Кобзарь и его друзья

Если хотите больше знать о Тарасе Григорьевиче и его окружении, стоит зайти в Киевский литературно-мемориальный дом-музей Тараса Шевченко. Это место историческое и памятное по нескольким причинам. Оно освящено духом великого Кобзаря — здесь он в 1846 году жил и творил. «Когда Шевченко вернулся из Седнева, мы встретили его давнего приятеля художника Михаила Сажина и вскоре поселились все вместе на Крещатике, на улице, называвшейся «Козине болото» — писал в своих воспоминаниях украинский поэт Александр Афанасьев-Чужбинский.

Замечу, что вряд ли удалось бы Тарасу Григорьевичу, за которым уже шла по пятам царская «охранка» поселиться в таком добротном доме, удобном и уютном во всех отношениях месте, если бы не расположение к его личности владельца жилья Ивана Житницкого. Он добрым словом не только вспоминал своего «квартиранта» до конца жизни (умер в 1890 г.), а и по-видимому имел надежду когда-то там создать музей. Не удалось это при царизме осуществить и его сыну. А потом дом переходил к разным владельцам, а с 1917-го большевики его сделали коммунальным жильем...

Этот дом является знаковым для самого поэта. Здесь он познакомился с историком Николаем Костомаровым — одним из основателей Кирилло-Мефодиевского братства, к которому присоединился Тарас Шевченко. Кстати, в знак дружбы Костомаров подарил Шевченко трубку из слоновой кости, которая хранится в музее. В залах экспонируются не только живописные и графические работы, часть из которых была выполнена на мансарде этого дома, а также его малярные и гравировальные принадлежности. «В июне 1846 года, не припомню числа, зашел я к Шевченко в его жилье на «Козиному болоті...», — вспоминает В. Аскоченский, профессор Киевской духовной академии, редактор журнала «Домашняя беседа». — Жилище Тараса Григорьевича состояло из небольшой комнаты, окна которой выходили на улицу, и мастерской, расположенной на мансарде».

А через 152 года, 9 марта 1998 года после посещения музея поэтесса Лина Костенко запишет в книге посетителей: «Сегодня и всегда поклон этому дому, где кисти еще хранят прикосновение руки Шевченко». А касались они многих картин. Именно здесь он планировал вместе с Михаилом Сажиным издать отдельным альбомом «Виды Киева» («Наиболее примечательные пейзажи Киева, внутренний вид храмов и интересные окраины»). Среди картин нарисованных кистью Шевченко — «София Киевская», «Софийский собор. Внутренний вид», «Церковь всех святых в Киево-Печерской лавре», «Аскольдова могила», «Китаевская пустынь» и другие. Причем эти картины ценны не только как художественные произведения. Они не менее полезны для историков, архитекторов и даже географов. Ведь художник с топографической точностью описал площади и улицы города, его соборы и церкви.

Но как ни горько, вспоминать именно этот дом на «Козиному болоті», где, как вспоминал А. Афанасьев-Чужбинский, «началась новая жизнь в чрезвычайно поэтической атмосфере», эта небольшая уютная комната была по существу последним Тарасовым жильем в Украине. Работая в Археографической комиссии он выезжал отсюда с археологами в экспедиции, в частности, участвовал в раскопках могилы Перепятихи вблизи Фастова. Вернувшись в Киев, написал баллады «Лілея» и «Русалка». Окрыленный поэтическими и художественными успехами в конце ноября Тарас Шевченко подал просьбу, чтобы его зачислили преподавателем рисования Университета Св. Владимира (нынче Национальный университет им. Т.Г. Шевченко). И если бы это произошло, то возможно на долгие годы он связал бы свою жизнь с Киевом, с Украиной.

К сожалению, судьба, о которой Шевченко писал, что у «всякого» она «своя», оказалась немилосердной для него. Ему не суждено было зайти преподавателем в аудитории Университета Св. Владимира из-за ареста по делу Кирилло-Мефодиевского братства. К счастью, сложилось так, что и во многолетней серой ссылке Тараса Шевченко есть светлые мгновения, когда он тоже не ощущал себя, по выражению Ивана Драча «одиноким дубом в пустыне».

«Фигура нашего Тараса настолько великая, — говорит известный артист Анатолий Паламаренко, — настолько могущественная, глубокая и разноплановая, что постичь ее не каждому удается при жизни. Я уже много лет работаю с поэзией Шевченко, не одну научную разведку прочитал о нем, но каждый раз открываю для себя что-то новое. Потому мы должны не просто изучать и знать его творчество, а пройти его дорогами, прочувствовать его судьбу. Только тогда мы сможем понять на чем держится наша украинскость, наша национальная идея, когда пропитаемся тем высоким национальным духом, который давал силу и Тарасу и его единомышленникам. Это был период высокой духовной культуры и интеллигентности как в среде украинской элиты, так и русской. Для них мостиком единения были моральные и духовные ценности. И когда Тарас Григорьевич попал в ссылку, ему на помощь бросились и земляки-украинцы, и русские. Для них он был не просто поэтом, а великим гражданином своей земли. А тогда слово «гражданин» имело намного более весомое содержание, чем сегодня. Вспомним Некрасова: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». И если бы нашей и русской элите удалось бы дотянуться до такого высокого уровня — наши государственные, творческие и просто человеческие отношения были бы совсем иными.

ДУХ, ПОСЕЛИВШИЙСЯ В МУЗЕЕ

Ежегодно дом-музей Тараса Шевченко пополняется новыми экспонатами. Как правило, потомки тех, кто лично знал, и дружил с Шевченко, или позже приобщился к созданию музеев, изданию произведений Кобзаря, постоянно передают сохранившиеся на протяжении века рукописи, письма, фотографии, ценные вещи. Таким способом дом-музей пополняет свой фонд уже в течение 80 лет. Сегодня в нем около четырех тысяч экспонатов.

Именно 10 ноября 1928 г., когда казалось не до этого было украинской интеллигенции, злой глаз на которую уже положил «великий вождь» за ее «украинский дух», профессор художественного института Василий Кричевский, который с 1925 г. занимался ремонтом и реставрированием здания, а до этого свыше пяти лет добивался разрешения от власти, вместе с литературоведом Владимиром Мияковским организовывают торжественное открытие дома-музея Тараса Шевченко. Как вспоминают очевидцы, это было великим событием для Украины. Мияковский становится его первым директором. Через 80 лет его дочь, гражданка США, Оксана Радыш-Мияковская, бережно хранившая письма и материалы, которые много лет исследовал ее отец, научный сотрудник Украинской академии наук, действительный член института Шевченко, передает в музей. Среди этих экспонатов наиболее ценен архив Валентина Яковенко, книгоиздателя, журналиста, исследователя жизни и творчества Тараса Шевченко, который постоянно преследовался и за политические взгляды, и за издательские дела. Именно ему после многолетних цензурных препятствий удалось все-таки издать в 1894 г. в Петербурге в знаменитой серии «Жизнь замечательных людей» Ф. Павленкова, книгу «Т.Г. Шевченко. Его жизнь и литературная деятельность».

Став одним из наследников издательского дела Ф. Павленкова Валентин Яковенко до конца своей жизни занимался печатанием и распространением украинской книги, организовал около двух тысяч бесплатных сельских библиотек, подготовил новое издание энциклопедического словаря с биографией Шевченко. Литературным явлением стали изданные В. Яковенко произведения Тараса Шевченко — третье дополненное издание «Кобзаря» (1910 год) и двухтомник поэта (1911—1912 гг.). Последним печатным словом Валентина Яковенко о Кобзаре стала статья «Савл, Савл, что гонишь меня?» в газете... «День» от 14 февраля 1914 года. Это был гневный протест против царской власти, которая запрещала отмечать 100-летний юбилей со дня рождения Шевченко.

Через год, на 56-м году жизни, Валентин Яковенко умер. Кстати, именно в этом году исполняется 150 лет со дня его рождения. Не знаю, как будет с празднованием этой даты на государственном уровне, о которой, пока что, знают только работники музея, но надеюсь, что ему найдется место, хотя бы посмертно, среди кандидатов на звание лауреата Шевченковской премии 2010 года. Он один из немногих, кто в наиболее реакционный период берег и доносил к людям шевченковское слово.

ПОДАРОК ОТ ЛАЗАРЕВСКИХ

Не стал исключением и нынешний год. Недавно дом-музей пополнился новыми экспонатами. Их передал потомок известного украинского историка, современника Шевченко Александра Матвеевича Лазаревского — его правнук Александр Лазаревский. Он четвертый в этом «колене». По профессии Александр Александрович инженер-строитель, экономист, который далеко не по собственному желанию много лет жил и работал на севере России, за полярным кругом. Его отец Александр тоже был инженером, а в 30-е годы прошлого века — сталинским политическим узником, а дед Глеб Лазаревский — украинский писатель и политический деятель XIX—XX веков. Вот такая династия.

Киевскому литературно-мемориальному дому-музею Александр Лазаревский передал не только фото семьи, письма, воспоминания, а и свою книгу «З оточення пророка. Тарас Шевченко і родина Лазаревських», презентация которой состоялась в последний день февраля. Вообще для украинской истории, и в частности шевченковедов, эта семья является неоценимым сокровищем. К сожалению, мало изученным и достойно уважаемым. В частности, четверо из шести братьев были большими приятелями Тараса Шевченко. И не только при его жизни. Они были среди тех, кто провожал его в последний путь, а также наибольшими популяризаторами его наследия. Вот какая запись сохранилась в семейном архиве о первом дне после смерти Тараса Шевченко: «В тот же день (26 февраля 1861 года по старому стилю) друзья покойника собрались дома у приятеля поэта Михаила Матвеевича Лазаревского. Присутствовали и другие братья Лазаревские: Василий, Яков и Александр. Тут в тесном кругу постановили:

— перевезти тело поэта в Украину, согласно его поэтическому «Заповіту»;

— установить на его могиле памятник;

— основать народную школу им. Т. Шевченко;

— содержать одного или нескольких стипендиатов в Киевском и Харьковском университетах, в Одесском лицее и Академии искусств;

— как можно лучше издать его произведения;

— назначить премии за наилучшую биографию поэта на украинском языке и за наилучший критический обзор его произведений;

— помогать его родным;

— ежегодно кому-нибудь из приятелей покойника посещать его могилу».

И вторая запись: «Сразу же друзья начали сбор средств на погребение Кобзаря и увековечение его памяти. Об этом свидетельствует «Книга для записи денег, собранных на память Т.Г. Шевченко». Это дело вел Михаил Лазаревский, который сразу дал 100 рублей. Петербургские почитатели Шевченко собрали свыше 1000 рублей, что дало возможность не только устроить погребение в Петербурге, а и перевезти потом гроб с телом поэта в Украину. Сопровождать траурный поезд поручили Александру Лазаревскому и Григорию Честаховскому».

ДУХОВНОЕ ЧИСТИЛИЩЕ

Когда читаешь этот перечень, то вспоминаешь о нынешних «друзьях» и «приятелях» наших известных и уважаемых писателей, поэтов, художников, композиторов, которые в последние годы отошли в вечность. Так вот их «почитателям», чтобы составить такой перечень, нужен обязательно оргкомитет, приказы Президента или постановления правительства. А если бы еще нужно было собирать деньги на погребение, покойнику пришлось бы пролежать в морге долго. Хорошо, что это входит в обязанности профсоюзных комитетов национальных союзов, за счет которых и происходит церемония погребения. Но это касается только членов союзов, для других — является заботой их семей. «Друзья» и «приятели» могут только посочувствовать семье и пустить слезу на людях. И то — только в первые дни. А за исполнение всего прочего, что брали под свою опеку в условиях жестокой цензуры, преследования «приятели Шевченко», нынешний «любимые», «милые», мягко говоря, не осмеливаются браться. Например, даже самое простое — посещение могилы покойника. Происходит это, как правило, только по случаю какой-то круглой даты и то с большим трудом. А чтобы каждый год, а тем более не в Киеве — трудно найти желающих. Не буду говорить уже как «оперативно» и на каком государственном уровне выполняются другие мероприятия. На примере почтения памяти Платона Майбороды и Раисы Кириченко уже приходилось об этом рассказывать (см. «День», 4 декабря 2008 г.).

Дом-музей Тараса Шевченко тоже далеко не в большом почете среди нашей украинской интеллигенции. Только отдельные духовные лидеры нации сюда наведываются время от времени. По большей части, по случаю юбилеев. Так было и в прошлом году. Приезд Президента Украины поднял на ноги наиболее известных. А среди лауреатов Шевченковской премии, количество которых составляет уже не одну сотню, далеко не все даже знают, не говоря уже о том, что были в этой хате в самом центре Киева, которая едва уцелела среди современных архитектурных монстров из стекла и бетона во второй половине 90-х годов. А здесь кроме экспонатов во дворе до сих пор растет шелковица, которая «помнит» Шевченко и его приятелей, а весной и летом гудят если не майские жуки, то шмели обязательно... Разве это не место для творческого вдохновения? Но, к сожалению, не все знают сюда дорогу. То, возможно, Комитету по вопросам Шевченковских премий стоит своим решением обязать всех лауреатов хотя бы раз в жизни, в день получения награды, в обязательном порядке посетить в Киеве Шевченковские места. Притом, что их не так уж много. Это я посоветовал бы и всем нам. Потому что эти места — наше духовное чистилище. Пройдя через них — станем другими.

И еще о нескольких будничных делах, к которым у сегодняшних почитателей Кобзаря руки не доходят. Как известно, за много лет все-таки удалось дом-музей несколько обновить к прошлогоднему юбилею: сделать внешний ремонт, реставрировать мебель, осовременить двор, где установлен памятник-бюст Шевченко, привести в порядок усадьбу. Но, как всегда, средств не хватило на пустяки: вот-вот упадет деревянный забор, и начнет протекать крыша, а туалет, как не стыдно об этом говорить, не работает уже около сорока лет...