Дуэт или дуэль?

Когда на афишах появляется имя Тараса Штонды, спеши приобрести билеты заблаговременно, ведь выступления этого титулованного баса всегда запрограммированы на аншлаг. И нынешний триумфальный концерт в Национальной филармонии не стал исключением. Программа камерных произведений подготовлена певцом к двум юбилеям выдающихся маэстро 175-летие со дня рождения Петра Чайковского и 100-летие со дня рождения Георгия Свиридова). В вечере приняли участие коллеги певца Сусанна Чахоян и Татьяна Ганина, а также концертмейстер Национальной оперы Украины, Анастасия Титович — постоянный штондовский партнер на концертных площадках Украины и зарубежья на протяжении последнего десятилетия.

В то же время по своему масштабу концерт знаменитого артиста как-то незаметно и убедительно перерос камерный формат, поскольку длился почти три часа. И на протяжении всего этого времени после каждого выхода на сцену Т. Штонды и приглашенных им певиц зал взрывался овациями. Ведь певец принадлежит к той немногочисленной категории универсальных артистов, которые с одинаковой художественной убедительностью исполняют и ведущие масштабные героико-драматические оперные партии мирового репертуара — царя Бориса, Пимена, Досифея («Борис Годунов», «Хованщина» М. Мусоргского), Тараса Бульбы (одноименная опера Н. Лысенко), Короля Филиппа, Великого инквизитора, Захарии («Дон Карлос», «Набукко» Дж. Верди), Короля Рене («Иоланта» П. Чайковского) и т. п., и успешно озвучивают разнообразный камерный репертуар, который требует особенно тонкой, филигранной работы солиста над вокальной партией романса или песни под фортепианное сопровождение. И нередко оперным певцам, которые приноровились к необходимости мощного наполнения звучанием своего голоса большого зала, перекрывая динамику симфонического оркестра, оставаясь на концертной площадке один на один с камерной аудиторией, бывает непросто найти правильную, доверительную интонацию общения со слушателем. Знаменитые романсы Чайковского «Мы сидели с тобой» (стихи Д. Ратгауза), «Средь шумного балла», «Серенада Дон Жуана» (стихи А. Толстого), «День ли царит» (стихи А. Апухтина) — эти жемчужины камерной вокальной лирики XIX века, где в центре внимания композитора и исполнителя — сложный и уязвимый мир интимных переживаний (здесь и воспоминания о прошлой любви, и запоздалое раскаяние, и экстатическое признание в своих чувствах к природе и любимой) в воодушевленном исполнении Тараса Штонды и Анастасии Титович вызывали шквал аплодисментов благодарных слушателей. Тембрально насыщенный, глубокий и пластичный голос певца воссоздал наименьшие движения душевных переживаний героев романсной лирики Чайковского. В удивительном эмоциональном слиянии голоса и фортепианного сопровождения вокальные шедевры Чайковского нашли свое адекватное воплощение, засияли новыми красками. Но, пожалуй, наиболее убедительно раскрылся талант певца во втором отделении концерта, где прозвучали произведения особенно близкого ему по духу композитора Георгия Свиридова, а «руль» находился в руках прекрасного концертмейстера Анастасии Титович, которая не только была бессменной участницей всех номеров, искусно аккомпанируя и Сусанне Чахоян, и Татьяне Ганиной, но и продемонстрировала высокий уровень профессионального совершенства как сольная пианистка. В ее утонченной интерпретации прозвучал Вальс

Г. Свиридова из музыки к повести «Метель» А. Пушкина, «На тройке» («Ноябрь») из цикла «Времена года» Чайковского и сверхсложное переложение для фортепиано Анданте из его балета «Щелкунчик», сделанное всемирно известным пианистом М. Плетневым. Благородное звучание рояля, блестящая безупречная техника Анастасии, россыпь виртуозных пассажей, сложное кружево мелодических контрапунктов воспроизвели в фортепианной версии все богатство палитры оркестровых красок симфонической партитуры Чайковского. Пианистка стала такой же героиней вечера, как и певец...

После концерта собеседницей «Дня» стала Анастасия Титович, и, собственно, через ее видение творческого процесса певца с концертмейстером раскрылись интересные детали из творческой «кухни» ключевой фигуры вечера — Тараса Штонды.

— Сколько продолжается ваше «содружество» с Тарасом Штондой?

— В этом году мы отпраздновали 10-летие совместного труда, и по этому поводу в январе состоялся юбилейный концерт в Национальной филармонии. Наш совместный репертуар вырос до 300 произведений. Притом, что Тарас востребован в мире как оперный певец, он поет очень много и камерной музыки. Знаете, сейчас в Киеве таких певцов, кто бы уделял такое внимание исполнению именно камерных вокальных произведений, не так уж и много. Хотя раньше это было нормой. Вспомним хотя бы легендарного певца — Бориса Романовича Гмырю, который оставил нам в наследство неповторимые интерпретации украинских народных песен и романсов. Он выступал с выдающимся концертмейстером Львом Остриным.

— К сожалению Гмыря был вынужден преждевременно покинуть оперную сцену из-за интриг, поэтому для него выступления с камерным репертуаром были едва ли не единственным шансом вообще звучать на концертной эстраде...

— К счастью, Тарас имеет возможность петь на оперных сценах и в Киеве, и за рубежом — в Мюнхене, Праге, Лондоне, Роттердаме, Осло, Мальме, Антверпене и других городах. Но в то же время он нашел себя и в камерном жанре. Много концертов (почти 50!) у нас было в Дании, в частности в Копенгагене, где нас очень ценят и всегда радостно принимают.

— Какое отношение к украинским артистам сейчас господствует в странах Евросоюза?

— В этом сезоне мы были в Чехии и Финляндии. И если раньше в общении с местной публикой нередко можно было услышать: «Украина. А где это?», то сейчас все знают об Украине, конечно, после драматических событий прошлой зимы, интересуются: «А какая нынешняя ситуация в вашей стране?». К тому же спрашивают люди не только из музыкального окружения, но и в гостинице, такси, и в интонации их вопросов заметно искреннее сочувствие и доброжелательное отношение к нам, украинцам.

— Где, по вашим наблюдениям, слушатель наиболее непосредственный и щедрый на эмоциональную отдачу, наиболее настроенный на восприятие музыки?

— Просто «вежливых» аплодисментов я не припоминаю. Даже когда мы где-то выступаем впервые и, скажем, первую пару номеров слушатели еще, так сказать, «присматриваются» к нам, то уже вскоре публика начинает тепло реагировать на выступление и чувствуется, что аудитория уже «наша». Именно так было, например, во время концерта в оперном театре Осло.

— «Сканируете» ли вы предварительно будущую аудиторию на предмет ее вкусов и предпочтений? Ведь в каждой стране есть свои приоритеты, и чаще всего это национальная музыка того края, куда пролег ваш гастрольный маршрут. Есть ли у вас возможность собственной «верстки» концертных программ?

— Чаще всего нам что-то заказывают и дают, так сказать, генеральную идею концерта, а мы можем влиять на дальнейшее формирование программы. Стремимся представить музыку страны, в которой выступаем, ведь родную музыку люди воспринимают особенно горячо: специально для Норвегии подготовили романсы Грига, а для Чехии — Дворжака. Несколько раз выступали также и с украинскими программами. Да и вообще в каждый концерт мы пытаемся включить украинскую музыку, в первую очередь мелодичные, лирические песни такие как «Ой ти, дівчино, з горіха зерня», «Дивлюсь я на небо» и многие другие. Воспринимают их всегда с большим энтузиазмом и неподдельным восторгом.

— Вы десятый сезон работаете концертмейстером в Национальной опере Украины. Мечтали об этом?

— В последних классах музыкальной десятилетки моим педагогом по концертмейстерскому классу стала Галина Дуденкова, которая и сейчас работает концертмейстером Национальной оперы. Именно тогда, с ее «легкой руки» я увлеклась оперным искусством, часто посещала спектакли, и еще до вступления в консерваторию знала, что хочу работать в опере.

— Обычно, большинство пианистов мечтают о сольной карьере...

— Разумеется, в совсем юном возрасте так и было, но погрузившись в мир концертмейстерства, не смогла определиться, что же меня привлекает больше, и с того времени пытаюсь равномерно совмещать эти два творческих пути — солист и концертмейстер.

— Как разворачивался во времени ваш диалог с Тарасом Штондой, как происходило становление вашего дуэта мастеров-единомышленников?

— Еще студенткой 2-го курса консерватории я начала выступать с солистами оперы, в основном на разного рода торжественных мероприятиях, где мы неоднократно пересекались также с Тарасом. Как-то случайно встретились с ним в филармонии на концерте Светланы Добронравовой, и Тарас, в то время уже известный оперный певец, предложил мне выступить на его концерте в качестве концертмейстера. Я охотно приняла это привлекательное предложение и сразу почувствовала, что Штонда заметно выделяется среди других певцов.

— Наверное, своим профессионализмом и умением?

— Да, и прежде всего тем, что его заинтересованность как мастера выходит за пределы сугубо его сольной партии. Его внимание всегда привлекает фортепианная партия произведения, полностью весь музыкальный материал до последней ноты. Почти все романсы, когда мы начинали свое сотрудничество, уже были в репертуаре Тараса, а для меня они были абсолютно новыми. Поэтому я внимательно прислушивалась к его указаниям и замечаниям.

— Не возникало ли в вашем сотрудничестве с Тарасом каких-либо противоречивых коллизий, расхождений во время репетиций, подготовки программ?

— Естественно, чем дольше мы работали вместе, тем увереннее я себя чувствовала. Мы вместе готовили много новых произведений, и, разумеется, что у нас периодически возникали спорные моменты, определенные расхождения в трактовках, порой я его убеждала, иногда — он меня. Но мы никогда не игнорируем замечания друг друга и в конечном итоге совместно находим решение противоречивых моментов. Тарас работает не только над своей вокальной партией, но и критичен ко всем деталям аккомпанемента, и благодаря этому я чувствую важность и нужность своего труда. В лице Тараса у меня всегда перед собой исключительно чувствительное «ухо», которое не пропустит малейший недостаток, какую-то неискренность, стилистическое несоответствие.

Тарасу по душе музыка драматического реализма, он в ней чувствует себя как рыба в воде. Одна из его любимых оперных партий — партия Бориса Годунова из одноименной оперы Мусоргского. Очень близка ему и музыка Д. Шостаковича, у нас есть в репертуаре несколько его романсов и, в частности, цикл на стихи Долматовского, так называемая «Пятидневка». Также мы исполняем много произведений украинских композиторов, в частности, романсов Н. Лысенко, Я. Степового, В. Косенко, А. Кос-Анатольского, П. Майбороды, А. Билаша.

— Для многих ценителей творчества Штонды стало приятной неожиданностью его решительное вхождение в оперный мир Р. Вагнера. Что это — вызовы времени, сознательный выход на новые творческие горизонты или проверка своего голосового аппарата «на прочность»? Ведь не секрет, что существует даже специальный термин «вагнеровский певец» из-за специфического «инструментального» вагнеровского вокала, требующий особой физической выносливости и мобилизации всего исполнительского запаса прочности певца?

— Тарас сейчас влюблен в музыку Вагнера. А началось все с того, что Николай Дядюра — в то время главный дирижер Национальной филармонии предложил осуществить постановку третьего действия вагнеровской «Валькирии». И не было никаких сомнений относительно главной партии — Вотана, где у певца должны быть и полноценные верхи, и полнокровный нижний регистр, а также способность быстро разучивать партию. Тарас сначала отнесся к этому с определенным страхом, и постепенно в процессе изучения этой сложной роли он проникся внутренней красотой и эпическим величием образа Вотана. Потом эта часть «Валькирии» была несколько раз исполнена на сцене Национальной оперы, также под руководством Николая Дядюры, а впоследствии Тарас спел уже всю оперу в Мариинском театре. Другой выдающейся вагнеровскою ролью стал Гурнеманц в опере «Парсифаль», которого Тарас пел в Мальме (Швеция). И везде он имел успех у публики и одобрительные отзывы в печати.

— Приятно, что вы искренне радуетесь успехам Тараса, а он вам не завидует?

— Никогда! Напротив, он всегда переживает за меня и так же искренне радуется моим удачным выступлениям!

— Ваш дуэт, наверное, имеет многочисленных поклонников...

— Действительно, есть свои «фаны», которые постоянно ходят на наши концерты. И становится теплее на душе, когда видишь в зале знакомые, приветливые лица своих поклонников.

После удачного концерта, как после бокала коллекционного вина, остается эффект «послевкусия». А еще размышления относительно справедливости мнения выдающегося педагога, известной пианистки, ученицы Ф. Бузони Марии Бариновой: «Аккомпаниатор, который влияет на успех солиста, должен быть не ниже солиста по одаренности. Деятельность аккомпаниатора не является менее достойной, чем деятельность эстрадного пианиста. Талант пианиста, если таковой есть, отразится ярко и в аккомпаниаторе. Если же таланта нет — то и эстрада пианиста не спасет».