Игорь Павлюк и классики

Игорь ПАВЛЮК. Исповедь последнего волхва: Лирика / переводы с украинского Евгении Бильченко, Любови Либуркиной, Тамары Гордиенко. — СПб.: Алетейя, 2012. — 172 с.

Свершилось! В Санкт-Петербурге увидела свет книга стихов одного из самых популярных и самых талантливых современных украинских поэтов Игоря Павлюка, и никаких сомнений — там этот сборник лирики, переведенный на русский, станет событием.

Помню, как дискутировал с московскими писателями на нескольких международных фестивалях подряд. Они доказывали, что поэты, которые пишут на украинском, никогда не станут всемирно-известными. Мол, украинский язык не принадлежит к мировым языкам, а переводить рифмованные стихотворения на тот же русский — чрезвычайно сложно: нужно, во-первых, самому быть хорошим поэтом, во-вторых, иметь дар переводчика и, в-третьих, прекрасно понимать украинский, чтобы воспроизвести самые тонкие нюансы образного мышления автора.

А, в-четвертых, с финансовой точки зрения, переводить наших литераторов невыгодно: в отличие от России (Франции, Германии, Норвегии, Польши...), ни родненькое государство, ни отечественные меценаты даже самых талантливых украинских поэтов практически не поддерживают.

Вот такие нелицеприятные вещи говорили мне пренебрежительно московские писатели. Впрочем, я с ними спорил, потому что «за державу обидно». Зато сейчас аж ладони потираю от удовлетворения в предчувствии нашей следующей баталии! Вот только захотят ли теперь мои самоуверенные оппоненты разглагольствовать о «второсортности и провинциальности украинской поэзии, которая существует вне мирового литпроцесса», прочитав книгу Игоря Павлюка?

«Таков он, Игорь Павлюк [...] Никакого эстетства, никакого формализма, никакой поэзии ради поэзии. При этом никакой вульгарности, нарочитости, игр в «простоту», дабы всем нравиться... Он таков, каков есть — в стихах его Самость, его Совесть, его Соколиность, что ли... — пишет в предисловии к «Исповеди последнего волхва» переводчик книги Евгения Бильченко. — Думаю о его Письме и отмечаю: во всей людской истории не могу сухо уважать совсем немногих: Марину Ивановну Цветаеву, Бориса Леонидовича Пастернака, философа Николая Александровича Бердяева и (да простят мне читатели это вынужденное действо — «постановка в один ряд!») — его. Страстность Марины, выпуклое зрение Бориса, трансцендентализм Николая («горизонт бы еще разорвать, а то — очень тесно» — это уже у Павлюка) — и ко всему — чисто игоревская целостность. [...] Поэт, у которого нет спасительного зазора [...] между словом и жизнью, бытием и письмом, логосом и голосом — это истинный поэт».

Как по мне, переводы Евгении Бильченко, Любови Либуркиной и Тамары Гордиенко — безукоризненные. Специалисты не пытались воспроизводить тексты дословно. «Исповедь последнего волхва» поражает таким роскошным, колоритным, настоящим русским языком. При этом украинская душа Игоря Павлюка, его глубинный, не декларативный, истинный патриотизм чувствуются буквально в каждой строке.

Игорю Павлюку удивительным образом удается совмещать необъединимое. Его стихи — поистине народные, буквально пронизанные фольклором с древнейших, языческих времен. В то же время, он — по-христиански чуткий и ранимый:

«Зима.
Кровь рябины.
Ягоды льдом окованы.
Ничего, прилетят снегири —
склюют.
Старая мистика:
придет женщина,
Скрасит мою бестолковость.
Наколдует уют.
Вылепим с нею в лесу
Древнюю бабу русскую —
Как те каменные,
что на самом краю
Дороги...
А кто из них будет вечнее
в нашем раю? —
Несомненно, самая грустная».

Выдающийся украинский поэт Борис Олийнык, уважаемый на всем постсоветском пространстве, также написал предисловие к этой книге, назвав Игоря Павлюка идеальным пантеистом, ведь природа для него — не просто окружающая среда, а одухотворенный собеседник:

Написати про степ золотою,
густою кров’ю
Маковиння спалити на вітрі,
який вже — час.
Говорити із листям летючим
сліпою мовою,
Доки крикне свіча
на щойно помитих нас.

Так же безгранично, глубинно и таинственно, как у Богдана-Игоря Антонича. Но это — Игорь Павлюк.

Игорь — поэт-интеллектуал (к тому же — известный ученый). Его стихи — изысканно модерные. О нем много говорят и пишут — теперь уже не только в нашем государстве. В частности, успешными стали англоязычные публикации. При этом, в какие только литературные течения его не зачисляют! То он — неоромантик, то постимпрессионист. Немало специалистов отмечают магический реализм Игоря... И все правы! Каждый читатель непременно найдет в этих стихах что-то свое, сокровенное.

Это — поэзия свободы, безграничная, бунтарская, страстная.

Интимная лирика Игоря Павлюка стоит отдельного исследования. Недаром у него — столько почитательниц, причем и совсем юные леди, и дамы бальзаковского возраста.

Ты телом читала мои стихи, —
Как худенькая весна...

Это — очень чувственная и удивительно красивая поэзия. Объяснить ее магию невозможно! Просто мы привыкли переходить реку по мосту, чтобы не намочить одежду и быть не загрязнить ботинки; а поэт путешествует к другому берегу по радуге, волнующе ступая босиком. Если и поранится, то душу согреет.

Эти стихотворения — на удивление музыкальны. Они звучат, словно орган. Невероятно легко совмещаются с глубокими произведениями Моцарта, Шопена, Огинского. И легко запоминаются. Такими светлыми, пылкими, проницательными, словно пламя свечи, поэзиями хорошо признаваться в любви: на берегу рассветного моря, на крыше дома — под звездным небом, на вершине величественной горы.

Что я еще знаю об Игоре Павлюке? Он родился на Волыни 1 января 1967 года. Учился в Санкт-петербургском военном училище, которое оставил, когда начал печатать украинские стихотворения, за что был наказан ссылкой в Забайкальскую тайгу, где строил автомобильную дорогу. Работал в прессе (в частности религиозной), на радио. В 1992 г. с отличием закончил Львовский государственный университет имени Ивана Франко, факультет журналистики. С 1987 года проживает во Львове. С 2003-го — в Киеве. Работал профессором Национального университета «Острожская академия» (г. Острог). Сейчас — старший научный сотрудник Института литературы имени Тараса Шевченко НАН Украины в г. Киеве, профессор Львовского национального университета имени Ивана Франко. Путешествует по Украине и миру. Участник международных литературных фестивалей, встреч — в Эстонии, Грузии, России, Беларуси, Соединенных Штатах Америки, Польше, Турции, Ирландии. Автор 30-ти разножанровых книг. По отдельным произведениям осуществлены театральные постановки. Некоторые переведены на русский, польский, английский, японский языки. Немало стихотворений стало песнями.

Мне же часто поневоле приходят в голову слова Игоря:

А снимать терновый венец —
Больно. Больнее, чем надевать.

Это — из поэзии «Откровение», посвященной Тарасу Шевченко. И в завершение — несколько строк из одного из моих любимых стихотворений Игоря Павлюка:

«Красочно в этом мире.
Море — огромный постер.
Скалы и ветер. Мины.
Горько. Солено. Постно.
Дождь перестал, — как сердце.
Реки уткнулись в русла.
Кот у бездомной дверцы
Полон бездумной грусти».

О коте — по-моему, просто гениально.