Город, в котором не бывает каникул

В старинный австрийский город, живописно расположенный по берегам стремительной горной реки Зальц, люди со всего мира едут за разными впечатлениями. Любителей истории и архитектурных памятников привлекают возможности окунуться в прошлое, подняться либо на фуникулере, либо пешком (витыми туристскими тропами) на самую вершину горы, на которой высится крепость из светлого камня — главный опознавательный знак городского ландшафта.

КЛАССИКА ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ

Гора и крепость превращаются в естественную декорацию, когда на просторной площади у ее подножия вечером на большом экране демонстрируются спектакли и концерты из программы ежегодного фестиваля — одного из важнейших культурных событий европейского лета. Как и сам фестиваль, его спутник, носящий подзаголовок Siemens Fest Spiel Nдchts, длится до 1 сентября. Он проводится для широкой публики фирмой Siemens и телеканалом ORF. По вечерам бывают заполнены до отказа не только ряды для зрителей, места в которых любители занимают заранее, но и все прилегающие пространства Капителплаца, откуда открывается впечатляющий вид на гору и крепость, особенно красивый в ночное время.

Когда этим летом я попала сюда в первый раз, чтобы увидеть «Волшебную флейту» Моцарта (запись спектакля 2012 г., которым дирижировал один из корифеев мирового дирижерского Олимпа Николаус Арнонкур), за неимением свободных мест люди устраивались, где кто мог. Молодежь, приезжавшая на своих велосипедах, садилась прямо на асфальт, кто-то приносил раскладные стулья, были полностью заняты столики расположенного здесь же кафе, но многим, мне в том числе, оставалось смотреть и слушать стоя.

Учитывая этот опыт, на демонстрацию моцартовской «Свадьбы Фигаро» я пришла за час до начала, поэтому могла наслаждаться этой, уже получившей известность, постановкой, сидя на законно занятом месте в рядах для зрителей. В год 250-летия со дня рождения Моцарта посетители основной фестивальной программы смогли увидеть цикл из трех опер Моцарта, написанных им на либретто Лоренцо да Понте: «Свадьбу Фигаро», «Дон Жуана» и «Так поступают все». Все три произведения поставил популярный немецкий режиссер среднего поколения Клаус Гут, спектакли которого всегда вызывают неоднозначную реакцию и бурные дискуссии. Особенно это касалось «Дон Жуана», действие которого проходило в лесу, а главный герой, получивший рану в ночном столкновении с Командором, в течение всей оперы переживал предсмертную агонию, из-за чего реальные события как бы смешивались в его восприятии с галлюцинациями. Необычными были здесь и предложенные режиссером трактовки образов других персонажей.

В «Свадьбе Фигаро» не было столь же эпатажных решений. Спектакль прославил звездный состав исполнителей. Достаточно назвать имена Анны Нетребко — Сюзанны, итальянского баса-баритона Ильдебрандо Д’Арканджело — Фигаро, Доротею Решман — Графини. В спектакле все происходит на открытой лестничной площадке в одном из помещений графского замка. Оформление кардинально не меняется и в последующих сценах. Пустые помещения без мебели и аксессуаров, с рядом дверей, за которыми кроются опасные неожиданности, дополняют лишь устилающие паркетный пол опавшие листья и лепестки цветов. В окружающей обстановке и во всей атмосфере нет тонкого очарования, присущих музыке Моцарта. Все здесь серьезно и драматически напряженно: чувственная агрессия Графа, страдания Графини, любовный дурман, которым заражает двух женщин юный Керубино. Но при этом бушующие любовные страсти и чувственные влечения регулирует и направляет введенный режиссером бессловесный персонаж Амур. Лестничные перила и оконные проемы — места, откуда неожиданно появляется этот юный вестник любви с крылышками за спиной. Он управляет персонажами, соединяет и разъединяет их, устанавливая нужный порядок в запутанных любовных треугольниках. Амур постоянно поддерживает и ободряет слишком погруженного в свои проблемы Фигаро, который под его воздействием на мгновения как бы тоже обретает крылья и взлетает в воздух в балетных пируэтах. Ария Графа, которого терзают противоречивые желания, решена как острый диалог-поединок с Амуром. При всей продуманности постановочной концепции и ее логике во внешних проявлениях постоянно овладевающих героями чувственных страстей, режиссер допускает явный перебор и утрированную прямолинейность. Исчезает столь свойственная произведению Моцарта поэзия полунамеков и лукавой усмешки. И хотя красавец Фигаро Ильдебрандо Д’Арканджело переиграл здесь мало симпатичного во всех отношениях Графа-Бо Сковхуса, он вряд ли может твердо надеяться на постоянство своей очаровательной подруги. Слишком уж притягательна для мужского глаза и явно себе на уме Сюзанна Анны Нетребко.

«В год 250-летия со дня рождения Моцарта посетители основной фестивальной программы смогли увидеть цикл из трех опер Моцарта, написанных им на либретто Лоренцо да Понте: «Свадьбу Фигаро», «Дон Жуана» и «Так поступают все». Все три произведения поставил популярный немецкий режиссер среднего поколения Клаус Гут, спектакли которого всегда вызывают неоднозначную реакцию и бурные дискуссии»

Как и в опере Моцарта, об иррациональности внезапно овладевающей любовной страсти свидетельствуют изобретательные сюжетные перипетии и ночные приключения героев шекспировского «Сна в летнюю ночь». В программе фестиваля этот драматический спектакль шел в сопровождении специально написанной для пьесы Шекспира музыки Мендельсона. Он был поставлен под открытым небом на сценической площадке, сооруженной во внутреннем дворе зальцбургской Резиденции. Великолепный оркестр зальцбургского «Моцартеума» под руководство Айвора Болтона расположен на высокой верхней галерее-балюстраде, где время от времени появляются различные персонажи, в том числе — два дублера вездесущего эльфа Пука в масках с бараньими рогами. Открытая узкая полоса просцениума, на которой происходит часть действия, сначала отделена белой шторой-занавесом от внутреннего пространства. Когда она раздвигается, в углублении под балконом виден ряд стволов деревьев, а образ ночного леса создается с помощью разбрасываемых вокруг ветвей и листьев.

Действие сразу начинается в живом активном темпе. Дублеры Пука, забравшись на балкон, задевают дирижера и пробуют отобрать у него палочку. Две пары лирических героев, выясняющие свои любовные отношения, выглядят как вполне современные молодые люди. Вездесущий Пук-Маркус Мейер в характерном гриме, подчеркивающем его фантастическую природу, появляется в разных местах сцены и отличается истинно балетной пластикой. Эльфы и нимфы из свиты Титании оказываются одновременно участницами предусмотренного партитурой Мендельсона вокального ансамбля. Спектакль немецкого режиссера Генри Мейсона, известного специалиста по шекспировским постановкам, по-настоящему музыкален. Его пластический образ задан воздушной музыкой Мендельсона с ее очарованием и ритмическим богатством. Мы попадаем в царство постоянных метаморфоз, переходов от реальных сцен с участием персонажей из повседневной жизни в мир лесной фантастики, в котором исчезают барьеры между прошлым и современностью, а также между разными образно-смысловыми пластами произведения. Здесь действует особая логика сна, а все в целом окутано поэтической аурой, что не исключает живой интриги и неповторимого юмора. Кульминацией стала, в этом отношении, разыгранная артистами-любителями трагедия о Пирамусе и Тисбе, вызвавшая неудержимый смех в зале. Совершенно очаровательным в своей наивности и простоте душевной был долговязый Осел с впечатляющими копытцами, в которого по умыслу обиженного Оберона влюбилась Титания. В эту экстравагантную царицу эльфов в фантастических эпизодах превратилась возлюбленная герцога Тезея Ипполита. В начальных сценах она показана в современном обтягивающем наряде — и в положении, что не мешает будущей маме делать сложные спортивные упражнения, несмотря на увещевания взволнованного герцога.

ПЕРЕАНШЛАГ ИЗ-ЗА... СМИ

Если спектакли и концерты под открытым небом предназначены для пропаганды высокого искусства среди массовой публики, то посещение элитного Зальцбургского фестиваля доступно далеко не каждому. Однако, об его престиже свидетельствуют полные залы и немалое колличество жаждущих приобрести отсутствующие в кассе билеты прямо перед началом спектакля или, скажем, концерта знаменитого симфонического коллектива, такого, например, как оркестр «Венские филармоники». На этот раз в исполнении оркестра под управлением немецкого дирижера с мировым именем Христиана Тилеманна прозвучала сложнейшая Пятая симфония Антона Брукнера. Игра этого, мужского по составу, оркестра, который справедливо считается одним из лучших в Европе, отличается безупречностью, удивительно мягким звучанием духовых инструментов, слаженностью и уравновешенностью струнной группы. Широкое эпическое полотно, симфония разворачивается как цепь последовательных картин, рождающих ассоциации с архитектурными и сакральными образами, а также с частями католической мессы.

Интересную программу представил на фестивале венский симфонический оркестр радио под управлением возглавляющего его молодого дирижера Корнелиуса Майстера. Кроме прекрасно исполненной Четвертой симфонии Малера, украшенной участием знаменитой оперной певицы Дротеи Решман, в ней прозвучало произведение современного британского композитора Харрисона Бертвистла — его Скрипичный концерт (солист Христиан Тицлафф). Харрисон Бертвистл стал одним из героев нынешнего фестиваля еще и потому, что в оперную программу вошла премьера его оперы «Гавейн». Как официально аккредитованному украинскому журналисту, мне попасть на этот спектакль не удалось. На этот раз в обычно четко организованных отношениях устроителей фестиваля с прессой произошли сбои. Ответы приходили с опозданием, заявки или выполнялись не полностью, или предлагалась измененная программа, или, как произошло со мной, на неоднократные обращения вовсе не был получен ответ. Работники пресс-центра объясняли возникшую ситуацию многочисленностью журналистских запросов из разных стран, число которых достигло тысячи. Поэтому вместо оперных спектаклей, на которые я хотела попасть, мне смогли предложить билеты на два упомянутых выше концерта и на «Сон в летнюю ночь». На «Гавейна», к счастью, удалось купить билет с рук прямо перед началом. Ведь появление в фестивальной программе оперы современного композитора можно считать редким событием, пропустить которое мне не хотелось.

Британец Харрисон Бертсвистл, которому в следующем году исполнится 80 лет, хорошо известен в мире. Его инструментальные произведения исполняют самые знаменитые дирижеры, а премьеры ряда его опер проходили на сцене лондонского Ковент Гардена, где в 1991 году состоялась постановка и «Гавейна» в переработанной впоследствии первой авторской версии. Либретто, принадлежащее перу Дэвида Харсена, написано по мотивам анонимной средневековой поэмы «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь». Но события в нем актуализированы в духе современных апокалипсических идей. В спектакле, поставленном в Зальцбурге немецким режиссером и сценографом Элвисом Херманисом, время действия отнесено к 2021 году. Среди действующих лиц значатся легендарный Король Артур, его возлюбленная Джиневера и ряд других рыцарей Круглого стола. Две главные женские фигуры —Морган ле Фей и Леди де Хаутдесерт, — в коллизиях второго акта участвуют как реальные персонажи, а в первом выступают в роли предсказательниц. Их повторяющиеся загадочные фразы-пророчества предвещают некие будущие мистические события.

Спектакль решен постановщиками как мрачная символистская драма о последних временах деградирующего человечества, в котором не осталось места для рыцарских подвигов. Музыка огромного по составу оркестра звучит на пределе эмоционального напряжения, перегруженная спазматическими выкриками, рваной ритмикой, диссонирующими гармониями. Ее стиль можно определить как постэкспрессионизм. Вокальные партии героев погружены в плотную оркестровую ткань и трактованы как составляющие оркестровой тембровой палитры.

Дирижер спектакля Инго Мецмахер и уже упомянутый венский радио-оркестр виртуозно справились с трудностями партитуры. Действующие лица произведения трактованы автором как символы неких общих идей, а не живые индивидуальные характеры. Может быть, именно по этой причине режиссер сделал прообразом главного героя немецкого художника авангардного направления Йозефа Бойса с его узнаваемыми внешними приметами, неординарными характером и образом жизни, а в отдельных эпизодах инсценировал сюжеты некоторых его инсталляций. Есть здесь и отклики на чернобыльскую катастрофу, и параллели с фильмом А.Тарковского «Сталкер». Действие происходит в полуразрушенном холодном помещении, которое пытаются отапливать огнем, разведенным в железной бочке. Слева, в углу, свалены гробы, из которых потом извлекают скелеты некогда именитых рыцарей. Король Артур передвигается в инвалидной коляске, епископ Байдвин прыгает с костылем. Атмосфера запустения и деградации подчеркивается еще и тем, что другие персонажи ведут себя агрессивно, почти утратив человеческий облик, убивают и калечат друг друга. В правой части сцены, где в первом акте за столом сидят неподвижно две женские фигуры, воссоздана внешняя картина разрушения: свалка старых, заросших травой автомобилей, полуразвалившийся автобус. Финал спектакля решен как впечатляющая картина мировой катастрофы — вселенского пожара, рождающего ассоциации с окончанием тетралогии Вагнера «Кольцо Нибелунга».

Хотя постановка «Гавейна» и сама музыка оперы были оценены по-разному, не вызывает сомнений, что она стала одним из главных резонансных событий нынешнего фестиваля. Резонанс и разные отклики вызвала также фестивальная премьера «Дон Карлоса» Верди, поставленного метром современной режиссуры Питером Штайном с участием мировых звезд Йонаса Кауфмана, Ани Хартерос и с маститым финским певцом Матти Салминеном в партии Короля Филиппа. Билеты на эту оперу были полностью раскуплены задолго до начала фестиваля. При этом организаторы демократических Siemens Fest Spiel Nдchts’ов сделали подарок своей публике, показав новый спектакль на площади сразу в день премьеры — одновременно с его же телевизионной трансляцией.