Дебютная роль... Ады Роговцевой

В основу постановки легла книга  воспоминаний выдающейся актрисы Ады Николаевны Роговцевой.  На сцене ничего лишнего — школьная доска, пара стульев, киноэкран и близкие по духу коллеги — великолепная семерка: Лариса Руснак (Театр им. И. Франко), Ольга Атанасова, Анастасия Киреева, Андрей Мостренко, Светлана Орличенко, Леся Самаева (Театр драмы и комедии на левом берегу Днепра) и примкнувший к ним Алексей Скляренко. В руках у актеров текст пьесы, выкроенной из книги воспоминаний. Что-то они знают наизусть, что-то играют прямо с листа, демонстрируя виртуозную технику, слету входя в роль, схватывая нужные интонации, солируя или деликатно уступая место партнеру. Рассказ звучит от первого лица, но ведут его все актеры по очереди. Эта незавершенная форма получтения и полуспектакля (режиссер Катерина Степанкова), пожалуй, лучшее, что можно было бы придумать постановщику. Редко когда увидишь взаправду взволнованных актеров без масок. Без малейшей возможности сфальшивить. И, кажется, иначе и не произнесешь текст, написанный Адой Роговцевой как длинный монолог о времени и о себе.

В спектакле (в отличие от книги «Свидетельство о жизни») оставлена лишь «мелодия», а «вариации» вынесены за скобки. Актеры на доске мелом вычерчивают даты, имена, будто оставляя зарубки на память. Очень быстро прямоугольник покроется причудливой вязью в несколько слоев — каждое новое событие теснит предыдущее. Но, как и в жизни, всему находится место.

 Детство, война, оккупация. Первые воспоминания о родителях, о братьях, о мире вокруг... В стройную хронологическую последовательность вплетаются комментарии автора, ведающего больше о дальнейших судьбах героев. В спектакле все безукоризненно дозировано: грустное и светлое, страшное и комичное! Тяжелый военный быт, послевоенная разруха, исковерканные судьбы близких. И рядом, встык, замечательные зарисовки из жизни коммуналки, написанные смачно, по-зощенковски точно переданы голоса колоритных соседей. Со временем возникают новые темы — театр, любовь, дети... Круговорот ролей и лиц.

 Время от времени вспыхивает киноэкран — и вот героиню  Роговцевой ведут на расстрел в  фильме «Салют, Мария!», а вот  актриса несется по пирсу за любимым Башкирцевым (Кириллом Лавровым) в «Укрощение огня». И снова обнаруживается замечательная вещь — рядом с мэтрами Театра русской драмы им. Леси Украинки Михаилом Романовым и Виктором Халатовым, выдающимся режиссером Иосифом Хейфицем, и многими другими, нынче уже иконами ХХ века, вдруг воскресают в емких этюдах люди закулисья. У Ады Николаевны  стойкий иммунитет к звездной болезни, а как следствие — участливое внимание ко всем и всему вокруг.

 Пожалуй, самое ценное в спектакле — демонстрация того, как театр умеет, пусть на короткие мгновения, возвращать из небытия тех, кто дороже всех! Боль от потери мужа Константина Степанкова и сына Костика здесь прорывается в стихе, песне, слайдах семейной хроники, коротком отрывке из телепередачи, где мама и сын поют украинскую песню...

В финале к зрителям вышла Ада Николаевна, дебютировавшая в этот вечер в качестве автора спектакля. Она не играла, а просто говорила, и была простой и великой, близкой и загадочной, остроумной и предельно искренней!