Играющий тренер

Впрочем, и в поставленном ею спектакле «В круге любви» по Сомерсету Моэму, который идет сегодня вечером, Батурина исполняет одну из главных ролей — леди Кити. Сама Надежда Петровна шутя называет такое соединение жизненных амплуа — играющий тренер. Надо сказать, так считает не только она. Коллеги, участвующие в ее спектаклях, признаются, что для них репетиции Батуриной — подлинная школа психологического театра. Не случайно в ее спектаклях на сцене театра «Сузір’я», напрочь лишенных постановочной претенциозности, всегда много актерских удач. Эти работы пленяют не изысканностью концепции, но ровным душевным теплом и обаянием. В них безыскусно рассказывается о простых человеческих чувствах и понятных каждому переживаниях. Потому их и любят зрители. Надежда Петровна говорит, что камерный зал театра «Сузір’я» обладает колдовской аурой. Но не только этим объясняются аншлаги на спектаклях «Когда лошадь теряет сознание» Ф. Саган или «В круге любви» С. Моэма. Рассказывая «салонные» истории об английских аристократах, Батурина и «настроенные» ею, как антикварные инструменты, партнеры недекларативно напоминают зрителю о человеческих чувствах и отношениях, которые ни при каких условиях нельзя в себе губить. О благородстве, сострадании, нежности, преданности, душевной опрятности. То, что актриса трепетно бережет эти чувства в себе, для нее самой — еще и долг памяти перед корифеями Русской драмы — Виктором Халатовым, Юрием Лавровым, Евгенией Опаловой, с которыми связаны вдохновенные минуты ее творческой карьеры.

— Они каждой клеточкой исповедывали психологический театр, — вспоминает Н. Батурина своих учителей по сцене. — И при всей талантливости никогда не страдали звездной болезнью. Виктор Михайлович Халатов обожал импровизировать. Текст переиначивал, как хотел. Когда я его умоляла дать точную реплику, отвечал: «Артист, как собака, должен смотреть на партнера, слушать и угадать в какой момент откликнуться». Чувству локтя на сцене я научилась от них.

Конечно, за годы работы в театре пришлось пережить всякое. Особенно психологически тяжело дался период чехарды, когда главные режиссеры менялись, как перчатки. Это было непродуктивное время. И хотя я играла много, но кошки на душе скребли. Нас, актеров даже упрекали в «кровожадности», дескать, «съедаем» режиссеров. Театр — сложный организм. Люди творческие — очень ранимые натуры. Косой взгляд, неосторожное слово могут вызвать пожар. Некоторые из режиссеров были ниже по своему уровню, чем труппа. А во всех неурядицах и конфликтах считали виноватыми нас.

— Между тем в Русской драме вы сегодня заняты всего в двух постановках — «Бешеные деньги» и «Возвращение в Сорренто». Ваше увлечение режиссурой вызваны нереализованностью в родном театре?

— У любого актера бывают периоды, когда он меньше занят. Тут важно не паниковать и научиться ждать своего часа. Конечно, сцена «Сузір’я» — для меня своеобразный допинг. Но и в театре имени Леси Украинки я сейчас ставлю спектакль «Пизанская башня» Н. Птушкиной. Это трагикомедия о нашей сегодняшней душевной глухоте. Вообще говоря, мы живем в достаточно циничное время, когда деньги превратились чуть ли не в религию. Я уверена, что театр в такой период просто обязан говорить со зрителями о любви и взаимопомощи.

— Вы, наверное, политически активный человек?

— В благополучной стране, где все налажено и устроено, людей, интересующихся политикой ничтожно мало. В Украине сейчас иначе. Мы больше топчемся на месте, чем идем вперед. Нет социальных гарантий, утрачена уверенность в завтрашнем дне. Каждый выживает в одиночку. Страна разобщена. Нет единой цели и идеи, которые бы объединили большинство. Десятилетиями нас приучали к тому, что культура — это нечто второстепенное. На нее вечно не хватает средств. Убеждена, что пока психология власти по отношению к культуре не изменится, страна будет влачить жалкое существование.

— Вы решили очень скромно отметить юбилей. Вам претит его елей или вы вообще не любите дни рождения?

— Полгода назад умерла моя мама. И мир потускнел. Я привыкла, что в доме собираются наши с мужем друзья, и на почетном месте сидит мама. Мне ее очень не хватает.

А о юбилее скажу словами сатирика Михаила Задорнова: «Есть три стадии старения: склероз, маразм и юбилей. Хочется подольше побыть в маразме».