100 лет без Нарбута закончились. Нарбут возвращается

Георгий Нарбут (1886-1920) — иллюстратор, график, дизайнер, талантливый и находчивый человек, автор «Української абетки», успешный художник, один из основателей Украинской Академии искусств — герой международного проекта «Нарбут ХХ» издательства РОДОВІД и Украинского Института современного искусства. Среди задач проекта и сохранение культурного наследия (издание Нарбутовского Сборника, уничтоженного в 1933 году), и популяризация украинского искусства за рубежом (презентация видеофильма / онлайн-выставки и ее англоязычного каталога в украинском Институте современного искусства в Чикаго), и реактуализация творчества (международный конкурс плакатов «На пересечении всех противоположностей» и онлайн-выставка финалистов). Накануне презентации легендарного Нарбутовского Сборника, которая состоится 15 октября в Митрополичьем доме на территории Национального заповедника «София Киевская, «День» побеседовал с Лидией Лихач, директором РОДОВОДУ и руководителем проекта «Нарбут ХХI» о возвращении Нарбута в современную культуру, об экспериментах с онлайн-форматами в условиях закрытых границ и карантина, о певучей эстетике и шелковой энергетике «гербов и эмблем живописца».

— Лидия, ваш проект фокусируется не на художественной, а на дизайнерской деятельности Георгия Нарбута. Неожиданно...

ЛИДИЯ ЛИХАЧ

— В УКФ мы подавались в программу «Знаковые личности в украинском искусстве» в категории «Дизайн и мода» и показывали Нарбута-дизайнера. Мы знаем Нарбута как графика, иллюстратора, но он также создавал шрифты, деньги, марки, карты. С 1994 по 2001 Олег Тистол и Николай Маценко творили «Украинские деньги», но это чисто художественный проект — они в украинские деньги закладывают основные украинские события, они в диалоге с Нарбутом, однако их произведения, в отличие от Нарбута, не имеют прикладного значения. А Нарбуту важно было сделать красивые украинские банкноты. Георгий Иванович был дизайнером и в петербургский период — придумывал книги от начала до конца, делал обложки, обрамлял грамоты, и все же там он больше рисовал, а в Украине преимущественно творил реальные вещи, которые были частью визуального стиля нового государства.

— Вы часто сравниваете творчество Нарбута с Баухаузом, пытаюсь понять природу этой идеи.

— «Нарбут — это наш украинский Баухауз» — я имею в виду количество и качество сделанного им. Даже за короткий киевский период — три года, когда он работал и учил студентов Академии в Киеве, даже позже другие графики, другие художники, которые не были его учениками, но учились в то время в Академии, они работали «под Нарбута», так как Нарбут это — бренд, стиль. В воспоминаниях пишут, что он сам выставлял высокие цены за свою работу, и если ты «нарбутовец», то мог хорошо зарабатывать, то есть это ценилось и с этой точки зрения.

— Связан ли ваша интерес к художественному дизайну государственных символов с тем, что два года назад РОДОВІД издал фундаментальное исследование «Наш Герб»?

«Наш Герб» к этому не имел никакого отношения, это историческая книга, чистая геральдика, я в ней не очень разбираюсь и, мне кажется, что это немного дальше от искусства, а Нарбут — это чистое искусство, простите за каламбур?

— Но Нарбут был замечательным геральдистом, нарисовал много гербов, поэтому я и говорю об этой связи.

— Еще в петербургский период Нарбут дружил с Вадимом Модзалевским, украинским геральдистом и историком, и они вместе обрамили все украинские гербы — сделали их персональными, унифицированными, что-то добавили, и в Нарбутовском Сборнике есть разворот, который показывает инновации Нарбута в искусстве герботворення. Даже если какой-то условный Омелько имел деньги и купил дворянство, а герб не мог придумать, то они рамочку ему сделали, ошляхетнили. То есть они показали, что украинские гербы и этим отличаются — они красивые, они исторические. Нарбут создал своеобразную дугу, радугу между старым украинским искусством и новым. По моему мнению, второго такого инновационного модерниста, как Нарбут, который очень умело и органично соединил старое и новое искусство, нет. Он просто квинтэссенция украинского искусства.

Но я хочу подчеркнуть различия между двумя книгами, которые мы выпускаем в этом проекте: Нарбутовской Сборник с большим массивом искусствоведческих исследований, воспоминаний, писем и т.д, — это воспроизведение, реконструкция книги, уничтоженной в 1933 году, это сохранение культурного наследия, а труд профессора Мирославы Мудрак «Георгій Нарбут і творення українського бренду» — это творение нового взгляда на работы художника с точки зрения 2020 года. Мудрак рассматривала Нарбута как модерниста, поскольку модернизм — это ее участок исследования, но я попросила посмотреть на Нарбута в разрезе дизайна, и ей открылся другой художественный ландшафт: она посмотрела на различные типы создания украинского бренда и в каталоге блестяще анализирует контекст и показывает, какие были фольклорные бренды в Украине, идеологические, издательские и какие были антиукраинские. Мирослава Мудрак — блестящий историк искусства, солидная высота, которая есть в украинском искусствоведении, и тут она снова попала в десятку.

— Многие искусствоведы-современники художника пишут, что Нарбут много стилизовал, а затем он становится инноватором. Вы разобрались, когда это произошло, почему?

— Я думаю, он много стилизовал в Петербурге, потому что он — ученик Ивана Билибина, а Билибин действительно гениальный стилизатор, это он во многом придумал русский стиль, который через сказки, через иллюстрации, стал очень популярным в мире. За рубежом это воспринимали на ура как russian style, и Билибин и правда это замечательно «упаковывал» — немножко декоративно, немножко «красиво». Нарбут рос на очень конкретных вещах — он был правой рукой у ??Билибина, видел, что сделали россияне, затем в Мюнхене учился и увидел, что создали немцы, и когда он понял, что созидается его страна, то все бросил и полетел создавать стиль своего государства. Но он уже знал, что надо создавать, он прошел эти школы и именно в Киеве возникает нарбутовской стиль.

Конечно, он сотрудничал с другими художниками, рядом были сильные художники — Кричевские, Бойчук, Бутович, Жук, все модернистские течения переплетались, в то же время творили Меллер, Малевич, оно все давило по-своему. А еще он дружил с Курбасом и был магнитом художественного Киева начала ХХ века. Мне очень нравится его реноме, его образ, его стиль жизни, в творчестве он был признан и ни с кем особо не спорил, не конфликтовал, наоборот, имел талант объединять — коллег по Академии, студентов, художников из других сфер. Мне кажется, это видно в произведениях Нарбута — у него есть своеобразная певучая эстетика. Нарбут был предан искусству, и это было его силой, самой важной вещью в жизни. Жаль, что Нарбуту суждено работать в Украине только в очень сложные годы — в 1917-1920 годах каждый месяц новая власть, каждый день что-то меняется, повсюду стрельба, но видите, войны забываются, а Нарбут остается.

— Реализация проекта происходит в очень смутное время, одно дело — сделать оффлайн-выставку в Институте украинского современного искусства в Чикаго, представить американцам Нарбута «вживую», другое дело — вместо этого изобретать новые виртуальные форматы. Интересно, как вы выкручиваетесь в этом случае? Концепция Мирославы Мудрак осталась в каталоге, а онлайн-выставка переросла в фильм?

— Сначала задумывалась классическая пара — выставка в Институте в Чикаго «Художественный мир Георгия Нарбута и создание бренда» и каталог выставки. Когда поняли, что выставка может быть только онлайн, решили, что воспроизводить реальную экспозицию в виртуальном пространстве нет смысла, так как выставка строится на взаимодействии с произведениями искусства, это личное общение с творцом, познание, ощущение. А когда я обратилась к Надежде Парфан с просьбой сделать онлайн-выставку, она, как каждый амбициозный режиссер, увидела это по-своему. Поэтому каталог и онлайн-выставка дополняют друг друга, а не дублируют. Получается еще лучше, потому что в каталоге мы даем академический дискурс, а Надежда показывает современных дизайнеров, которые так или иначе знают творчество Нарбута, его школу, и дистанционно учатся у Нарбута, показывает, что Украина — это страна творцов брендов, показывает эстетическую преемственность. Мировой успех banda agency, которая в 2018 году создала новый брендинг Украины, признан в мире, отмечен международными призами, это мощное продолжение дела Нарбута через 100 лет. Для этих 100 лет Нарбут — главный создатель брендов.

Нарбут не такой исторический, как Бутович или Михаил Жук. Нарбут — как вечный дух, он жив. От того, что он впитал очень многое из старого искусства, старых книг и перемодернизировал его на свой лад, он создал новый, модерный язык на основе старого искусства. И теперь у молодежи, мне кажется, также запрос на свое, классное и модное, есть желание продолжать традицию.

— Вы собрали звездную команду в проекте — дизайнеры Саша Быченко, Мария Норазян, Илья Павлов, куратор Мирослава Мудрак, режиссер Надежда Парфан, консультант Богдан Завитий, историк Сергей Билоконь. Чего больше — сложностей или совместных открытий и инсайтов?

— Это и сложно, и интересно, и большой вызов. Это действительно звездный состав, — вы еще не назвали Настю Билоусову, очень вдумчивую распорядительницу и теперь уже непревзойденного знатока Нарбута, — но сложность заключается в том, что проект получился очень масштабный. А масштабный он еще и потому, что каждый хотел что-то добавить. Мы приглашали Сашу Быченко как дизайнера сборника и каталога, но Нарбут вдохновляет на великие дела, и Саша предложил сделать и сайт, и конкурс плакатов, и онлайн-выставку плакатов. Он и его друзья из Numo Team не звучат как партнеры, но по сути они являются партнерами.

Когда мы еще не знали, будем ли иметь поддержку УКФ, и Мирослава Мудрак, и Настя Билоусова, и я уже понимали, что будем делать это проект при любых условиях. Мы уже не можем отказаться от идеи реактуализации Нарбута, мы не хотим забыть Нарбута еще на 100 лет. Как писал Федор Эрнст: «Это обязанность не только перед народом, из которого вышел Нарбут, — но долг перед всем культурным миром, потому что высокие культурные достижения каждого народа должны стать собственностью всего человечества».

— Известно, что у Сергея Билоконя есть своя нарбутиана — корпус статей, исследования Нарбута, и это очень ценное новое видение истории Нарбута, а не только повторение того, что сделал Эрнст. Планируете ли вы его печатать уже вне этого проекта?

— В нашем издании Нарбутовского Сборника очень основательная вступительная статья Сергея Билоконя об истории Сборника. Но, кроме того, Сергей Билоконь всю жизнь исследует Нарбута, у него есть и другие материалы, он много встречался с очевидцами того времени. Я надеюсь, что он закончит этот второй том вместе с Богданом Завитием, и это будет настоящий подарок искусствоведам, историкам и др.

— Какой у вас критерий успеха проекта «Нарбут ХХ»?

— Когда мы представляем украинское искусство в мире, очень хорошо показать его через такую ??фигуру, в которой сочетается и дизайн, и графика, и старое искусство, и новое. Цель проекта «Нарбут ХХ» — пустить имя Нарбута в мир, показать музейщикам, дизайнерам, искусствоведам, студентам во всем мире (через презентацию в украинском Институте современного искусства в Чикаго и через рекламную кампанию в США, через международный конкурс плакатов) потенциал творческого наследия Нарбута, его художественную актуальность и вневременность. Хочется, чтобы наш проект запустил другие — съемки фильмов, сериалов о художнике, об украинском искусстве, новые искусствоведческие исследования, художественные высказывания, новые выставки Нарбута. Нарбут должен быть актуальным в нашей жизни.

...Даже когда я листаю сто первый раз макет Нарбутовского Сборника, в котором 408 страниц и множество иллюстраций, я не устаю — энергетика его творчества легкая, будто шелк, его произведения тебе не надоедают, они тебя ни в чем не убеждают, просто играют с тобой. Георгий Нарбут дает невероятное вдохновение и смелость создавать «новые дизайны» Украины в разных сферах.