «декоммунизировать» личность Раковского, то есть объявить большевистским прихвостнем, не достойным упоминания. Подождите!

Не он ли защищал интересы Украины, поработав премьером правительства и увидев, как грубо и безжалостно Кремль вмешивается в ее дела? Это ведь его устранили с политической арены по принципу «Посол вон» (то есть назначили послом СССР в Англии).

Не он ли бросил вызов Сталину, объединяя в конце 1920-х годов политическую оппозицию и не идя на компромисс с диктатором вплоть до начала 1930-х годов? Да, это был Раковский. Исключенный в декабре 1927 года из партии, выброшенный в начале 1928 года в ссылку в Астрахань, он написал текст, содержащий реалистичную оценку того, что называли «индустриализация» и «коллективизация». Тем самым он создал доктринный базис в противодействии Сталину, доказав, что сталинская Россия является бюрократической и деспотичной.

Не Раковского ли как «английского и японского шпиона» в 1938 году посадили на скамью подсудимых рядом с другими известными партийными деятелями по сфабрикованному делу «антисоветского правотроцкистского блока»?

Это его, 68-летнего, чекисты расстреляли 11 сентября 1941 года вместе с группой узников в Медведевском лесу вблизи российского города Орел.

Как же относиться к Раковскому, которого в свое время «декоммунизировал» Сталин так, что только в горбачевскую «перестройку» Раковского «вернули» в историю? Опять «декоммунизировать»?

...Он утверждал, что «принадлежит пяти странам: Болгарии, Румынии, России, Украине и Франции». Французский социалист Андре Моризе считал его «гражданином мира» и отмечал: «Рако, как мы, давние товарищи, его называли, считался таким же французом, как и румыном, болгарином, россиянином. Во Франции, Германии, Италии, Англии, России — он жил повсюду — выучил все языки, ассимилировался со всеми культурами. Из какой же страны этот врожденный интернационалист?»

Его настоящее имя — Кристе Гергиев Станчев, и он родился 13 августа 1873 года в болгарском городке Котел. Раковский гордился тем, что вся его семья «с начала ХVIII века занимает одно из первых мест в истории революционной борьбы на Балканах». Возможно, это и ключ к пониманию его судьбы.

Капитан Георгий Мамарчев, который был офицером в армии генерала Ивана Дибича-Забалканского, в 1834 году сделал первую и неудачную попытку организовать антитурецкое восстание. Закончил он жизнь в ссылке. Племянник капитана Георгий (Савва) Раковский на протяжении тридцати лет боролся с турками, дважды его приговаривали к смертной казни, умер в изгнании в 1867 году. Родственницей этого революционера, да к тому еще и поэта, была мать Христиана Раковского. Подобно тому, как Савва Раковский взял имя Георгия Мамарчева, Кристе еще в гимназические годы сменил родительскую фамилию на фамилию родственника-патриарха освободительного движения.

К слову, отец был богатым человеком, помещиком и к тому же русофилом. Последнюю черту Христиан унаследует, в чем сам сознается, а вот унаследованное от отца имение будет использовать для поддержки революционного движения. Причерноморский городок Мангалия, вблизи которого было имение, согласно решениям Берлинского конгресса, в 1878 году вошло в состав Румынии. Вот так эта страна стала частью биографии Раковского, который с 15 лет присоединился к тем, кто, по завещанию Маркса, хотел не только объяснять, но и менять мир.

Несколько исключений из гимназии, организация социал-демократических кружков, тиражирование марксистской литературы (кто же тогда из критически настроенных интеллектуалов не увлекался марксизмом?), содействие изданию на болгарском языке книжки Фридриха Энгельса «Развитие социализма от утопии к науке» — все это страницы из жизни еще совсем молодого Раковского. И вот география его жизни расширяется: в 1890 году он поступает в Женевский университет. Выбрал медицинский факультет, хотя в первую очередь его интересовала политика, а не медицина. Однако на протяжении студенческой жизни (а она будет длиться с 1890 до 1897 годов) он будет учиться на медицинских факультетах университетов Женевы, Берлина, Цюриха, Монпелье (во Франции). В последнем городе 31 июля 1897 года он защитит диссертацию на тему «Этиология (причины) преступности и вырождения». Эту работу заметят, будут цитировать, напечатают на болгарском языке, а в 1900 году издадут книгу в России под названием «Нещасненькие. О преступлениях и преступниках. Очерк по общественной патологии и гигиене» (второе русскоязычное издание появится в 1927 году). Авторская подпись выглядела так: Женщина-доктор Станчева. Раковский убежден, что уровень преступности зависит от общественных условий.

Между тем в год защиты диссертации изменилась его личная жизнь. Его невестой, а затем и женой стала россиянка Елизавета Рябова, отцом которой был актер московского Малого театра. Обвенчались они в Мангалии, но Елизавете здесь было дискомфортно. Раковского забирают в армию (он был врачом, потом заведовал госпиталем в Констанце, поскольку отец настоял на прохождении военной службы в Румынии, иначе Раковский терял право на наследство), а она едет на родину.

Если посмотреть на этот период жизни Раковского, нельзя не удивляться. Откуда у этого молодого врача такая энергия? В 1898-м выходит его монография «Россия на Востоке» (снова европейская огласка, а для многих — оружие в идейной борьбе с русофильскими партиями в Болгарии). Немного погодя печатают его книгу «Затворник Чертового острова (о политическом значении дела Дрейфуса)», брошюру «Наука и чудеса», а летом 1900 года в Петербурге появляется его монография «Современная Франция. История Третьей республики» (здесь три раздела посвящены Парижской коммуне, о которой на то время не было специальных исследований). При этом Раковский постоянно пишет в социал-демократическую прессу.

А еще калейдоскоп деятелей, с которыми он знакомится и контактирует в это время! Георгий Плеханов, Карл Каутский, Жан Жорес, Вера Засулич, Роза Люксембург, Карл Либкнехт, Петр Струве... Конечно, Владимир Ленин и Лев Троцкий (с ним Раковский впервые встретился в 1903 г.). Спектр его знакомств и связей колоссален. Нет возможности пересказывать все, что он делал тогда, но коротко можно обозначить так: это была жизнь профессионального революционера, который, кредо которого — завоевывать социальную справедливость, а потому все, что работало на деструкцию старого строя, является справедливым. И как здесь не вспомнить слово Жоржа Клемансо (о котором, кстати, Раковский писал): «Тот, кто в молодости не был социалистом, к старости будет законченным негодяем».

Раковский приезжает в Россию, но его там не желают видеть — слишком хорошо известен полиции. Они с женой выезжают за границу. В апреле 1901 года — он снова в Петербурге, где, по его признанию, «застал пустыню», поскольку многих его друзей-революционеров выслали. Слово «пустыня» приобрело и другое значение. Во время родов умерла его жена. Он уезжает из России, записывается студентом на юридический факультет в Париже. В то же время занимается и политикой, и врачебной практикой, около полугода работает в селе Болье, в департаменте Луары. В Париже в 1902 г. слушает выступление Ленина, которого за жесткие полемичные приемы называет «боксером». Они с Лениным еще не раз будут дискутировать (и до 1914 года Раковский был ближе к либеральному марксистскому мэтру Георгию Плеханову, чем к Ленину), однако в политический «нокаут» его отправит другой «боксер» — Сталин...

Как-то удивительно быстро Ленин разглядел в нем «специалиста по украинским вопросам». В 1918 году Раковский стал полномочным членом, а затем председателем большевистской делегации для переговоров с Украинской Центральной Радой, а затем с правительством гетмана Павла Скоропадского. Приехал он в Киев с женой Александриной, которой город очень понравился. Из перспективы десятилетий может не совсем нравиться эта миссия Раковского, который, хотя и в присущей ему европейской манере, исполнял роль кремлевского эмиссара, однако не видел Украину вне России. Кроме того, он умело играл на противоречиях украинцев.

Две даты. 18 января 1919 года — день, когда Ленин предложил Раковскому возглавить правительство в Украине. 13 июля 1923 года — день, когда Раковский в последний раз председательствовал на заседании правительства. Немало событий было между этими датами. Были, например, решения о конфискованных землях, которые предусматривалось использовать прежде всего для так называемого коллективного земледелия и только во вторую очередь — для потребностей частного пользования. Забирали у украинских крестьян землю. Грабили, чтобы потом, в 1921 году, внедрить новую экономическую политику, стимулировать экономику. Впрочем, ненадолго... И пролетариату доставалось. Разделял Раковский точку зрения Троцкого относительно того, что рабочие должны работать 16 часов (ведь они работают теперь на себя, а не на эксплуататоров), что нужно внедрить «милитаристский социализм», когда бы все население страны жило и работало по принципам военной дисциплины. Сами руководители попробовали бы так жить.

Но было и другое. Сталин наклеил на Раковского ярлык конфедералиста, когда тот при создании СССР требовал максимальной конкретизации отношений между Россией и Украиной в понимании определения и уточнения прав и обязанностей Украины. Считают, что именно Раковский познакомил Ленина со сталинским проектом автономизации, который предусматривал вхождение тогдашних советских республик в Российскую Федерацию на правах автономии. Очевидное противодействие Сталину, чего тот, как мы уже знаем, не забыл.

...Когда Раковский уезжал из Украины в 1923 году, его имя присвоили Государственному заповеднику «Аскания-Нова», Киевскому политехническому и Харьковскому институту сельского хозяйства и лесоводства. Потом сами догадываетесь, что с этими названиями сделали. А что же теперь делать с Христианом Раковским? На мой взгляд, не нужно усложнять ответ. Давайте просто о нем помнить, а главное — не создавать новые мифы.