Атлас впечатлений

Этим летом мне посчастливилось побывать в нескольких городах Германии. Принимая во внимание то, что уже достаточно долго наши реформы и реформации вдохновляются польским опытом, мне показались интересными наблюдения над немецкой современностью. Слово «немец», которое прижилось во многих славянских языках, происходит от слова «немой», то есть говорит или молчит — все равно не понятно. Однако большая разница в языках не помешала многим немецким словам получить крышу немецкой «Das Dach», в нашем языке.

Опыт жизненный более красноречив от слов, тат как является прямой промоцией ума.

Сейчас, много дискутируя относительно миграции (которую сами немцы после войны — турецкую, позже из СССР и других пострадавших от нацизма стран инициировали), прежде всего обращают внимание на проблему культурной идентификации.

До сих пор немцам удавалось гармонично сочетать территориальную идентификацию (всевозможное делание мощнее наименьших неповторимостей каждой из земель) с ощущением коллективной общенациональной причастности.

Такой опыт нам необходимо изучать глубоко и быстро, учитывая угрожающие и уже не слишком скрытые дезинтеграционные влияния, может, еще и не врагов, но точно уже не друзей, в пограничных регионах Украины.

В маленький городок Ноес я попал благодаря Шекспировскому фестивалю, который проходит здесь ежегодно. Копия лондонского «Глобуса» расположена рядом с огромным ипподромом, который является продолжением разветвленного парка, по площади зеленых насаждений больше площади застроек. Шаурма на каждом шагу, громкая арабская музыка из авто на каждой улице.

Снисходительная терпимость коренного населения, кучкование мигрантов мужского пола, демонстративно-результативный шопинг женщин в пенджабах с кучей детей — то ли примирение, то ли перемирие, и не разберешь. Похоже, решать проблемы поручили лицеистам, школьникам, которые радостно дружат, несмотря на то, что разнит, в радости осознания юношеского сообщества.

Дюссельдорф — имперский дух сохранившихся после бомбардировок зданий возвышает винтажными мускулинными небоскребами.

Здесь центр немецкой моды. Бывает, смотришь какое-то дефиле и думаешь: неужели это кто-то будет носить? Так, глядя на модные новостройки, трудно представить, как круглыми стенами живут люди.

Присутствие мигрантов внешне намного более сдержанно, чем в Ноесе. В театрах, на телевидении очень много разговоров, размышлений, дискуссий, посвященных этой теме. Кажется, если не исключительно, то в большей степени они интересуют старожилов, а не новоселов.

В Кельне, может, и не паритет, но точно душистый букет кухонь всех народов мира. Общеизвестно, что желудок умнее мозга и сердца. Он убежденный интернационалист. Голодный любит всех и, конечно, имеет право на симпатии. Авторитет Кельна как лучшего города для шопинга вообще стирает понятие миграции. Все на продажу, все в закупах. В середине сентября театры еще раздумывают об открытии. Мюзикл «Гарри Потер» рекламируется как событие 2021 года.

А мюзикл «Вампир» собирает по ползала. В еврейскую юную красавицу, которая живет в горах, влюбляется Вампир (и откуда он о ней узнал?). В дом, где она живет с родителями, в метель попадает профессор доброты с аспирантом (и чего их туда занесло?) Правильная любовь, которая возникает между Рахиль и аспирантом, портит похищением красавицы Вампир. Ошеломляет ее красотами своего замка, а потом немножко прокусывает горло: пьет ее кровь. Она как будто заразилась, и юного влюбленного в нее аспиранта страстно целует с впитыванием его крови. Он тоже становится вампиром, но никто не виноват — такова любовь. Подумалось, что за глупая сказка без хеппи-энда. А может, любовь до смерти и есть единственно возможной любовью?!

Второй мюзикл в Кельне — популярная оперетта «Лэди найт». Успешно идет в Луганском театре. Это некое мужское стриптиз-шоу с легким текстом, большим подтекстом, в зависимости от контекста. Я шел на него. В кассе билетов не было. И о чудо — к кому-то кто-то не пришел, и меня пригласили. Так по недосмотру я оказался в кабаре — шоу вместо мюзикла, который показывали накануне. Этот жанр эстрадного искусства не впечатляет, если не знаешь языка. В зале влюбленные пары, мужчины, женщины, которым уверенно за семьдесят, но все они преисполнены допенсионного энтузиазма с примесью юношеского увлечения песнями неизвестного нам местного певца, невероятно похожего и песнями, и фактурой на Юрия Антонова. Он пел не голосом, а воспоминанием о нем, и это трогало. Все хохмы подрывали зал. Казалось, все о возрасте. Как говорил Ж.Кокто, «Беда не в том, что стареет тело. Трагедия в том, что душа остается молодой». Зал разделял оптимизм актера, который отказом от каких-либо попыток омолодиться утверждал красоту достойного возраста.

Как человек театра, я обычно прежде всего использую для познания действительности его чувственный аппарат. Но в Кельн я попал благодаря эмоционально-математическому доказательству значимости термально-составляющей города Ганновер, точнее, оздоровительного комплекса в его предместье.

Кельн привлекает в выходные дни в термальные гостиницы, оздоровительные центры, не имея никаких термальных источников. Туристы шопингуют, отдыхают, оздоравливаются, полируются искусством, и это комплекс услуг, который делает пребывание в городе привлекательно насыщенным.

В термальных комплексах обычно теплый бассейн для плавания, 5-7 разного температурного режима саун, бассейн с водой, насыщенной солью Мертвого моря. Каждый час в центральной сауне «парилка — шоу» — античная, японская,  тибетская, которые в действительности отличаются только маслами, выливающимися на разогретые камни.

Много чего придумывают патриоты, чтобы сделать свой город уникальным, таким, как посещение величественной достопримечательности Кельнского собора сдабривает кучей привкусов для тела, ума, души.

Эти легкомысленные наброски в действительности — к размышлениям о ментальной соборности страны. Нашей страны, прежде всего.

Присутствие национальных дезинтеграционных факторов — это закономерный процесс существования любой нации.

Театром, фестивалями, музыкой, термальными источниками, праздниками вареников, парадами сала — всем возможным мы должны формировать ощущение коллективной причастности ко всему хорошему, что делается в доме нашей страны. Именно это ощущение и является формой осознания нации.