Чего стоит жизнь?

Пьеса Торнтона Уайлдера, за которую драматург получил Пулитцеровскую премию, давно просилась на ТЮЗовскую сцену, где должны прививать у зрителей склонность рассуждать над природой призрачной земной жизни. И хотя действие пьесы происходит в начале прошлого века в американском городке (Гроверс-Корнерс, штат Нью-Хэмпшир — автор даже указывает его географические долготу и широту) — оно легко переносится на любой континент и национальную почву. Что и неудивительно. Ведь у каждого человека, где бы и когда он не жил, есть свой городок, который не только пробуждает ностальгические воспоминания, но и подталкивает к размышлениям о хрупкости жизни и непостижимой тайне человеческой судьбы.

«Наш городок» Уайлдер характеризовал так: «...Простая пьеса, в которой присутствуют все сложные темы; и это сложная пьеса, где я с любовью рассказываю о самых простых вещах в мире». Именно в парадоксальном сочетании простоты и сложности этого произведения и кроется его особая привлекательность. К нему обращаются те творцы, которым не дают покоя извечные вопросы. А они, в конечном итоге, сводятся к «быть или не быть»? То есть, к попытке разгадать тайны жизни и смерти. И если мы выбираем «быть», то следующим вопросом, учитывая то, что впереди маячит «небытие», должен стать «как именно быть»? Собственно, к нему и подводит автор, сообщая в финале: «Люди не понимают, что такое жизнь, пока они живы». Поэтому учатся ценить каждое мгновение настоящего, которое игнорируют в погоне за счастливым «завтра», лишь... на кладбище.

Щемящую, болезненно сладкую правду пьесы американского драматурга я впервые почувствовал еще в студенческие годы на спектакле известного режиссера Михаила Туманишвили, в котором со свойственной грузинским актерам мягкой иронией и способностью ярко передавать едва заметные переливы человеческих настроений, рассказывалась история своего горного городка. Именно тогда понял, что театру, при всей внешней грубости его выразительных средств, подвластны самые сокровенные глубины жизни человеческого духа. При этом пульсация этого неуловимого духа здесь передавалась через такие простые, знакомые вещи и предметы быта, на которые мы, как правило, не обращаем внимания. Как не обращаем его на отношения с близкими и сотни нюансов своего и чужого настроения, из которого и плетется кружево нашей повседневной жизни. В течение человеческой повседневности, замешенной на нежности и любви, нас и окунает автор в первом действии, тогда как вторая и третья рассказывают о таких событиях, как, соответственно, бракосочетание и смерть.

Именно это, третье действие и спасает спектакль Дмитрия Богомазова, который лишил пьесу деталей повседневного бытового общения и элементарных вещей, а также предметов быта, которые и создают аромат земной жизни и отличают его от существования в потустороннем мире, куда и попадает часть персонажей. Туда не возьмешь даже спичку или иглу с нитью, потому что там нечего зажигать, нечего зашивать.

Облюбованный режиссером отстраненный способ существования, при котором часть реплик адресуется не партнеру, а залу, срабатывает в последнем действии, героями которого являются умершие. Но там, где действуют живые, такая манера актерского существования лишает спектакля аромата жизни. Свойственная пьесе задушевная интонация, грустная ирония, вызванная растерянностью перед парадоксами жизни, здесь превращаются в стеб. Ко всему прочему, ремарку автора, что в пьесе почти нет декораций, художник Петр Богомазов прочитал очень буквально. Заполнив пространство серыми загородками и кубами, он лишил его того «хлама», из которого и состоит человеческое существование. Так же, как складывается оно из разных живых звуков, которые здесь извлекаются Алексеем Петрожицким и Евгением Бондарским из гитар... Между тем, есть в спектакле достойные актерские работы. Прежде всего, это касается Екатерины Савенковой (Эмили Вебб) и Юрия Радионова (Помощник режиссера), который и рассказывает историю «нашего городка». Правда, актеру для этой роли, чтобы она была исполнена безукоризненно, не хватает возраста и жизненного опыта, нехватка которых здесь скрываются за маской...