Диалог с классикой

Трансавангард со свойственной ему игрой и цитатой, перетолковыванием по-новому  классических сюжетов, казалось, должен был  остаться за порогом ХХ века. Но в украинском пост-постмодернизме этого не произошло. На выставках «Мистецького Арсеналу», в проектах «Музея украинского искусства» (Киев), в галерейных экспозициях продолжают появляться произведения, авторами которых являются сторонники диалога с классикой мирового искусства. Плодотворной является практика Александра Дубовика. Он в нефигуративные полотна вводит фрагменты из классических произведений Ренессанса. Эти творческие собеседования с шедеврами сформировали веер тенденций: от увлеченного копирования первоисточника, до перекодирования — трансформации композиций и  дерзких игр с шедевром, вплоть до его насмешливого снижения (И. Чичкан «Танец» по А. Матиссу).

Выставка «Великие испанцы глазами современных художников» (04/06-17/06 2014г. галерея «Триптих-арт», Киев) построена по принципу произведений на темы испанской живописи из коллекции музея Прадо. Ретроспективный показ произведений Веласкеса и Гойи произвел на Матвея Вайсберга, Алексея Малых, Алексея Аполлонова, Елену Придувалову, Сергея Савченко «колоссальное, даже умопомрачительное впечатление» (текст пресс-релиза). Кураторами творческого пленера в Испанию выступили: Вилли Л’Еплаттенье, его жена Наталия и директор галереи «Триптих-арт» — Татьяна Савченко. Политика галереи, ее проектов является постоянным аккумулятором творческой фантазии активных и ярких личностей в течение 25 лет.

Встреча с Испанией, с ее ландшафтами, музеями в средневековом Толедо или в импозантном Мадриде, или в холодно-чопорном Эскориале — уникальное событие в жизни художника. Испания для каждого путешественника своя, неповторимая, но для всех — это страна мужественного, талантливого народа, мечтателей — великих поэтов, философов и идеалистов. Дон Кихот вечно будет путешествовать по этой каменистой стране. Испания это чудо встречи с красотой Толедо, Барселоны, Малаги, с садами и фонтанами Алькасара и Кордовы. Но в то же время это чудо встречи художника с собственным талантом. Душа окрыляется, зрение обостряется. Именно такие чувства пережили участники этого фантасмагорического пленера. Выставка «Великие испанцы глазами современных художников» — жест благодарности судьбы за счастье видеть коллекцию Прадо, ходить по солнечным дорогам творческой радости.

Каким способом в экспозиции «Триптих— арта» воплощена эта радость? Чем на полотнах украинских художников отозвалось общение с коллекцией Прадо? Что имеем, так сказать (вне эмоций), в сухом остатке? Приглашенное в экспозицию произведение Д. Касаткина «Мигель де Сервантес» (дерево, левкас, масло), в сущности, является совершенной копией из композиции испанского мастера Хуана де Хорега (1600г.). Композиция «Менины» В. Ле’Епланттенье — кубизированный фрагмент— реплика из шедевра Веласкеса. М. Вайсберг, который был активным участником Майдана и автором серии полотен с посвящением украинской революции в 2014 г., воспринял полотно Гойи «Фантастическое видение или Асмодей» как прямой прообраз расстрелов защитников киевского Майдана. Жаль только, что в диалоге с трагическим пафосом композиции Гойи, родственным тому, что М. Вайсберг пережил на Майдане, он не пошел дальше экскизирования первоисточника.

Творческим провокатором-возбудителем для Вайсберга, Савченко и Малых служили композиции Гойи из так называемого «Дома глухого». В серии созданной мятежным испанцем, неудобным для власти (ему инквизиторы угрожали гарротой), художник заставляет зрителя идти по краю пропасти и безнадежности. По выражению Гарсия Лорки, Гойя «поднялся на вершину гнева, горечи и плача».

Савченко сделал композицию на тему полотна «... праздник в Сан Эсидро». Где у  Гойи мощь композиционной структуры, убедительность трагических образов — а у Савченко пластичная «истерия» и однообразие кругообразных форм. Очевидной является слабость рисунка. Где-то исчезло главное — сверхчеловеческое драматическое напряжение персонажей сюжета. Что же, не каждому по силам отвечать боли и мастерству Гойи.

В двух масштабных композициях Придуваловой на тему «Прадо», где сошлись эскизные композиции из выдающейся коллекции, автор работала в общеизвестных принципах коллажа.

Более всего в экпозиции «Триптих-арта» досталось от А. Аполлонова герцогу Оливаресу (реплика конному портрету кисти Веласкеса). Господин Гаспар де Гусман, герцог Оливарес был выдающимся меценатом искусства и лично молодого Веласкеса. Он способствовал карьере художника при дворе Филиппа IV, защищал художника от гнева инквизиции. Этот образ не заслуживает примитивной и вялой реплики. Случай Аполлонова и Савченко доказывает, что не каждая цитата является диалогом между модернистом и классическим автором. Иногда она является костылями, на которых хромает слабое мышление. Интересно, как бы Аполлонов посмотрел в глаза Веласкесу?

На удивление убедительную картину на тему Франциско Гойи «La romeria de San Isidro» написал А. Малых. В полотне, которое несколько трансформирует композицию первоисточника, отвечая ему ритмично, есть эмоциональная энергия и колористическая сила. Малых воспользовался приемом контурности белилами, отрывочной линией  (контуры маски) группы лиц, изображенным на первом плане.  Именно нервный белый контур на черном фоне вызывал такую же меру контраста и эмоционального напряжения, которым пропиталось произведение Гойи.

Хорошо известно, что прием цитаты в искусстве авангарда был открыт Пабло Пикассо. Благодаря его «пластичным диалогам» с Кранахом «Давид и Версавия», с полотном «Менины» Веласкеса, с «Алжирскими женщинами» Делакруа и другими Пикассо «закрытые системы» классических композиций превращал в «разомкнутые системы» (выражение Н. Дмитриевой). Как авангардист, который мыслил беспристрастно на грани дерзости, Пикассо трансформировал первоисточники, вводя в композиции ассоциативные образы, формы, пластику, которые не предусматривались авторами. В произведениях Пикассо «вторичные» образы перекликались с «первичными» по принципам ассоциативных ходов. Меньше всего это были «Штудии». Произведения передавали не внешние признаки первоисточника, а воплощали духовный строй художественного образца. Диалог с классикой проходил на уровне сущностного, архетипичного.

После Пикассо цитата, игра с известными, странствующими сюжетами в ХХ веке определилась как основополагающий принцип постмодернизма. Этот прием, известный еще со времен античности (римские реплики древнегреческой скульптуры), итальянский искусствовед Акилло Бонито Олива в 1980-х годах сформулировал как отдельную художественную систему трансавангарда (или номадизма). Не только выставка в «Триптих-арте», которая стала толчком к этому разговору, но многое в так называемом актуальном искусстве Украины (О. Ройтбурт, В. Шерешевский, И. Чичкан, А. Савадов и др.) показывает очаровательность трансавангардного повтора-цитаты. Синтез прошлого и модерного, «амальгамность» эстетических вкусов, плюрализм и эклектизм — все из арсенала трансавангарда. Выставка «Великие испанцы глазами современных художников» укладывается в матрицу тенденций, где утверждается игра, шарм диссонанса. Диалог украинских живописцев с «черными росписями» драматичного Гойи видим искренней реакцией, без сомнения, органической в условиях революционных событий Майдана и бессмысленно-трагической войны на Юге и Востоке Украины. Именно с Гойей, который нырнул в самый черный колодец страданий Испании во время нашествия Наполеона, предпочитают разговаривать отечественные художники. Фигуративный наратив их полотен тоже соответствует идеологии трансавангарда.

Олива настаивает на подобии трансавангарда и маньеризма, который возник в конце XVI века во время разрушения Ренессансного гуманизма. Наследие Возрождения было использовано художниками барокко в XVII в. довольно эклектично. Тогда формировались иррациональные художественные принципы в поисках неопределенного, таинственного. Художник маньерист цитирует и тем децентрирует приоритетную точку зрения. По Оливе, трансавангард, так же как маньеризм, основывается на идеологии измены — двойственности. Он создает новые художественные модели путем цитирования, но без апологетики и воспевания. Такой же мысли придерживается Умберто Экко, когда говорит о маньеризме как о тенденции трансисторической, такой, которой завершается каждая эпоха, когда хаос сменяет гармонию.

Сегодня в жизни нашего социума устойчивых параметров не существуют. Почему происходит все то, что происходит? Что на нас ожидает? Все это остается без ответов как в так называемом объективном мире, так и в сознании человека. Это разорванное сознание французский философ Жан Франсуа Лиотар  назвал «кризисом легитимности». Все, что помогало осмыслить бытие, оказалось нелегитимным. Мир живет в диалогах с хаосом. Из этого проистекает этическая и эстетическая мешанина, эклектика, множественность цитирования и культурное коллажевание. Тому есть множество подтверждений в актуальном художественном процессе Украины, в частности в экспозиции «Великие испанцы глазами современных художников».