Архипенко и ХХI век

В быстро меняющемся мире накопительные культурные ресурсы постоянно ревизуются с точки зрения актуальности. В современность интегрируются никоим образом не все творческие или интеллектуальные идеи прошлого, а лишь те, которые в свое время имели высокий коэффициент новизны. Именно такой фундаментальной силой на длительную перспективу обладает творчество гениального украинца Александра Архипенко (1887—1964), 130 лет со дня рождения которого исполнилось 30 мая.

...Эстетический фактор является неотъемлемым от духово-этического и этнопсихологического контекста, к которому тяготел Архипенко уже самим фактом своего происхождения. Каждое фундаментальное открытие в сфере пластической формы имело «свою точку кипения» глубоко на подсознательном уровне. Метафизическая субстанция никогда не бывает такой себе абстракцией, шаловливой игрой чьего-то воображения. «А что искусство является отражением духа, разумеется, существует национальное искусство, — скажет он в 1934 году. — Как знать, думал бы я так, если бы украинское солнце не зажгло во мне чувство тоски за чем-то, чего я сам не знаю... «Журби заспівати!» — может это мой главный импульс к творчеству?»

Александр Архипенко родился в Киеве, в семье профессора механики Киевского императорского университета св. Владимира. Неполных четыре года учился в Киевском художественном училище, находясь в общей профессиональной среде с ровесниками (Александра Экстер, Александр Богомазов, Абрам Маневич и другие), которые тяготели к решительным переменам в морфологии искусства. Первичным звеном его вхождения в идеалистическую природу творчества стал символизм, в методологии которого и были выполнены его первые скульптурные произведения. Некоторые из них показывали на киевской выставке в 1906 году, организованной совместно с А. Богомазовым. И все же темпы роста профессиональных интересов побуждали А. Архипенко к поискам других, более «вулканических», культурных ландшафтов. Немного задержавшись в Москве, где продолжил профессиональное образование в Училище живописи, скульптуры и архитектуры (1906—1908), он переезжает в Париж, где и реализует свои первые важные реформаторские идеи.

Этот переломный период своей творческой биографии 21-летний украинский художник начал со школы Ecole des Beaux-Arts и в интенсивном самообразовании в Лувре (ежедневные посещения), в других музеях Парижа. В среде богемного Монпарнаса, в художественной колонии «La Ruche» («Улей»), путем непосредственного общения с Гийомом Аполлинером, Блезом Сандраром, Амедео Модильяни, Фернаном Леже, Пабло Пикассо и другими вдохновителями новых эстетических форм в литературных и художественных практиках Александр Архипенко скреплял свою новаторскую творческую методологию. Стадиально она впитала в себя главные «формалистические кличи» авангарда, с радикализацией пластической формы, пересмотром образно-знакового языка визуальных искусств в целом, расширение экспериментального «поля» в поисках авторского стиля (в первую очередь в скульптуре), изучение метафизической субстанции творческого акта и тому подобное.

Солидаризировавшись с коллегами-авангардистами поликультурного Парижа в совместной линии поисков общих морфологических знаменателей, украинец все же строил собственную субъективированную методологическую стратегию, в основе которой — не разрушение прошлых художественных школ, а концептуализация высших культурных достижений человечества. Именно через эти формалистические открытия Александра Архипенко не следует локализовать исключительно кубизмом, конструктивизмом или основами абстракционизма — значение его искусства значительно шире.

Одним из конкретных источников, на которые ориентировался художник, была дохристианская мемориальная скульптура с территории Украины (так называемые «скифские бабы»), а также ритуальные статуэтки из разных регионов колониальной Африки. К основным изобретениям мастера принадлежали сочетания объемной скульптуры и живописи («скульпто-малярство»), полихромия круглой скульптуры, комбинирование разных материалов для круглой скульптуры и рельефов, предоставление своим произведениям кинетических свойств (устройство, которое в дальнейшем получило название «архипентура»).

Законодателем концептуальных перемен в мировом изобразительном искусстве в 1910-х годах становился уже он сам, поскольку не внешняя нарядность скульптурных решений, а конструкция образа в целостном, синкретическом смысле, определяла суть его пластических модификаций. Триумфальная поступь украинца началась с выставки «Salon des Independants XXVI» весной 1910 года, где его четыре скульптуры и одно живописное произведение были показаны рядом с произведениями Марселя Дюшампа, Робера Делоне, Андре Лота, Жана Месинжера, Андри Лэ Фоконье, Фернана Леже и других ведущих авангардистов Парижа. Кубисты считали Александра Архипенко «своим», один из лидеров итальянского футуризма Умберто Боччиони лично посещал мастера в его творческой мастерской, хотя сам автор не считал себя причастным ни к одной из этих художественных групп. 

...Хронология художественной активности А. Архипенко на протяжении этого десятилетия была на редкость насыщенной. Среди главных событий надлежит вспомнить открытие его частной художественной школы в Париже (1912), первую индивидуальную выставку произведений в Берлине (1913), переезд на юг Франции (вблизи Ниццы) на время Первой мировой войны (1914—1918), появление поэмы с посвящением Архипенко самого Блеза Сандрара (1918). В богемных обществах европейских городов, на страницах наибольших профессиональных журналов на разных языках разговаривают о таких его необычных произведениях, как «Геометрическая статуэтка» (1914, бронза), «Поступь» (1914—1915, бронза), «Женщина, расчесывающая волосы» (1915, бронза), «Сидячая черная вогнутость» (1916, бронза) и др.

В США его первая на новом континенте выставка состоялась в 1921 году. Пробуя обосновать специфику формального мышления украинца, в 1925 году американский журнал Chicago Evening Post писал: «Остроинтеллектуальным, подобно Пикассо, является Архипенко, и подобно ему он имеет математический ум, в котором абстракции решаются в конкретных формах, что не под силу понять тому, для кого духовная сущность математики не существует». Приблизительно такой, метафизически усложненной, и определялась его творчески-психологическая почва на дальнейшую — американскую перспективу.

В 1920-х годах художник больше тяготеет к абстрактному искусству, работая над свободными формами скульптуры. Вместе с тем он пересматривает свое отношение к реалистичной методологии искусства, создавая ряд портретов конкретных лиц и исторических персоналий в образной системе неореализма. В 1923 году, окончательно переехав в США, он открывает в Нью-Йорке собственную художественную школу. В следующем году индивидуальные выставки Александра Архипенко проходят в Нью-Йорке, Денвере, Сан-Диего, Лос-Анджелесе, Портленде, Чикаго и других больших городах. Кроме того, работает крайне интенсивно над новыми произведениями, углубляя гуманистический стержень своих рассуждений о Человеке.

Следующая важная метка творческой биографии Александра Архипенко — индивидуальная экспозиция в Украинском павильоне Всемирной выставки в Чикаго (1933). С того времени он все активнее контактирует с украинскими культурно-художественными институциями, становится членом Ассоциации независимых украинских мастеров во Львове, переписывается с директором Национального музея во Львове Илларионом Свенцицким, дарит к его сборнику свою скульптуру и рисунки. В 1935 году появляется его «Тарас Шевченко», немного позже — ряд символических скульптур «Ма», с посвящением «каждой Матери, каждому, кто любит и страдает от любви, каждому, кто творит в искусстве и науке, каждому герою, каждому, кого проблемы загнали в угол, каждому, кто чувствует и знает вечность и безграничность».

Углубление тематически смыслового вектора поисков — одна из главных особенностей уже зрелого, а также заключительного периода творчества Александра Архипенко на американском континенте.

Александр Архипенко на протяжении 1930, 1940-1950-х и в начале 1960-х годов (до самой смерти, которая наступила 25 февраля 1964 года в Нью-Йорке) не уставал углубляться в тайны творческого потенциала Человека.

В этот завершающий период творчества Александр Архипенко много работ выполнил на заказ украинских институций. В 1940-ом он работал над образами св. князя Владимира, Тараса Шевченко и Ивана Франко для Украинского культурного парка в г. Кливленд, штат Огайо (США). Тогда же сдружился с известным украинским общественно-культурным деятелем Лукой Мишугой, который в дальнейшем разными способами популяризировал имя прославленного земляка. 18 декабря 1953 года в Украинском литературно-художественном клубе в Нью-Йорке состоялась Торжественная академия по случаю 50-летия творческой деятельности Архипенко при участии самого Юбиляра. Именно тогда взволнованный классик мирового искусства сказал важные слова, адресованные будущим поколениям украинцев: «Я сам верю в метафизические силы, которые мы, украинцы, видим в такой реальной форме, как украинское солнце, украинский чернозем и главное — украинский хлеб. Они, эти силы, насыщают нас творческой силой. Кто ел украинский хлеб, тот черпал из неисчерпаемой сокровищницы украинского духа. Эту метафизическую украинскую силу я возил с собой по миру и привез ее в Америку. Силы, которые я использую в своем творчестве, я черпаю из той украинской духовности, имеющей свой источник в украинской земле, в украинской истории и традиции. Где бы мы ни были и в каких обстоятельствах не жили бы, нам нужно сохранять украинскую «духовость» не только традиционно, но и творчески. Один из докладчиков подчеркнул, что я интересуюсь универсальным творческим процессом. Это правда. Нам нужно стараться ухватить и собрать лучшее из «духовости» других народов, но при этом мы любой ценой должны хранить нашу собственную, украинскую «духовость», потому что только она может быть для нас главным источником творчества. Наша организованность должна помочь нам в одном и во втором: в сохранении нашей «духовости» и в продолжении нашего творчества...». 

В публикации использованы материалы из альбомов-каталогов произведений А. Архипенко 1920—1930-х годов