Алексей КУЖЕЛЬНЫЙ: У современной режиссуры — брендовое мышление...

Название этого театра, кажется, говорит само за себя: созвездие актеров, режиссеров, творческих личностей. Словно живой организм, мастерская театрального искусства «Сузір’я» живо реагирует на потребности времени. В этом историческом помещении, каждый угол которого приобщается к одной большой игре, было все: от классической пьесы до авангардных экспериментов; от музыкальных вечеров до почитания живописи Сальвадора Дали в стиле самого же мастера.

Завтра театр открывает свой 20-й юбилейный сезон. А его художественный руководитель, Алексей Павлович Кужельный, кроме выполнения творческой и административной работы, всегда готов поделиться мыслями: о театре, обществе, и нас, современных...

— Что за эти 20 лет изменилось в ваших отношениях с театром?

— В первую очередь, изменился сам театр. Этот настоящий аппарат исследования человека и Вселенной позволяет предвидеть очень много процессов в обществе. Например, если когда-то сценическое произведение имело три акта, то чем дальше, тем, с развитием театра и общества в целом, время представления уменьшалось. И сегодня мы имеем много спектаклей продолжительностью полтора часа, а то и 1 час 15 минут. Кстати, на фестивале в Амстердаме я видел и 10-минутные сценические произведения. И это неудивительно: к такому «сокращению» побуждает динамика самой жизни, которая очень быстротечна. Я имею коллекцию счетов, которые еще недавно работали, а сегодня являются настоящим антиквариатом. Такой же «антикварной» очень быстро становится и сама жизнь. На известное китайское проклятие «Чтобы ты жил в эпоху перемен», театр отвечает: «Эпоха перемен уже наступила». И мы должны это осознать.

Также нужно отметить, что мир сегодня очень сузился. Если раньше некоторые страны нам казались далекими и недосягаемыми, то сегодня мы можем заглянуть в любой уголок планеты, например, посредством того же интернета. Человечество находится в тесном единстве — и об этом современная драматургия и сценическое искусство. Именно поэтому идеи гуманизма человечности так «цепляют» современного зрителя. Например, один из наших последних спектаклей «Оскар Богу» по Э. Шмидту, рассказывает о мальчике, который обречен — должен умереть от лейкемии. Но вместе с ним — Розовая дама — воплощение искренности и милосердия, друг и советчик. Посмотрев такую вещь, люди хотят строить клиники и жертвовать деньги для больных, чтобы они могли выжить. То есть, на мой взгляд, за эти 20 лет театр сформировался как инструмент, который не просто исследует (показывает определенные процессы жизни) — он призывает человечество присмотреться и задуматься.

Кроме того, некоторые темы театр сегодня раскрывает в другом ракурсе, принимая во внимание ментальные особенности той или иной нации: это касается и института семьи, и любви... Он доказал свою необходимость, имманентность существования в обществе — для того, что достичь согласия в этом мире не посредством воин, а через искусство. Театр не только демонстрирует конфликтную основу нашего общества, но и предлагает средства решения. Жизнь стала эстетически насыщенной, игровой, и театр поддержал эту особенность.

— Театр «Сузір’я» работает по системе ангажемента. Какие вы видите преимущества и, возможно, недостатки этой системы? И, если уже мы коснулись определенных ментальных особенностей театра, то, почему, на ваш взгляд, эта система не прижилась в украинском театре?

— Наш театр с начала своего существования работает по системе ангажемента. Когда «рождался» театр «Сузір’я», для нас было очень важно сделать что-то принципиально новое. И на мой взгляд, такая схема за эти 20 лет себя абсолютно оправдала. Ведь мы даем актерам дополнительную возможность работать. Как известно, чем «больше» актер, тем меньше для него ролей находится в стационарном театре. В нашем первом спектакле Богдан Ступка играл Григория Сковороду. И сегодня, когда мы посчитали, сколько с нами работало актеров, которые имеют звания народного и заслуженного, то пришли к выводу, что с нами может соревноваться только Национальная опера Украины. Поэтому как творческие, так и экономические преимущества, конечно, в такой системе есть.

Если говорить об определенных недостатках, то, искренне говоря, каждый спектакль для нас — это огромное волнение, ведь играет только один состав актеров.

А почему эта система не прижилась в украинском театре? Во-первых, это очень дорого — и в смысле актерских ресурсов, и в плане содержания такого коллектива. Во-вторых, чтобы перейти украинскому театру на новую систему — необходимо время. Известно, что во многих мировых театрах работают по контракту. Но ведь мы не можем сегодня отправить всех актеров, невзирая на возраст, на пенсию, и по контракту набрать новых специалистов. И еще важная вещь: у нас за много лет сформировалась очень стойкая, серьезная традиция существования театра как семьи. И, если с одной стороны — это прекрасно, ведь украинский театр имеет очень крепкий каркас, то, с другой, — такая система в известной степени тормозит творческие поиски.

— В название «театральная мастерская» вы вкладываете экспериментальный характер «Сузір’я»

— Как по мне, без эксперимента нет театра. Классическая постановка хорошо известной пьесы — это также эксперимент, даже очень ответственный. Вспомним, например, спектакль «Кайдашева сім’я» в театре имени Ивана Франко. Чем не эксперимент? Актеры играют так, как, очевидно, играли еще родители Натальи Сумской... В то же время, зритель изменился, и, поймет ли он именно такую постановку?..

Кроме того, «мастерской» театр называл еще Лесь Курбас — и нам также хотелось приобщиться к опыту этой выдающейся творческой личности.

Мастерить или обучать мастерству — это великое таинство, которое передается от поколения к поколению. В нашем случае речь не идет о какой-то школе — лишь о передаче определенного сценического и общечеловеческого опыта, который также является составляющей таланта. В «Сузір’ї» работают актеры разные — и по возрасту, и по миропониманию; у каждого — своя жизненная история. И общение между ними имеет значительный творческий смысл. К тому же, происходит оно в живом общении со зрителем. Не зря современный мир увлекся камерными театрами, ведь общение со зрителем для актера является очень важной составляющей его работы и жизни.

— А что современный зритель ищет в таком интимном в творческом смысле общении с актером, пересматривая представления на малой сцене?

— Современный человек, зритель, устал от лжи и лицемерия, которыми просто переполнен мир. Малое пространство позволяет более тонко почувствовать границу между правдой и ложью. Театр, как говорил кто-то из великих, это «ложь, которая говорит большую правду». Зритель понимает, что слезы и страдания на сцене — это неправда. Но когда актер талантлив, профессионален и правдив в проявлении этих чувств, это чрезвычайно сильно влияет на сознание и чувство зрителя. Ведь мы имеем дело с другой честностью — актерской... Работа на малой сцене, в известной степени, воспитывает чувство правды.

— Как сегодня складывается ваше сотрудничество с современными украинскими драматургами?

— Я даже рад такому вопросу, ведь имею премию имени И. Котляревского за работу с молодыми авторами. Могу с гордостью сказать: еще не было сезона в театре «Сузір’я» на протяжении которого не была бы поставлена современная украинская пьеса. Я обрел странную славу человека, который читает все. Ведь не услышанные люди — это огромная проблема. Поэтому мы даже устраивали чтение современных текстов, которые никогда не были поставлены на сцене.

Если бы в нашей стране была политика поддержки театров, которые берутся, можно сказать, за рискованное дело, то таких постановок и в других театрах было бы больше. А у современной режиссуры — брендовое мышление — и намного проще спрятаться за бренд, например, Шекспира, нежели браться за постановку произведения современного украинского автора. На одном из фестивалей я видел спектакль, который называется «Буря 2». И, если бы я не прочитал в программке, что эта вещь — по пьесе Шекспира, смотря спектакль, я бы никогда об этом не догадался.

А вот что делать, например, с Мыколайчуком?.. А у нас идет представление «Ассо и Пиаф» по его произведению. Поэтому проблема не в авторах, и не в театрах, а в отсутствии системы в работе с такой литературой. Нет механизмов популяризации современной драматургии. Поэтому и диалог между театром и драматургом также отсутствует.

— Театр «Сузір’я» кроме, постановки представлений, проводит разнообразные творческие акции. Вам тесно в сугубо театральных рамках, или такая работа является средством, так сказать, вхождения в общекультурный, общехудожественный контекст?

— Наш театр в определенной степени имеет клубную стилистику, которая позволяет расширять жанровое поле. Нам очень нравится, что нас воспринимают не только как сугубо театр для зрителя. Мы организовываем разнообразные концерты, юбилеи, презентации, открытия мемориальных досок (Пастернаку, Волошину) и памятников, литературных вечеров и т.д. Такой творческий синтез помогает общему развитию искусства. Кроме того, в контексте театрализации жизни, о которой мы уже говорили, нужно себя испытывать. Известно, театру нужны деньги и дополнительные заказы не помешают, но вопрос «сколько?» для нас всегда на последних ступеньках... Главное — что и как мы будем делать.

— Чем планируете удивлять зрителя в следующем сезоне?

— Удивлять будем, ведь без изумления нет театра. Когда режиссер решает поставить ту или иную пьесу, это значит, что его что-то в ней удивило. Локомотивом жизни становится искусство, поэтому есть что исследовать. Однако о конкретных произведениях пока что говорить не буду... зритель все увидит сам, но позже...