Динамичное пространство

Но можно было найти и что-то менее дорогое. «Dairm Cage Оpen» — картонная шкатулка, удачно расположенная Робертом Раушенбергом опять-таки на дереве, стоила всего 160 тысяч марок.

«И это Раушенберг! — возмущенно воскликнула одна из посетительниц, — у него, наверное, не было времени выбросить этот картон на помойку!». Сбитая с толку, она, понятное дело, не сумела адекватно оценить и выставленный рядом шедевр «Autonomy by the seat» Тома Мерика — велосипедную камеру с подвешенными к ней разнообразными приспособлениями: рамой с седлом, погнутыми крыльями и т.п.

— Это дешевле Раушенберга, — успокаивая обескураженную клиентку, объяснила Юлия Хайнен, сотрудница дюссельдорфской галереи «Ганс Майер ГмбХ», — всего лишь 18 тысяч марок.

Потом она восторженно взглянула на «объект» Раушенберга: «Простой картон, а какая идея, какие измерения!».

Я молча отошел, чтобы в одиночестве переварить их величие.

Листая французский журнал «Plages», я наткнулся на композицию, в центре которой топорщились натуральные волосы.

— Это отсюда, — энергично указывая на свое лоно, со свойственной французам непосредственностью объяснила мне женщина бальзаковского возраста, представлявшая это издание. А его редактор и издатель Роберто Гутирре отметил: «Наш журнал не художественный, это издание художников. В нем почти нет критических текстов. Он в основном состоит из творческих работ. Мы таким образом визуально информируем читателя о процессах, происходящих в актуальном искусстве».

Организаторы «Art Cologne» заботятся и о молодых талантах. Благодаря спонсорам, 23-м галереям и 21-му молодому художнику, в частности 12 иностранцам, была предоставлена возможность впервые показать себя на ярмарке. Однако при условии, что цены на их экспонаты не должны превышать 7 тысяч марок.

Кельнская школа медиа-искусств представила работы студентов, по большей части инсталляции. Вот, например, одна из них — «By tube». Три телевизора, напротив них — стулья. На экранах — лица пассажиров лондонской подземки: дремлющий азиат; парень, перемалывающий челюстями жвачку; женщина, читающая газету. Их изображения синхронизированы, что создает иллюзию пассажиров в вагоне, хотя автор этой композиции Александр Реринг снимал каждого героя отдельно, скрытой камерой. Сажусь на один из стульев. Рядом лежит газета. Я ее раскрываю, но желания читать нет. Куда интереснее наблюдать за пассажирами видеоинсталляции.

Рядом с «подземкой» — большая прозрачная герметичная комната. В ней два молодых человека играют на компьютере, курят, едят, слоняются туда-сюда, принимают через люк подарки от посетителей — еду, сигареты и прочее. Рядом с этим «аквариумом» висит телефон. Беру трубку. Один из парней поднимает трубку в комнате. Общаемся. Оказывается, это два студента школы медиа-искусства Арне Аналог и Крис Хрома. А эта комната и они сами представляют экспозицию «INOUT». 24 часа в сутки ребята проводят изолированно от мира. В комнате есть и туалет, и спальные мешки. Общение парней с внешним миром осуществляется только через уже упомянутые люк и телефон, а также «Интернет». С ними можно еще обменяться рукопожатиями через резиновый рукав с перчаткой на конце, наподобие тех, что продаются в секс-шопах. Кормятся парни тем, что получают от посетителей. Зачем им все это нужно?

— Мы демонстрируем себя как художественные объекты, — объясняют художники.

Узкая и длинная затемненная комната; — в ней — опять телевизоры. На экранах — пламя. Когда начинаешь двигаться в их направлении, то в определенный момент неожиданно раздается выстрел, ты автоматически поворачиваешься и видишь на настенном экране позади себя собственное перепуганное лицо. Эта экспозиция под названием «Социальная практика» построена на идее нашей конфронтации с той криминальной информацией, которой ежедневно пичкают нас кормят масс-медиа.

— Когда я вижу по телевизору жертв войны, террористических актов и убийств, — рассказывает автор этого проекта двадцатипятилетний студент Титус фон Лилиен, — то меня интересует, что я буду чувствовать и как буду выглядеть, если на меня будет нацелено оружие или я стану жертвой нападения.

— Наше задание сосредоточить внимание на творческом процессе, а не на его конечном продукте, — отметил руководитель экспозиции Кельнской школы медиа-искусства на ярмарке Дэвид Ларчер. — Вместо того чтобы строить стены или ткать ковры, мы стремимся создать гибкое пространство, в котором предметы останутся самими собой, но при этом не будут изолированы. А это значит, что пространство должно быть открытым и динамичным, и все, что экспонируется, должно взаимодействовать с соседними объектами...

Кельн