«Ищу позитив»

Событием №1 мирового масштаба прошлого 2020 года стал ковид, и этот вирус со всеми его осложнениями не просто изменил повседневность, но и коснулся абсолютно всех сфер. В том числе — театральной. Львовская национальная опера — не исключение. Целых пять месяцев (с марта по август) вынужденного карантинного простоя оказали большое влияние и на финансовую, и на творческую составляющую творческого процесса.

Кроме того, и «День» об этом неоднократно упоминал, коллектив, возглавляемый Василием Вовкуном, все же отважился на несколько премьер и достойно отметил 120-ю годовщину театра.

«ДВИГАЕМСЯ ПРАВИЛЬНО»

— Конечно, не обошлось без позиции собственной. Но здесь очень важна позиция коллектива, — отмечает Василий Вовкун. — Если вспомнить о марте, то была полная паника. А уже в августе мы со всеми цехами советовались: и с оркестром, и с хором, и с солистами, и с балетом.  Определялись, что нам делать.  Это очень важно, потому что если бы отнеслись к ситуации пассивно, то и до сих пор не заработали бы.  Мы были первым оперным театром, который вышел на сцену. И уже через неделю, через две, через три, через месяц другие театры осмелели и тоже начали работать в тех формах, в которых мы определились. Это прежде всего — концерты, гала-концерты («Верди-Гала», «Пуччини-Гала» и «Моцарт-Гала», Украинский гала-концерт, балет-гала). А потом пошли спектакли — костюмированные, концертной формы, с оркестром на сцене, с декорациями Евгения Лысыка. А далее сделали перегородки в оркестровой яме, чтобы оркестр мог выступать. Что касается спектаклей, то сначала шли у нас одноактные оперы. Несколько переделывали — например, играли «Лебединое озеро» без антракта. Конечно же, придерживались санитарных норм, которые устанавливались на то или иное время. Стоит отметить, что, наблюдая за тем непростым периодом жизни, казалось, у нас — наиболее безопасно, поскольку места — разделены, люди — в масках, средства дезинфекции — в наличии...

— Чего не скажешь об общественном транспорте, супермаркетах с корзинами и тележками для продуктов и очередями к кассовым аппаратам, а еще — рынки, ярмарки...

— То есть все, что мы делали, свидетельствовало, что движемся правильно.  Не могу сказать, что мы не болели. Случалось, что, например, в нашем хоре болели по пять-десять человек. Но одни — болели, другие — выздоравливали, заменяли друг друга. И мы не закрылись! В конце концов, от ковида не спрячешься! А недавно у меня был дирижер из Франции, который говорил, что искренне завидует тому, что мы работаем, потому что в Европе жизнь оперных театров вообще замерла, неизвестно — насколько...

ОСТАВАТЬСЯ НА ПЛАВУ

— В той ситуации, наверное, стоит отдать должное государству, которое сохранило работникам театров заработную плату...

— Вы правы. Да, такого нет во многих странах мира. И это — большая поддержка, без нее было бы затруднительно. Поэтому, повторяю, творческая, психологическая составляющая победила страх перед физической, то есть недомоганием.  И дальше что-то планируем. Уже запланировали на конец января, февраль и далее. Хотим вспомнить старый репертуар.  Тут еще такое дело. Подходят актеры, просят: «Давайте спектакль, потому что теряю голос, теряю форму». Ведь следует понимать, что спектакль — это не только культурный продукт для зрителя, но и внутренний процесс для творческого человека. И для творческого человека без него, этого внутреннего процесса, наступает другая болезнь, другой страх — профессиональный. А это еще опаснее. Потому что люди хотят оставаться на плаву, хотят чувствовать сцену как процесс, как нечто жизненно необходимое.

— Василий Владимирович, какие спектакли вышли в 2020-м? Начнем с «Лиса Микити», который представили еще до карантина.

— Да, в начале марта. А после этого была работа к 90-летию нашего известного сценографа, народного художника Евгения Лысыка — мы решились капитально восстановить балет «Сотворение мира» Андрея Петрова. Потом не могли обойти 4 октября 120-летие нашего театра и запланировали Гранд-концерт. Присоединилось много гостей, которые разделили с нами праздник. Третья наша работа — опера «Турандот» Джакомо Пуччини, которая завершила год. Работа уникальна тем, что, во-первых, эта опера вообще поставлена впервые на сцене нашего театра, а во-вторых, над ее воплощением работала международная группа из пяти стран, и, в-третьих, что самое важное, Львовская опера — единственный в Украине театр (это точно!), а в отношении Европы, то единственный случай такой был, что проводили подготовку к спектаклю в форме онлайн-репетиций. Режиссер прибыл к нам аж за три дня до спектакля (как и художник по свету), и мне кажется, что мы вышли на грандиозный результат, поскольку критики одобрительно оценили спектакль, а больше всего — зритель. Он действительно выглядит довольно богато по костюмам, по сценографии, по свету. Самое главное, что это — одна из самых сложных опер, и мы нашли три состава собственных сил, и это — результат кадровой политики театра, где уже можно играть в трех составах. Коллектив готов к таким сложным постановкам.

ПЛАНЫ

— Вы говорите, что составили план на ближайшие месяцы. Что это будет?

— Будем вспоминать репертуар, классику, который не играли с марта. Например, «Богему» и другие. Параллельно будем ставить балет по мотивам фильма Сергея Параджанова «Тени забытых предков» на музыку Мирослава Скорика — спектакль будем готовить к 30-летию Независимости Украины. 1 июня — год светлой памяти Скорика. Затем, 15 июня — юбилей Ивана Миколайчука, 80 лет. И мне кажется, что такая работа может стать достаточно неожиданной. Хореография — Артема Шошина, который работает в «Киев-модерн балете» Раду Поклитару. К проекту пригласим сценографа и осветителя из Латвии, работавших над «Лисом Микитою». Далее на сентябрь — «Сокол» и «Алкид» Бортнянского под руководством Оксаны Лынив. Режиссером будет Андреас Вайрих из Баварии (Германия).  К 120-летию со дня смерти Джузеппе Верди будем работать над премьерой одной из его опер. Пока не указываем ее название, чтобы держать определенную интригу... И работаем над новой версией оперы Гулака-Артемовского «Запорожец за Дунаем». Режиссер — Оксана Тараненко, которая раньше работала в Одесской опере и в Киевской опере.  И это очень неожиданный взгляд на украинскую классику.

— Когда-то вы рассказывали об очень интересной работе с польскими мастерами. В частности, в постановках Моцарта. Продолжается ли сотрудничество?

— Да. Запланировали проект с польским режиссером Лешеком Мондзиком — это будет театрализованная постановка «Реквиема» Моцарта, поскольку приближается 90-летие страшных событий Голодомора 1932—1933 годов.

ИЗ ТЕАТРА-МУЗЕЯ — B СОВРЕМЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО

— Вы делаете много шагов для того, чтобы привлечь к кругу посетителей Оперного театра как можно больше молодежи.

— Да, провожу такую «политику» с первого дня моей работы во Львовской опере. Наверное, этого хочет каждый театр. А мы это воплощаем в конкретных вещах. Скажем, я делал со студентами Музыкальной академии два спектакля Моцарта — «Женитьба Фигаро» и «Дон Жуан». Приводили и они молодую публику в театр, и сама афиша привлекала. Наша премьера «Лис Микита» — для семейного просмотра, когда родители с детьми могут вести диалог. Привлекает внимание и наша последняя постановка в современном формате «Дон Жуана». А еще — малые формы: выставки, в частности с участием студентов Львовской академии искусств, платформы в нашей Зеркальном зале и, конечно, современная музыка. Это дает огромные результаты, отмечают также иностранные коллеги, когда приезжают во Львовскую оперу на спектакли — удивляются возрастному срезу нашего зрителя и их зрителя. В то же время видим, что такие наши шаги интересуют и старшее поколение.

— Еще что-то планируете нового для семейного просмотра?

— Наверное, «Тени забытых предков» привлекут и молодежь, и старшее поколение. Поскольку, как показывает опыт, молодежь хорошо идет именно на пластику, на хореографию. Ищем выход из театра-музея в современное пространство, где все проблемы представлены более актуализировано, где зритель даже в классике может увидеть сегодняшние события. Скажем, будет ли это произведение Верди, Моцарта или Гулака-Артемовского...

— Те, кто переболели ковидом, говорят, что стали иначе мыслить.  Вы ведь тоже, Василий Владимирович, переболели короной. И что дальше?

— Каждый человек переживает это по-своему. Я ищу позитив, потому что понимаю, что жизнь должна победить. Хочу успеть многое сделать, поскольку осознаю свой возраст — понимаю, что мало времени, чтобы воплотить задуманное. Возможно, оптимизм этот основан на моей сельской почве, где природа рядом, где ты вместе с Богом, с семьей... В жизни я не знаю депрессии, и слава Богу. Но знаю, что ломает эта болезнь и очень сильных людей. Не напрасно психологи говорят, что после ковида нас ждет совсем другая жизнь. Поэтому вполне возможно, что это касается человека искусства этакой черно-белой краской... Мне хочется, чтобы каждый человек почувствовал богатство любви в самом себе, в друзьях, родных, в работе. И мне кажется, что и жизнь тогда станет другой. У нас очень много жестокости, очень много рационализма, много этого «твои проблемы — не мои, главное — свои». Поэтому и желаю всем любви. Побольше любви.