Добровольно-принудительный культпоход

Думаю, не каждый слышал полностью «Риголетто» Верди, но каждый знает знаменитую песенку Герцога «Сердце красавицы». Нет человека, который бы не слышал куплетов Тореадора из «Кармен» Бизе, Марша из «Любви к трем апельсинам» Прокофьева или арии Фигаро «Мальчик резвый» из оперы Моцарта. К таким же знаменитым классическим хитам относится и «Полет шмеля» Римского-Корсакова. Широкую известность этому блестящему оркестровому скерцо обеспечили многочисленные переложения: от академических инструментальных (фортепианная версия Сергея Рахманинова) — до хоровых (британский ансамбль «Свингл Сингерс» и хор Турецкого) и джазовых (вариант вокалиста Бобби Макферрина и виолончелиста Йо-йо Ма). Кстати, в Книге рекордов Гиннесса значится самое быстрое исполнение «Полета шмеля» бразильским гитаристом Тьяго Делла Вега, исполнившим композицию Римского-Корсакова за 46 секунд вместо нормативных 70—75!

«Полет Шмеля» слышали все, но вот оперу «Сказка о царе Салтане», в которой «Полет» является одной из ярких кульминаций, знают немногие. Она не столь популярна, как другие произведения Римского-Корсакова — «Псковитянка», «Снегурочка» или «Золотой петушок», которые входят в стандартный репертуар мировых оперных театров за последние 350 лет. Поэтому когда Национальная опера Украины объявила о премьере «Сказки», киевские театралы одновременно обрадовались и огорчились. Обрадовались — потому что в застоявшемся репертуаре повеяло хоть чем-то новым (к четырем русским операм текущего репертуара добавилась пятая). Огорчились — так как выбор пал на произведение, которое в театральной афише столицы живет полтора десятка лет: в Киевском муниципальном академическом театре оперы и балета для детей и юношества «Сказку о царе Салтане» играют с 1997 года! Неужели в «первой опере Украины» амбиций и сил хватает только на соревнование с «братьями меньшими»? В театре, репертуар которого не включает ни одной оперы Вагнера,  ни одной барочной оперы, в афише которого «Свадьба Фигаро» Моцарта — не опера, а балет, где десятилетиями не идут шедевры русской классики («Пиковая дама», «Князь Игорь», «Руслан и Людмила»), где о современной западноевропейской музыке и не слышали, — в таком театре каждая премьера на вес золота! Впрочем, репертуарная политика Национальной оперы — больная тема, заслуживающая отдельного разговора...

Афиша обещала нам «сказку в двух действиях с хореографическими эпизодами и мультипликационными и проекционными эффектами». Было почти что все обещанное, но не было только оперы Римского-Корсакова!

Во-первых, авторский музыкальный текст беспощадно сокращен. В результате многие действия героев не были сюжетно мотивированы, некоторые персонажи (Гвидон, Милитриса, Старый Дед) лишились важных характеристик, а опера в целом утратила сказочно-эпические черты. В представленном варианте исчезли присущая «Салтану» неторопливая повествовательность, характерные для сказки повторы и картинная живописность корсаковской оркестровой партитуры. Поэтому, как бы ни старались прекрасно справившиеся со своими ролями Лилия Гревцова (Царевна-Лебедь) и Сергей Пащук (Гвидон), Сергей Ковнир (Салтан) и Виктория Ченская (Милитриса), Александр Дяченко (Старый Дед) и Татьяна Пиминова (Бабариха), Ирина Петрова и Тамара Калинкина (Ткачиха и Повариха) — создать полноценные образы сказочных героев, задуманных Римским-Корсаковым, в рамках спектакля-дайджеста артистам оказалось сложно.

Во-вторых, обещанные «мультипликационные и проекционные эффекты» вступили в диссонанс со сценографическим решением спектакля. Роскошные костюмы и декорации (художник-постановщик Мария Левитская) тонко отвечают поэтическому замыслу Римского-Корсакова. Характерное для композитора романтическое двоемирие подчеркнуто оппозицией цветового колорита: костюмы и декорации простодушно-наивного царства Салтана — Тьмутаракани — решены в лубочных, теплых тонах: ярко-красном, насыщенно-зеленом, оранжево-желтом. Другой, сказочно-фантастический мир — город Леденец, в котором правит Гвидон, — белоснежный, серебристо-голубой, искрящийся. Это цветовое решение полностью соответствует и стилистике, и драматургическому замыслу композитора. Однако мультипликационные фрагменты (морские волны, погоня коршуна за лебедем, чудеса сказочного Леденца — белка, грызущая золотые орехи и морские витязи во главе с дядькой Черномором) — напоминают советские мультфильмы середины прошлого века. Они столь же далеки от лубочно-фантастической сценографии спектакля, как натужный фольклор советской эпохи от искреннего народного веселья. А проекционные эффекты (крутящаяся во время смены декораций заставка-изображение мечети с четырьмя минаретами, дворца, узорных орнаментов и странной птицы, напоминающей одновременно сороку и пеликана) вообще не выдерживают критики. Помимо воли всплывал в памяти недавний гастрольный спектакль «Летучий Голландец» Вагнера в постановке Донбасс Оперы, где проекционные эффекты  использовались очень широко и умело, — и эти сравнения были отнюдь не в пользу Национальной оперы Украины!

       В-третьих, в постановке (режиссер Анатолий Соловьяненко) отсутствовал мягкий юмор, присущий опере-сказке Римского-Корсакова. Он был подменен комикованием, рассчитанным на внешний эффект. Это комикование сочеталось со статуарностью и шарнирной пластикой массовки, что отнюдь не способствовало цельности режиссерского решения спектакля. А плясовые фрагменты, «вмонтированные» в кантиленные (нетанцевальные по природе своей) эпизоды, лишь усугубляли впечатление недостаточного понимания постановщиком жанровых особенностей этой оперы.

На кого рассчитана новая постановка «Сказки о царе Салтане» в Национальной опере? Очевидно, на детей. Именно поэтому после премьеры спектакль будет идти только в дневное время. Рискну предположить, что в репертуаре он задержится до тех пор, пока все киевские школьники не посмотрят его в добровольно-принудительном порядке в рамках культпоходов. А вот культурным событием в жизни столицы он не станет. Да и может ли стать культурным событием дайджест — пусть яркий и визуально эффектный?