Анастасия ПРИХОДЬКО: «Россия делает все, чтобы ее ненавидели»

О ней говорят — настоящая. На нее пролилась слава, еще во времена, когда она была неопытной девочкой. Сейчас передо мной сидит женщина, которая мыслит о судьбе своего ребенка, о следующем дне страны, где в конечном итоге будет жить она и ее дочь. Впечатление от Анастасии Приходько как от стебелька, который пережил бурю и утвердился в своем корне. Сам корень оставил ее таковой, каковой она является. Имперская истерика России на кого-то нагнетает страх, что они готовы быть полубеременными, полуукраинцами, полугражданами. Хочется и заработать, и быть всем угодными, и послужить сразу обоим «богам». Но война ставит свои условия, когда у каждого должна проявляться гражданская позиция. От этого зависит не просто победа, а будущее. Будущее не только оккупированного Крыма или Донбасса, а всех нас. Нельзя лукавить с собой и заключать соглашения со своей совестью. Еще год назад нам не пришло бы в голову, что сосед пойдет на нас войной. Мы помнили, что у нас где-то там есть и родственники, и друзья, и даже планы. В один миг изменилось все. Кто-то зашатался, а кто-то четко заявил о своей позиции. Даже в России. Ведь там нашлись и Ахеджакова, и Басилашвили, и Шевчук, и Макаревич. Нашлись и другие, кто выстроился в строй за «медальками», брызгая ядовитой слюной на неугодных режиму. В принципе, так было всегда.

1 декабря, перед туром в зону АТО «Поддержим своих», в Киеве Настя вместе с Микитой Рубченко презентовала свой новый клип «Герої не вмирають». Слова песни написал Игорь Шавров. На вечере она выступила вместе с группой, с которой ездила в зону АТО поддерживать наших бойцов. Вечер начался с поступка. Настя вынесла на сцену свои российские награды и заявила, что продаст эти награды на аукционе, чтобы вырученные деньги отдать военным. «Они мне более не нужны», — сказала певица. Вот такая она — настоящая украинка Анастасия Приходько.

«В РОССИИ Я ПЕРЕСТАЛА ВЕРИТЬ В ХОРОШИХ ЛЮДЕЙ»

— Настя, живя в России, общаясь с певцами, варясь в жизни россиян, ты могла себе представить, что придет время и эта страна нападет на нас? Было ли ощущение недоброжелательности?

— Их нужно было лучше знать и видеть. Мы просто не осознали этого. Мы дружили, дружили... хотя, конечно, это дружбой тоже назвать было сложно, если брать во внимание и российскую газовую политику, и ценовую. Но здесь мы просчитались, мы не были к этому готовы. Мы не ожидали, что Россия, которая граничит с нами, пойдет на такие откровенные шаги агрессии. Я об этом не думала, но знала, что они трусливы. У меня происходило в России много историй, при которых мне нужна была поддержка, но ее не оказывалось. Могу сформулировать этот пример так: есть успешный человек, у него есть все, в том числе и выход на СМИ, и связи, и все остальное. А есть молодая девушка, которая хочет пробиться. У нее нет богатого папы, нет связей. Но у нее есть талант. Талант и работоспособность. Но она не интересна, потому что нужна та, у которой есть деньги, которую можно выгодно использовать. Я понимаю, что это заработок, и каждый крутится как может, но они никогда не помогут от души. Выгода во всем. В России я встретила только одного человека, который мне помог просто так и ничего взамен не просил. У нас в Киеве все более дружно, более сплоченно, кто бы и что ни говорил.

— И я могу это подтвердить как «понаехавший» луганчанин.

— Мы и дадим переночевать, и никто не бросит человека голодным, «і поцілуємо, і перехрестимо». Москва — это другой город. Если тебе помогли, то ты обязан. Настоящей дружбы там нет. Приходько с Первым каналом? У нее контракт? Тогда надо с ней подружиться. Это мне было сначала неведомо. Я другого склада человек. Если со мною общаются, то я не буду отворачиваться от человека, я буду с ним дружить. Оказывается, со мной дружили совсем по другому поводу.  Для меня как человека, который приехал из Украины, это был шок. Мне сложно было представить, что есть и такие люди.

— А вообще меняется там приезжий человек?

— Да. Я очень поменялась. И в худшую сторону. Я стала очень агрессивной, очень злой и очень нервной. Когда я вернулась в Киев, у меня было ощущение, что меня хотят подставить, хотят предать и все дружат зачем-то, а не просто так. Это тот «российский дух», которого я там глотнула. Я закрылась, решила, что у меня не будет друзей, потому что за два года проживания в Москве у меня образовалась такая привычка. У россиян есть внушение, что они самые лучшие. Это состояние витает у них в воздухе. Когда впитываешь эту атмосферу, то волей-неволей ты становишься раздражительной. Среда вынуждает абстрагироваться, зашориться — никого не вижу, ни с кем не связываюсь, чтобы никто не подставил. Когда я вернулась в Киев, многие во мне разочаровались. Уехала одна, а приехала мегера. Из этого состояния я выходила очень долго.

«Я РЕШИЛА, ЧТО БОЛЬШЕ ИХ ПРОЩАТЬ НЕ БУДУ»

— Этим состоянием кто-нибудь пользовался? Например, журналисты. Цеплялись за опрометчивые высказывания, поступки?

— Конечно. И скажу честно, я еще не научилась сдерживать слезы. На обиду я реагирую плачем и ничего не могу с этим сделать, хотя с виду я создаю впечатление человека, который может за себя постоять. Когда меня начинают сильно атаковать, например, во время Евровидения, во время огромного шоу. Ты понимаешь, что на тебя налетели человек двадцать, и каждый пытается уколоть, обидеть, спровоцировать. Не могу я справиться с двадцатью мужиками, которым под сорок лет и которые оперируют идиотскими, лживыми фразами. Тот же Пригожин, который оскорбил меня, а потом извинялся передо мной. «Извини, — сказал он, — но ты стала девочкой для битья».

— Так, может, эти все певцы и артисты, которые в итоге подписались в поддержку Путина, через время просто, как флюгер, так же опять поменяют свою позицию и станут извиняться перед Украиной?

— Они могут делать что угодно, но выбор за нами. Это наша страна и наша позиция. Я решила, что больше их прощать не буду. Мы не шли на них с войной, мы представить себе в страшном сне не могли то, что происходит сейчас. Я сознаю свою ответственность за поступки и высказывания. Всегда работала честно. То, что украинка выиграла «Фабрику звезд», для них — российского шоу-бизнеса — был первый удар, их очень это взбесило. Вторым ударом для них было Евровидение. Если в 2007-м меня травили, но слегка, то в 2009-м я ощутила травлю сполна. Их «убила» песня на русском и украинском языках. Их это очень задело. Сейчас же я для них вообще «коричневый» человек, который поддерживает карателей, «бандеровцев», «убийц» и «поедателей» детей. Как их Соловьев сказал, что я «гитлерюгендский ублюдок». Я как женщина должна это прощать? У меня своя патриотическая позиция, какое этот человек имеет право меня так оскорблять? Причем оскорблять лживо и несправедливо. Я никогда туда не поеду. В той стране я перестала верить в хороших людей. Посмотрите на список тех, кто не поддержал политику Путина. Это в основном одни актеры. А где музыканты, кроме нескольких отважившихся и уже многим за это поплатившихся? Слились. Поехали в Крым. Была бы я актрисой, то, может, сохраняла бы контакты с тем сегментом порядочных и близких по духу нам россиян. Я — музыкант, и играть для тех, кто поддерживает Путина, кто обзывает меня за мою вполне порядочную и справедливую позицию, не собираюсь. Сколько поклонников, которые слушали мои песни, любили мое творчество, якобы разочаровались во мне и отвернулись. У меня вопрос к самой себе: что я там вообще делала? Они не дают право выбора, они не уважают твоих чувств и мнений. Меня упрекают в том, что я участвовала в Евровидении. Я вам честно скажу, меня тема Евровидения достала, это крест, который я, наверное, буду нести всю жизнь. Я не знаю, как от этого откреститься.

— Тебе не кажется, что мы хотели им — россиянам — доверять, как-то близко относиться, в то время как они считали нас людьми, которые почему-то ниже них?

— Не особо мы их любили, но никогда не хотели им зла. Не та мы нация, чтобы кого-то ненавидеть. Они же действительно считали, что им как будто все должны. Как будто они самые лучшие, избранные. Это ощущалось всегда. В этом плане мы абсолютно разные. И здесь не важна биологическая составляющая, потому что у меня тоже папа русский. Вопрос в среде, в истоках воспитания. Мы никогда не лезем их поучать, наставлять, говорить им, за кого голосовать и кого поддерживать. Они же постоянно лезут, пытаются доминировать. И я повторюсь — они внутренне нам завидуют. Потому что у них невозможна такая революция, как у нас, они не смогут свергнуть диктатора, они не смогут сделать так, чтобы народ был услышан. Все заканчивается ворчанием на кухнях. Боятся, знают, что приедут автозаки и заберут, знают, что лишатся каких-то благ, привилегий. Нет там истинных патриотов, есть компенсирующие свои проблемы фанатики. Им проще стать в строй и маршировать в красных жилетках с мантрами: Путин молодец!

— Для кого-то это очень удобно. Есть царь, есть приближенные, есть «свои» и есть «чужие». Доступ «к телу», доступ к возможностям и привилегиям.

— Да. Помните, как Путин сел на саммите в одиночестве обедать? Соловьев тогда сказал, что царь трапезничает сам. Царь! Унизительно и даже трагично от осознания того, что они даже, возможно, не осознают этого собственного унижения. И при этом продолжают к нам лезть. Неужели в России нечем заняться? Посмотрите на их больницы, на дороги. Отъедите от Красной площади — разруха. Но им интересней у нас. В Грузию полезли. Сейчас с Абхазией подписали десятилетний договор. Извините, но кто ее признал? И вот реакция у грузин, которые уже хотят, чтобы вернулся Саакашвили. Россия делает все, чтобы ее ненавидели, чтобы от нее открещивались. И мне кажется, что Россия мир тянет к Третьей мировой войне. Поднимают беспилотники над финнами, у нас разжигают войну и поставляют оружие бандитам, война в Грузии 2008 года. Неужели мир ничего не может этому противопоставить? Почему из-за Путина должны гибнуть наши парни?

«СТРАНА В НАДЕЖНЫХ РУКАХ»

— Ты вчера презентовала клип «Герої не вмирають», ты занимаешься сбором средств для солдат, ты ездишь в зону АТО с концертами. Какое у тебя впечатление от тех, кто там воюет?

— Мне хочется их всех обнять. Сильно обнять и все время говорить «спасибо!». Была ужасная история, когда мы приехали в одну из частей Николаева, а нам в автобусе заранее сказали, что ребята еще не знают, что через час пойдут на построение и затем отправятся на войну. И вот смотришь на бойца, он себе смеется, разговаривает, курит. И ты знаешь, а сказать ему не можешь. Мне их так жалко стало, что хотелось всех забрать и увезти домой. И я на одном концерте расплакалась от того, что все знаю, а сказать ничего не могу. Вспоминая о них, становится на душе легче. Понимаешь, что страна в надежных руках.

— У тебя как у коренной киевлянки нет таких чувств, мол, да ну его, этот Донбасс?

— Нет! Это же наше! Чего это мы должно отдавать свое? Некоторые говорят: давайте отдадим и спасем жизни молодых парней. Не дай, Бог, это сделать! Все пойдет дальше. Николаев, Херсон, Одесса, Мариуполь. Нужно стоять до последнего! Это наша земля, как мы можем ее отдать? Что сейчас будет с Крымом? Замерзнет переправа, как они будут питаться?

— Вот ты жалеешь крымчан, которые сами, якобы, захотели отделиться.

— А крымские татары? Это же их земля. Они были за отделение? Нет. Кто их спрашивал? Кто интересовался мнением этого многострадального народа? Понимаете, есть люди, которые слепы и глупы. Когда ты смотришь русские новости, то складывается впечатление, что Россия живет в алмазах. У многих крымчан случился в голове коллапс. Им показалось, что рай — вот он. Путин придет и всем все даст. Что в итоге? Ждут зимы. При этом сколько мы — украинцы — потеряли вложенного в Крым. Сколько денег, ресурсов. Сколько наших предприятий осталось там. А ведь Крым фактически подняла Украина. Лично я считаю, что Крым — это временно оккупированная территория. Это наше. Мы не лезем на чужое, но наше трогать нельзя.

— Так в этом и разница между нами. Украинцы за свое, а Россия на все чужое.

— Это болезнь. Все захапать, все присоединить. Но диктаторы заканчивали очень плохо. А в России — диктатура. Путин не может справиться со своим, но при этом хватается за чужое.

— Тебя пытаются уколоть со всех сторон. Одни упрекают за то, что ты жила в России, другие за то, что поддержала Украину.

— Если обращать внимание на всех идиотов, то жизни не хватит, а она у меня одна. Есть вопросы поважнее. Вот недавно была в Киевском госпитале. Деньги собирала для батальона УНСО, который воюет в АТО. Все деньги от концерта отдала им.

— Вчера был очень хороший поступок...

— Да, я отказалась от российских наград и выставила их на аукцион. Деньги опять же пойдут бойцам. Все, что я могу сделать для солдат, я делаю. Потому что на них держится наш мир. Я как мама хочу, чтобы моя дочка была счастливой и росла в той стране, в которой она родилась, а не... Боже, упаси.

— Там, где тебя будут называть хохлушкой.

— Именно. Все это было. И, слава Богу, что теперь этого в моей жизни нет. Я хочу быть счастливой и не хочу быть зависимой от денег, от чьей-то воли. Мне комфортно у себя дома, в своей свободной стране. Это нужно осознать многим, кто еще не понял, как это важно.

— Ты сейчас осознаешь, что твое творчество — это не просто развлечение, а носитель определенных состояний, мыслей, убеждений.

— Конечно! Мне, кстати, очень некомфортно перед телекамерами, когда я понимаю, что если скажу что-то не то, то не смогу себя поправить. Каждое слово — это ответственность. Сейчас мне, конечно, проще, потому что раньше я не особо интересовалась политикой. Сейчас сама ситуация в стране заставила во многом разобраться. Очень бы хотелось, чтобы многие мои коллеги поднимали дух патриотизма. Это важно!