«Згадав свою Волинь святую...»

Осенью 1846 года по заданию Временной комиссии для рассмотрения древних актов Волынь посетил Тарас Шевченко. Члены Археографической комиссии имели прямую обязанность осматривать и зарисовывать исторические памятники, старинные здания, курганы и урочища, собирать древние акты, разные предметы старины, грамоты, документы, записывать народные легенды, сказания, рассказы, песни... Впрочем, какие именно населенные пункты посетил Тарас Григорьевич, точно неизвестно, хотя ученые-шевченковеды уже достаточно изучили возможный маршрут его путешествий. О том, где мог быть украинский гений на Волыни и что там нарисовал, «День» беседовал с известным волынянином, директором Института литературы им. Т.Г. Шевченко НАН Украины Николаем Григорьевичем ЖУЛИНСКИМ.

— Исследователь Владимир Дорошенко проложил такой путь научной командировки Шевченко: Житомир — Новоград-Волынский — Корец — Дубно — Кременец — Почаев — Вишневец — Берестечко — Дубно — Луцк — Ковель. Некоторые исследователи еще до недавнего времени ставили под сомнение посещение Шевченко Берестечка и поля Берестецкой битвы, потому что, мол, нет документальных оснований, да и дорога из Почаева до Берестечка неблизкая — неполные 50 километров. В действительности только 40 км. Дескать, не справиться было художнику за один день при условии, что ему пришлось бы возвращаться опять в Почаев. А если Шевченко посетил Берестечко, направляясь из Почаева в Дубно, да еще на нанятом им конном экипаже? Весьма возможно это было осуществить, — отмечает собеседник. — Известный исследователь истории Украинской православной церкви на Волыни, ученый-подвижник, который описал православные монастыри и чудотворные иконы Волыни и Полесья, Владимир Рожко посвятил теме «Тарас Шевченко и Волынь» специальное исследование. Он вместе со своими студентами в мае и августе 2011 года осуществил два однодневных путешествия конным транспортом, преодолевая за один день раз 150 км и второй раз 160 км ради того, чтобы опровергнуть утверждение о невозможности за один день прибыть из Почаева в Берестечко и вернуться назад.

Владимир Рожко осуществил собственное научное путешествие в Вишневец, где встретился с правнучкой бывшего слуги во дворце князей Вишневецких Федора Кружилки Галиной Резник — учительницей местной школы, которая подтвердила рассказ о посещении Шевченко местечка, замковой церкви Вознесения Господнего, в которой венчалась Марина Мнишек с цесаревичем Дмитрием... Мнение о пребывании Тараса Шевченко в местечке Вишневец не ставит под сомнение и авторитетный шевченковед Петр Жур, поскольку поездка в родовую колыбель — дворец князей Вишневецких — не требовала много времени — каких-то 20 км от Почаева и 25 км от Кременца.

— Не сложно ли было в условиях ограниченного финансирования и нехватки времени тщательно изучить Волынь?

— Вряд ли это было трудно осуществить. Понимаете, ради успешного выполнения заданий Археографической комиссии Шевченко должны были всячески способствовать все монастыри, духовные правления, церковное начальство Житомирского и Кременецкого уездов, Волынское семинарское правление и духовный собор Почаевской лавры. Такое поручение дала, правда, с большим опозданием, Волынская духовная консистория на выполнение «подлежащего распоряжения» генерал-губернатора Д.Г. Бибикова от 21 сентября 1846 года. Поэтому Шевченко мог заказывать специальный конный экипаж для поездок по губернии, в частности для выезда из Почаева в Вишневец, а также в Берестечко.

Как известно, в Почаеве молодого художника опекал наместник Почаевской лавры архимандрит Григорий (в миру Николай Немоловский). А то, что Почаев на Шевченко произвел особое впечатление, свидетельствуют четыре акварельных рисунка «Почаевская лавра с юга», «Вид на околицы с террасы Почаевской лавры», «Почаевская лавра с востока», «Внутренний вид Почаевской лавры», эскизы карандашом «Почаевская лавра с востока», «Собор Почаевской лавры (Внутренний вид)», записанные им в Почаеве украинские народные песни «Гуля-гуля селезень», «Ой пила, вихилила», «Ой у саду, саду гуляла кокошка».

— Какие именно объекты по заданию должен был нарисовать Тарас Шевченко?

— В действительности среди задач, которые были поставлены перед членом Археографической комиссии Тарасом Шевченко, не было поименно отмечено ни одного объекта, который необходимо было ему изобразить. Кроме Почаевской лавры. Художник должен был осмотреть, описать и изобразить общий внешний вид Лавры, внутреннюю часть, интерьер храма и вид с террасы на окружающую местность, что Шевченко и выполнил.

Возможно, Тарас Шевченко изображал и деревянную церковь Святого Михаила, построенную в 1650 году, в которой гетман Богдан Хмельницкий молился перед битвой. Думаю, что поэт просто не мог не знать о том, что благословил украинского гетмана на битву репрезентант Вселенского Патриарха, митрополит Коринфский Иоасаф, который опоясывал Хмельницкого освященным на Гробу Господнем в Иерусалиме мечом.

Рисунков с посещения поля Берестецкой битвы, правда, не осталось, но зато есть написанное в 1848 году Кобзарем в ссылке в Кос-Арале стихотворение «Ой, чого ти почорніло, зеленеє поле?»

Петр Жур исследовал, что не позже 10 октября 1846 года Шевченко выехал из Житомира в Почаев почтовой дорогой через Новоград-Волынский, Корец, Острог, Дубно, Кременец. Его путешествие на Подолье и Волынь по заданию Археографической комиссии началось 25 сентября с Киева в направлении Каменца-Подольского. Шевченко проехал тогда через Виту, Васильков, Белую Церковь, Сквиру, Липовец, Брацлав, Могилев-Подольский, прибыл в Каменец-Подольский, где 27 сентября осмотрел крепость, в которой находился в заключении знаменитый герой-мятежник Устим Кармелюк. По пути в Житомир внимательно рассматривал исторические места, связанные с событиями национально-освободительной борьбы 1648—1654 годов, восстаниями гайдамаков и легендарной победой повстанцев под руководством Устима Кармелюка.

С грустью Тарас Шевченко будет осматривать руины когда-то величественных замков, храмов, палат в древнем Звягеле — Новограде-Волынском, Каменце-Подольском, Корце (в древности — Корческе), Остроге, Дубно, Кременце... Впоследствии он напишет: «Нужденні, слабосилі Волинь і Поділля! Вони охороняли своїх розпинателів в неприступних замках та розкішних палатах», вспоминая в ссылке в повестях «Варнак» и «Прогулка с удовольствием и не без морали» свою «прекрасну, могутню, волелюбну Україну».

Некоторых шевченковедов, историков и краеведов заставляло сомневаться в том, в действительности ли Шевченко побывал в Дубно, Кременце, Остроге, Луцке, Ковеле и других городах и селах то, что не осталось от этих посещений рисунков, достопримечательностей архитектуры, пейзажных зарисовок, эскизов. Но надо помнить, что художнику как научному сотруднику Археологической комиссии следовало, согласно «Открытому поручению, выданному Т.Г. Шевченко на командировку по заданию Археографической комиссии» за подписью генерал-губернатора Д. Бибикова, прежде всего «собрать в Волынской губернии разные сведения о народных преданиях, рассказах о курганах, древних памятниках, а также древних актах, бумагах и т. п.».

Следовательно, Тарас Шевченко должен был не только «снять эскиз» со знаменитых курганов и урочищ, но и «осмотреть знаменитые монументальные памятники и старинные здания и составить их описание», разыскивать предметы старины, писаные грамоты, древние акты, собирать переводы, песни, этнографические и археографические материалы, определять их научную ценность, описывать, систематизировать.

Времени для рисования, снятия эскизов у Шевченко оставалось не так и много — переезды забирали значительную часть непродолжительной командировки. Поэтому не удивительно, что так мало сохранилось акварельных рисунков, эскизов из волынских путешествий Тараса Шевченко, хотя, казалось бы, художник должен был бы зарисовать Дубенский замок с дворцом Любомирских, Церковь Вознесения Господнего в Вишневце, гору Бону, палаты бывшего лицея Тадеуша Чацкого в Кременце, Казацкие Могилы и храм Святого Михаила на поле Берестецкой битвы, уникальный памятник оборонной архитектуры — Луцкий замок, церкви, костелы в Луцке, храмы над Турией — в городе Ковеле... Но не случайно же Тарас Шевченко вложил в уста варнака-рассказчика сказание о посещении им Кременца — «посмотреть на королеву Бону, на воздвигавшиеся в то время  палаты, или кляштор для Кременецкого лицея»

— Тарас Шевченко, рисуя внутренний вид лавры — интерьер Успенского собора, воспроизвел один из важнейших его элементов — Чудотворную икону Божьей Матери. Не мог художник не узнать, откуда появилась в монастыре эта икона, кто и когда впервые засвидетельствовал о целебных свойствах этого образа.

— Бесспорно, там, в Почаеве, он мог услышать и о достойной патриотке Украины и искренней поклоннице украинского православия Анне Гойской, которая 14 ноября 1597 года «записала монастырю навечно свое имение».

Поскольку руины Вирлянского замка, уничтоженного татарами в 1649 году во время Збаражской битвы, тогда еще поражали посетителей, Шевченко, согласно «Распоряжению» киевского, подольского и волынского генерал-губернатора Д.С. Бибикова, должен был осматривать «лучшие монументальные достопримечательности и древние сооружения, сделав их описание», а следовательно мог посетить хутор, воспользовавшись конным транспортом наместника Лавры, и изобразить руины большого замчища. К сожалению, не сохранилось много записей и рисунков Шевченко того периода его творческой жизни. Известно, что полного отчета об этой экспедиции, как и о предыдущих, не осталось в архиве Археографической комиссии. Как и значительной части рисунков и зарисовок Тараса Шевченко.

— Можно ли предположить, что Шевченко успел сделать рисунки или эскизы многих других древних достопримечательностей Волыни, но они просто не сохранились?

— Кто же знает, возможно, Шевченко и сделал рисунки или эскизы этих и других древних достопримечательностей, но они были затеряны. Как утверждает протоиерей Анатолий Дублянский, вроде бы в 1939 году в краеведческий музей в Луцке, где он работал тогда, зашел поляк-археолог Зигмунт Леский и принес рисунки-шкицы Шевченко. Хранились эти рисунки у местной семьи, в помещении которой квартировал этот археолог (об этом читаем в исследовании Владимира Рожко).

Надо помнить, что Тарас Шевченко радостно воспринял возможность путешествия по Украине не только потому, что ему по сердцу пришлась работа научного сотрудника Археографической комиссии, но и потому, что после первого путешествия в Украину он задумал нарисовать и опубликовать специальную серию офортов под названием «Живописная Украина». Художник задумал создать своеобразный художественный образ Украины — ее истории, народного быта, природы, обычаев, национальных героев, народных типов, архитектурных памятников. О своем творческом замысле он написал в письме от 6—8 мая 1844 года известному историку, слависту, писателю Осипу Бодянскому, с которым он познакомился в Москве в феврале 1844 года, когда возвращался из путешествия в Украину: «Еще вот что, рассказывал ли я вам, что я хочу рисовать нашу Украйну, если не рассказывал, то слушайте. Я ее буду рисовать в трех книгах, в первой будут виды, либо по красоте своей, либо по истории примечательные, во второй нынешний человеческий быт, а в третьей историю. Три эстампа уже готовы — «Печерский Киевский колодец», «Судный в селе совет» и «Дары Богдану и украинскому народу».

В том же 1844 году в Петербурге и вышел первый выпуск «Живописной Украины», в котором помещено шесть офортов. Находясь в составе Археографической комиссии в 1845—1847 гг., художник нарисовал много художественных произведений для альбома «Живописная Украина», но ввиду нехватки средств следующие книги не увидели свет, а следовательно Шевченко не удалось собрать необходимую сумму для выкупа своих братьев и сестер из крепостничества.

— Трудно поверить в то, что Шевченко во время пребывания в научной командировке на Волыни и Подолье нарисовал только четыре акварельных рисунка Почаевской Лавры и два эскиза карандашом.

— Действительно, на то время художник еще не отказывался от своего творческого замысла и последующей реализации этого проекта как периодического художественного издания об Украине. Правда, в 1845 году должны были появиться в печати, как было отмечено в проспекте «Живописной Украины», офорты с изображением Чигирина, Суботова, Батурина и Покровской Сечевой церкви, жанровые произведения из народного быта и на сюжеты народных песен, исторические композиции «Иван Пидкова во Львове», «Сава Чалый», «Павел Полуботок в Петербурге», «Семен Палий в Сибири». Эти и другие, выполненные в 1845 году во время путешествия по Украине, живописные произведения, в частности акварельные рисунки «Богданова церковь в Суботове», «Богдановы руины в Суботове», «Чигрин с Суботовского пути», планировались для второй и третьей книг. И хотя подписка и рассылка эстампов «Живописной Украины» осуществлялась медленно, а то и прекращалась, Шевченко не останавливал работу над этим уникальным проектом.

По возвращении с Волыни в Киев, а его маршрут пролегал из Житомира через Студеницу, Березовку, Радомышль, Раковичи, Рожев, Мотыжин, Белогородку, Шевченко 27 ноября 1846 года подает попечителю Киевского учебного округа А.С. Траскину просьбу назначить его учителем рисования Киевского университета с обязательством выполнять бесплатно все поручения руководства университета «по части литографирования в состоящем при университете литографическом заведении».

Очевидно, наличие в Киевском университете литографической мастерской много значило для Шевченко в плане последующего усовершенствования усвоенной им репродукционной техники выполнения и продолжения начатой им грандиозной серии картин, посвященных истории родного народа, изображению природы края, примечательных событий и деятелей национального возрождения. Осматривая новые для себя величавые пейзажи Волыни и Подолья, познавая чудом сохраненные достопримечательности героической истории украинского народа и мемориальные места, свидетельствовавшие о горьких поражениях и потерях, Шевченко не мог не думать о том, чтобы благодаря выполненным им офортам познакомить и своих земляков, и тех, кто так мало знал о его убогой, порабощенной родине, с историческим, культурно-духовным и социальным миром его любимой Украины. Поэтому не следует исключать, что Тарас Шевченко не только изображал Почаевскую Лавру, но в каждом пункте своего пребывания мог делать эскизы, этюды, наброски для следующих выпусков офортов. Весьма возможно, что стремление больше увидеть и познать побуждало его к поездке вглубь Волыни — в Луцк, Ковель и дальше. Правда, считаются и до сих пор гипотетическими посещения Тарасом Шевченко Луцка, Ковеля, Вербки, Секуня, Ровно. Нет и абсолютно достоверных доказательств того, что Шевченко побывал в Вишневце, но никто не осмеливается отрицать записанные В.Г. Щуратом в 1905 году воспоминания Федора Кружилки, как и записи исследователя О. Волынца, который в 1932—1933 годах находился в Секуне и Вербке, там записал воспоминания старожилов, которые опубликовал в девятом числе «Шевченковского сборника УАН»: «Народная память сохранила, что это был господин в черном плаще и черной шляпе и говорил народным языком» (читаем у Владимира Рожко).

— Исследователь волынских путей Тараса Шевченко, профессор Петр Кралюк утверждает: «Если это действительно рисунки Шевченко и на них изображены церкви в отмеченных селах, тогда стоит признать, что он был в этих населенных пунктах, а также в Ковеле — уездном городе, расположенном недалеко от этих сел».

— Действительно, как пишет профессор Кралюк, «нет абсолютно достоверных фактов, которые бы свидетельствовали о пребывании Кобзаря в конкретных городах и селах Волынского края, кроме Почаева, а также губернского центра Житомира». Но склоняется к устоявшемуся мнению о весьма возможном и достаточно обоснованном путешествии Шевченко в глубь Волынского Полесья.

Более того, ученый вспоминает о том, что эти два рисунка черной тушью, на которых изображены церкви в селах Вербка и Секунь, впервые описал и обнародовал российский юрист и литератор Николай Шугуров, которому принадлежит опубликование, правда, со значительными сокращениями, заметок Ф. Лазаревского «Из воспоминаний о Т.Г. Шевченко» и «Еще из воспоминаний о Шевченко» и ряд уместных уточнений и публикаций о жизни и творчестве Шевченко. Н.В. Шугуров свидетельствовал, что эти рисунки он видел у директора Черниговского музея украинских древностей П.Я. Дорошенко, который приобрел их для музея у профессора Киевского университета, члена Археографической комиссии А.С. Роговича. Эти рисунки, которые лично зарегистрировал в каталоге черниговского музея Борис Гринченко, Николай Шугуров описал: «На двух рисунках тушью изображены: 1) церковь в с. Вербка, где был похоронен князь А. Курбский, в трех верстах от Ковеля; церковь, построенная в с. Секунь приятелем Курбского Климентом. Приложенный к первому из этих рисунков чертеж: а) подает вид церкви; б) место, где найден склеп».

Другой член Археографической комиссии М.О. Судиенко, как свидетельствует Н.В. Шугуров представлением в своей информации его записки, предложил Киевскому генерал-губернатору Д.Г. Бибикову сделанные в Почаеве, Вербках и Секуне рисунки Шевченко одобрить и предоставить разрешение на их литографирование. Почему только один из рисунков тушью церквей в Вербках и Секуне был литографически воспроизведен и помещен в книге Н.Д. Иванишева, трудно объяснить. Иван Сирак в статье «Т.Г. Шевченко и Волынь» разделяет выводы предыдущих исследователей — О.И. Левицкого, М.О. Судиенко, А.В. Сваричевского, Н.В. Шугурова, А.Я. Кониского, В.Г. Щурата, Д. Антоновича, П.В. Жура и др., которые отстаивают версию, что рисунки церквей в Вербке и Секуне выполнены Шевченко. Иван Сирак выражает предположение, что Н.Д. Иванишев боялся, что одиозный помощник попечителя Киевского учебного округа, провокатор и доносчик на Кирилло-Мефодиевское общество М.В. Юзефович присоединит к делу кирилло-мефодиевцев и его, доброго приятеля Шевченко, с которым он вел раскопки кургана Перепятихи на Киевщине, вместе с поэтом-художником путешествовал по селам уезда Ковеля... Именно с этой целью Н.Д. Иванишев мог изъять «из материалов комиссии и отчеты Шевченко о его поездке на Волынь, и некоторые его рисунки», «замести любые следы своих связей с поэтом, прекратить всякие отношения с ним»...

Есть и другие свидетельства и аргументы в интересах того, что Шевченко был и в Берестечке, и в Луцке, и в Ковеле, в селах Секунь и Вербка. Так, Владимир Рожко утверждает, что художник Шевченко даже дорисовывал руки на древнем, подаренном монастырю образе Святого Николая.

...Находясь в Орской крепости, Тарас Шевченко напишет в 1848 году поэму «Варнак», в которой на судьбе раскаявшегося разбойника, поднимает морально-этическую проблему права мести за нанесенные человеку обиды.

«Наш земляк

І недомучений варнак

Старий той був».

Во время случайной встречи старый варнак:

«Згадав свою Волинь святую

І волю-долю молодую,

Свою бувальщину».

Впоследствии Шевченко в Новопетровском укреплении создаст ориентировочно в 1853 году, несмотря на царский запрет писать и рисовать, повесть под таким же названием, в которой поднимет проблему мести и раскаяния через добровольное принятие наказания за пролитую кровь.

Старый клейменый каторжник, который карает собственную душу раскаянием за совершенные им преступления, во время первой же встречи с автором повести — своим земляком, просит его рассказать «что-то о нашей прекрасной Волыни и Подолье». В конечном итоге после многих едва ли не ежедневных встреч и долгих разговоров о литературе и искусстве, в частности об итальянской поэзии, о творчестве Боккаччо, Ариосто, Торкватто Тассо, о музыке Моцарта и Бетховена, о «Божественной комедии» Данте, этот образованный, как каждый аристократ того времени, человек решает исповедоваться о своей прошлой обездоленной жизни. Доживает свой век этот одинокий, старый грешник в Оренбургском крае, там, где отбывал свою солдатскую каторгу и автор этого рассказа, но и воспоминаниями, и мечтами он в Украине — в своей «прекрасной и милой Волыни».

Этой исповедью, этим вспоминанием неизгладимых впечатлений от пребывания на Волыни и Подолье Тарас Шевченко выразил свою неописуемую тоску по родному краю и наполненную печалью, болью, надеждами и верой сердечную любовь к своей «прекрасной, могучей, вольнолюбивой Украине».