Хроники западных франковцев

В прошлом году Франковский драматический театр получил статус национального. Коллектив активно работал, привлекли к сотрудничеству лучших украинских и европейских режиссеров для проведения тренингов, мастер-классов, лабораторий. Провели конкурсы на замещение вакантных должностей, на которые соискатели приезжали из Киева, Запорожья, Ривного, Тернополя, Львова. В результате, должность главного режиссера занял режиссер из Парижа Жюль Одри, режиссерами-постановщиками стали Назарий Панив и Роза Саркисян, а в актерскую команду влился хорошо известный по интересным киноролям, бывший заньковчанин — Юрий Хвостенко. Накануне карантина во Львове и Киеве театр успешно представил свою визитку — мюзикл «Гуцулка Ксеня»...

С карантином жизнь театра не остановилась, а начала бурлить в другой плоскости — об этом наш рассказ.

«ТЕАТР — ЭТО МАЛЕНЬКАЯ СТРАНА И БОЛЬШОЙ ОРГАНИЗМ»

Выиграв конкурс на должность главного режиссера Ивано-Франковского драмтеатра, французский театральный режиссер Жюль ОДРИ приехал во Франковск с двумя чемоданами, в одном из которых были книги. Он окончил Высшую школу драматического искусства в Париже. Жюль изучает украинский язык, живет в театре и ежедневно проводит тренажи с актерами. До этого он громко заявил о себе в столице, когда по приглашению Стаса Жиркова поставил в «Золотых Воротах» спектакль о Сталине «Сегодня ужина не будет». Премьерной постановкой француза в Ивано-Франковске стал спектакль «Калигула», в основе которого адаптация одноименной пьесы Альбера Камю. Так он воплотил в жизнь мечту и творческий завет своего деда-режиссера.

— У меня было много времени во время карантина и я часто звонил моим родителям в Париж, — говорит Ж.Одри. — На мое настроение влияет погода. Если солнце, я чувствую что-то креативное: много читаю, слушаю музыку. Первый раз во время карантина я слушал полные альбомы музыки. Например, все симфонии Моцарта или альбомы Шуберта. Обычно я мог себе позволить прослушать один или два произведения. Смотрел длинные фильмы, на которые раньше тоже не было времени. Это был воодушевленный и спокойный период, много говорил с разными украинскими актерами, в частности Виталием Ажновым. Он учил меня украинскому языку через онлайн-курсы сценической речи. На украинском я читал новости, а еще — поэзию Лины Костенко и смотрел некоторые украинские спектакли онлайн. Например, Ивана Урывского.

Также много читал о Гоголе, потому что мы должны делать инсценировку по семи его произведениям. Главная концепция: семь гоголевских персонажей встречаются в одном месте, в кабаре в Миргороде. Семь частей — семь смертных человеческих грехов, которые олицетворяет каждый из персонажей. Суть в том, что каждый персонаж ищет свой внутренний покой, ведь как же постоянно жить со своим грехом...

Я очень хочу, чтобы Европа для себя открывала Украину. Впрочем, я могу говорить только о театре — это маленькая страна и большой организм. Поэтому что касается отличия между французскими актерами и украинскими. У нас сложная система актерского бытия. У актеров нет постоянной труппы. Театр имеет только административный состав, но нет артистической команды. Поэтому французские актеры во время карантина — ничего не делали. А это очень трудное время — безработица, не будет Авиньонского фестиваля, а это более 1500 труп! Впрочем, было много онлайн-спектаклей, но нет репетиций. Если актер не работает несколько месяцев — он деградирует. Я волнуюсь за моих актеров там...

Этот год в Украине научил меня очень важным традиционным вещам. Я всегда думал, что традиционное — это нечто скучное. Однако, живя здесь, да еще и во время карантина, я начал искать и задумываться над своими корнями. Например, моя бабушка — Берковиц. Ее история сложная: еврейка, родилась в Румынии и оказалась во Франции — получилось целое расследование. Впервые за мои 29 лет мне стало интересно знать не где я родился, а где родились мои предки, потому что важно не только будущее...

«МОГУ ИСКАТЬ НОВЫЕ ТЕМЫ, РАБОТАТЬ С НОВЫМ КОНТЕКСТОМ, ЭКСПЕРИМЕНТИРОВАТЬ»

Режиссер Роза САРКИСЯН привлекла внимание критиков и зрителей своими работами во Львовском Первом театре («Прекрасные времена») и столичном театре «Актер» («Психоз 4.48» по драматургии Сары Кейн). Как же принял молодого мастера Франковск и «отпустил» ли его Львов?

 — Франковск, в частности театр, принял меня очень хорошо, более того, мне страшно импонирует его атмосфера, я не чувствую, что здесь меня кто-то хочет вытолкнуть: все открытые. Сейчас параллельно с репетициями спектакля «Волна» в Ивано-Франковске рождается спектакль «Голубые олени» во Львовском театре им. Леси Украинки. Мой творческий поиск формирует междисциплинарность на территории театра, выход за пределы отвлеченного от действительности «высокого искусства», в котором долго находился украинский театр. Это направление я не меняю с местом работы. Я могу изменять и открывать новые методы, искать новые темы, работать с новым контекстом, экспериментировать...

Из-за карантина в реальном режиме мы не могли поработать с актерами. Но хочу заметить, что вся труппа, созданная Ростиславом Держипильским — живая, горячая и разогретая, есть впечатление одной семьи, профессиональной атмосферы, создан прекрасный ансамбль. В процессе работы над спектаклем «Волна» мы будем исследовать вместе с актерами и драматургом Йоанной Виховской механизмы радикализации общества. Нам интересно, что приводит к этому? Предлогом для спектакля станет книга Тодда Штрасера «Волна», основанная на реальной истории эксперимента, который провели над учениками в одной из школ. За время карантина нам удалось погрузиться в исследование травматического опыта прошлого семей актеров. Делаем попытку посмотреть на эти истории не только с перспективы жертвы, но и искать способы исследовать травму палача и свидетеля...

«СМЕНА ДЕКОРАЦИЙ И ПРЕДЛАГАЕМЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ»

Режиссер Назар ПАНИВ приехал из Киева в Ивано-Франковск в августе 2019-го на постановку сказки и задержался... Сейчас он осуществляет новый сценический проект на трагическую тему Голодомора. В период карантина Назар активно задействован в онлайн-проектах театра, занимался ютюб-каналом западных франковцев.

— Очень трудно перестроиться с насыщенных дней работы на дистанционную работу из дома, — признается Н.Панив. — Сначала было печально видеть лица коллег только через экраны смартфонов и ноутбуков. Потом стали возникать идеи и замыслы различных новых проектов. Переход на карантин я почувствовал не как внутренний слом, а как смену декораций и предлагаемых обстоятельств — из родного просторного театра я перешел в реалии квартиры.

...Хотя путь из Киева в Ивано-Франковск для меня был нелегким. Я помню, когда не получалось связаться ни с кем, чтобы поговорить о постановке будущего спектакля, но мне представилась возможность побывать на премьере спектакля Ростислава Держипильского «Модильяни...», который уже стал легендой. Но вот дилемма: приглашение на спектакль есть, а билетов на поезд из Киева (тогда еще учился в Киевском национальном университете культуры и искусств) — нет. Но все же мне повезло увидеть эту уникальную премьеру, ничего подобного я никогда не видел!

Сейчас развиваю YouTube-страницу театра со своими коллегами, это мой проект в условиях карантина. Однако долго вынашиваю и обрабатываю материалы для постановки спектакля о Голодоморе, а в реалиях карантина времени для этой подготовительной работы нашлось достаточно. В этом спектакле я бы хотел объединить несколько течений — драматургическое, документальное и «иммерсивное». Драматургическое — пьеса Богдана Бойчука «Голод», документальное — «Народная книга-мемориал: 33-й голод», имерсивность — рефлексии актеров и зрителей по этому трагическому материалу. Родилась эта идея через Страх. На страницах книг нашей библиотеки, которую дома собрала мама, я постоянно видел одну черную книгу, которая только своим видом наводила на меня, еще маленького, колоссальный страх. Страх сохранился до сих пор, однако он перерос в нечто большее: я боюсь повторения трагедий, поскольку история имеет свойство повторяться. Поэтому этот новый спектакль для меня является и преодолением собственного страха и должен быть манифестом будущему.

«ТЕАТР МЫ ЛЮБИМ ЗА ЖИВОЙ МИГ ТВОРЕНИЯ»

Актер Алексей Гнатковский, звезда Франковского театра, играет Энея, Модильяни, Гамлета и других героев. Сейчас он один из главных героев (кинодебют, кстати) ожидаемого фильма режиссера Олеся Санина — историко-приключенческой драмы «Довбуш», премьеру которого из-за пандемии перенесли на следующий год.

— Я убежден, что Гамлет — не просто наш современник. Он является выразителем своего времени. лакмусовой бумажкой. Каждая эпоха рождает или пробуждает своего Гамлета. Того, который нужен сейчас, здесь и сейчас. Гамлета, который сможет почувствовать это время, резонировать с ним. Мой Гамлет вышел с Майдана и закалился войной. Он бунтовщик, протестующий, который не может ни смириться с безумием в его королевстве, ни понять этот балаган. Он одинок, потому что, несмотря на его достоинства и трезвость (единственный трезвый среди всех), он стал не нужным ни семье ни государству. Он сидит в погребе среди грязи и абсурда и смотрит вверх, пытаясь сквозь бетонные перекрытия отыскать Бога. В конце своего знаменитого монолога «Быть ??или не быть?», который в нашем спектакле вынесен в финал как резюме, он обводит взглядом всех присутствующих (актеров и зрителей) и с надеждой спрашивает: «Кто здесь?...» Также он в разгар прозрения говорит: «Можно быть всегда улыбающимся и быть змеем. По крайней мере, так бывает в этой стране...»

В фильме «Довбуш» я играю роль Ивана, родного брата Олексы Довбуша. Это фильм о двух повстанцах с разными взглядами на роль героя, мстителя и спасителя. С разными взглядами на честь и славу. Для меня это возможность поднять для себя и для общества важные вопросы. Как рождается народный герой? Откуда он берет мотивацию, что его формирует. Может ли один человек пойти против системы и изменить ее? И самое главное, кто нам больше нужен — герой-лидер или мученик?! Режиссер Олесь Санин для меня стал учителем и побратимом. Благодарен судьбе, что имею возможность общаться с таким мастером...

Какой опыт вынесет украинский театр после карантина? Я могу судить об этом только субъективно. Как по мне, самое главное, невозможно заниматься театром дистанционно. Я не воспринимаю онлайн-театр. Конечно, есть спектакли самых известных мировых режиссеров, которые иначе как онлайн не посмотришь, но и это меня не убеждает. Я не могу их смотреть. Я смотрю их, как музейные экспонаты. Так сказать, из профессиональных пробуждений, надо быть откровенным перед собой. Что-то неживое. А театр живой. Самое главное в театре — присутствие. Это присутствие духа. Театр творится в момент, и мы любим его за этот живой момент творения. И в онлайн это не перенесешь. Как по мне. Человек социальное существо, в основном. И забросить людей по клеткам — это пытки. Театр — это свобода. То, что разрушает стены и идет вперед и вглубь.

Какие изменения возможны на актерском рынке страны после завершения карантина? Актер — это свободный человек. Художник. Если нет, то это просто работник, и в таком случае его место на рынке. Даже не на рынке, а на рынке, где все продается и таким образом святое обесценивается, а пошлое набирает цену. Не хочу такого. Не иду туда.

 Сейчас меня лечит вера. Верю в свою Украину, в друзей, в семью. Наверное, верю в то, что люблю. Любовь. Да, это меня лечит. Даже не лечит, а не дает заболеть...