Краски тишины

Напомним, «День» уже писал, что вечер вокальных циклов «Неисполненные шедевры» Валентина Сильвестрова в Доме актера собрал аншлаг. И вот приятная новость — 21 февраля певица Инна Галатенко и пианист Олег Безбородько на бис исполнят эту программу в «Мастер-классе».

«Легендарные времена оборвались, и внезапно и грозно наступила история», — написал Михаил Булгаков в очерке «Киев-город» о событиях начала ХХ века. Столетие спустя в морозном воздухе столицы соткалось из пламени баррикад еще одно послание от Булгакова: «Все пройдет... а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?» Какие бы ни происходили на земле войны, революции, конфликты, люди в поисках ответа всегда обращались к музыкантам, поэтам, художникам — земным проводникам звездного света.

Инна Галатенко — солистка Национального ансамбля солистов «Киевская камерата» (худрук Валерий Матюхин). Почему известный высочайшей требовательностью В.В.Сильвестров с первой встречи доверил певице исполнять свои произведения, многие из которых посвятил ей? Чтобы ответить, приходишь на концерт и мгновенно — услышав звучание голоса — оказываешься во власти ее сценической магии, которая сродни энергетике цветущего весеннего сада: радость слушать и созерцать неотменима. Сопрано необычной тембральной окраски, утонченная фразировка, редкий дар абсолютного погружения в образ, одухотворенность каждого звука и жеста... «Благороднейшая божественная красота», — так отозвалась австрийская пресса на исполнение Инной Галатенко и пианистом Романом Репкой песен Валентина Сильвестрова в сентябре 2013 года на Международном фестивале романтической и современной музыки.

Наша беседа с Инной Галатенко — о новых произведениях репертуара, о концептуальной простоте сочинений Валентина Сильвестрова и «союзе музыки и поэзии».

 «ДЕРЗКОЕ ЖЕЛАНИЕ И СМЕЛОСТЬ ГЕНИЯ — ЧТОБЫ ЕГО МУЗЫКА ТОЖЕ БЫЛА УЗНАВАЕМОЙ»

— Инна, ваш творческий союз с Валентином Сильвестровым уникален, и это вновь показал концерт «Неисполненные шедевры». А как вы познакомились?

— Нас связала любовь к немецкой музыке. 12 лет назад я пела в филармонии «Лунный Пьеро» Шенберга — судьбоносное для меня сочинение (в Вене, в Музее Арнольда Шенберга хранится диск с этой записью. — О.С.). После концерта Валентин Васильевич попросил, чтобы я исполнила его Кантату с оркестром на его юбилейном вечере. С первой же репетиции у нас завязались теплые отношения, он принес свои песни на стихи Блока, Маяковского и Ивашкевича, посвященные нам с Романом... Хотя, конечно, в стиль песен я входила долго и сложно.

— Почему? Объясните, в чем сложность тихой музыки Сильвестрова?

— Сложность в необычайных требованиях композитора. Это сейчас все кажется легко и естественно, хотя нужно постоянно много работать. Он как-то сказал: «Мы не просто так! Мы часами занимаемся!» Кажущаяся простота — лишь видимость. Это концептуальная простота, когда малейший штрих и оттенок, акцент и rubato имеют огромное значение. Организующая ритмика стиха, говорящие, зависающие паузы, которые не разрывают, а связывают музыкальную ткань, насыщают пространство энергией смысла. И в итоге должна родиться безыскусность и вдохновенность исполнения.

Почему так тихо? Не от сдавленности и ущемления своей индивидуальности, а от концентрации и кристаллизации главного в себе и в голосе. В напряженной тишине звучания и есть авангардность стиля маэстро. Эта «тихость» необычайно сконцентрирована и энергетически сцеплена — тогда стиль работает. А личность исполнителя должна быть чуть-чуть в стороне, очень важен момент отстраненности, исполнительской сдержанности. Как будто поэзия поет сама себя, а меня нет — только мой голос поет с роялем. И мы становимся музыкой... вместе.

В этих песнях много метафоричности, тонкой переклички с эпохами, стилями, композиторами прошлых времен. Точная выверенная фразировка, осмысленное и «озвученное» произношение и, самое главное, исполнительская интонация и особый тон звучания, трудно определяемый, но абсолютно точно выверенный. И дело даже не в том, о чем повествует слово, а в том, что оно, наполненное музыкой, получает новую наполненность смыслом. Сама красота и выразительность звучащего слова — уже его смысл.

— Не ошибусь, если назову вас ученицей Сильвестрова?

— У меня был концерт с посвящением «Мастеру и Учителю», и это правда. Он учит, как нужно относиться к музыке. Бережно, трепетно и так, как будто слышишь ее первый раз. После многих лет общения с В.Сильвестровым я совершенно иначе исполняю и музыку других композиторов. Ведь сконцентрированный тихий звук, необычайная скрупулезность работы над фразой, утонченная и ясная дикция нужны как песням классиков, так и романтиков.

Тихим голосом поешь от колоссальной щедрости и избытка, когда ты владеешь мастерством, а показываешь только чуть-чуть. Чтобы познать вкус океана, не обязательно выпить его — достаточно одной капли. Это буддистская истина. Ты только касаешься звука... та же безыскусность, как взмах кистью в искусстве каллиграфии. Как будто ничего не значащее единственное движение — а на самом деле это целый путь, который прошел ученик, и в конце жизни он может написать один иероглиф легко и небрежно. Но на овладение таким искусством уходит вся жизнь.

— Почему Сильвестров часто пишет песни на стихи, которые уже существуют у других композиторов, причем песни широко известные, вошедшие в мировое наследие?

— Он делает это намерено — как диалог через время. Дерзкое желание и смелость гения — чтобы его музыка тоже была узнаваемой. Например, песня «Ой ты, дівчино...» есть у Кос-Анатольского, ее пел Анатолий Соловьяненко, очень удачная, пафосная, яркая. А у Сильвестрова — трепетная, интимная. Новый музыкальный язык дает новые возможности прочтения поэтического текста. Валентин Васильевич прекрасно знает мировую поэзию и говорит: «Я своей музыкой всю любимую поэзию прошел». Он не хочет «актуальной поэзии», написанной на злобу дня, считает, что актуальное — это Шевченко, Тычина... Высшее доказательство попадания его музыки — когда читаешь эти стихи, уже чего-то не достает, хочется слышать их в его музыкальном оформлении. Для него важно, чтобы это попадание происходило, чтобы союз музыки и стиха стал неотменимым. Он сказал: «Если люди после концерта захотят открыть книгу и перечитать, моя функция выполнена».

— Важным событием для украинского музыкального сообщества стал выход двух дисков песен Валентина Сильвестрова «Музыка поэзии», а второй совсем недавно был презентован в Киеве.

— Уникальность дисков еще и в том, что Валентин Васильевич не просто присутствовал на записи, а буквально каждую фразу «дирижировал, дышал и пел» со мной. Он и после концерта всегда спрашивает: «Ну, как мы спели?», потому что, действительно, проживает с исполнителем каждое произведение. В буклете второго диска впервые напечатана вся поэзия, стихи можно читать, а это сложные философские откровения Юргиса Балтрушайтиса, Бориса Пастернака, Геннадия Айги, Ольги Седаковой, других поэтов.

«ОНИ СМОТРЕЛИ НА МЕНЯ КАК ЗАГИПНОТИЗИРОВАННЫЕ»

— Инна, вы много концертируете, в вашем репертуаре — мировая вокальная классика и сочинения современных авторов. Расскажите о событиях этого концертного сезона.

— Недавно я принимала участие в организованном Валерием Матюхиным авторском концерте Леонида Грабовского (США) — пела с «Киевской камератой» его вокально-инструментальный цикл «Когда» на тексты Велимира Хлебникова. Записали с «Камератой» вокальную кантату украинского композитора Александра Левковича (Канада).

Интересное продолжение имело сотрудничество с нашим выдающимся соотечественником, дирижером Игорем Блажковым, когда в филармонии с Национальным симфоническим оркестром Украины я пела «Странствующий концерт» Андрея Волконского на стихи Омара Хайяма. Сильвестрова «зацепил» текст, он с юношеским азартом решил по-своему ответить. И написал песню на стихи Омара Хайяма в переводе на украинский: «Що знаєш ти? Адже ти сам ніщо?», которую публика услышит на концерте 21 февраля. А еще готовим с Олегом Безбородько новую программу из вокальных произведений Равеля, Шумана и Малера, надеюсь, что концерт скоро состоится.

Я давно мечтала исполнить вокальный цикл Малера «Песни странствующего подмастерья» на его же стихи, но в Украине не было партитуры для камерного оркестра. И мечта, наконец, должна осуществиться: когда мы с Валентином Васильевичем были в Австрии прошлой осенью, получили специально заказанную для нас партитуру «Песен...» в уникальной редакции Шенберга, привезли и уже начали работать над ней с «Киевской камератой».

— Знаю, что в Австрии вы участвовали в Международном фестивале романтической и современной музыки, и это был триумф.

— Да, отношение к нам австрийской публики меня поразило. Мы исполняли программу первого диска «Музыка поэзии», а там все песни на русском и одна — на украинском языке. Я понимала, что на мне лежит сверхзадача: донести красоту и смысл звучащего слова до иноязычной аудитории. Мы с Романом Репкой договорились, что будем делать паузы для аплодисментов, но люди не хлопали — они смотрели на нас как загипнотизированные! Они 70 минут не дышали и не шевелились... Для меня чрезвычайно важным было то, что я могу держать такую публику. Я ведь, когда стою на сцене, чувствую каждого слушателя, у меня все — как на кончиках пальцев. И я ощутила, что люди погрузились в медитацию, они явно осознавали, что происходит нечто важное, и пытались изо всех сил это понять. А когда закончился концерт, началось что-то невероятное: они, не переставая, хлопали — минуту, две, три... Мы один раз ушли, второй. Потом, как обычно, зову Сильвестрова, маэстро вышел, сел за рояль. А на него никто не смотрит, все смотрят на нас и хлопают. Валентин Васильевич посидел, встал и ушел... А люди хлопают. Я уже не могу стоять, показала, что «на бис» петь не буду! И только тогда на сцену вышел Сильвестров и сыграл. А потом обнял меня и сказал: «Вся моя жизнь, моя жизнь, когда вы пели!» Это была самая высшая похвала.

— А чем еще Австрия запомнилась?

— Фестиваль проходил в городе Швац — сердце Тироля, недалеко от Инсбрука. Городок, окруженный горами, лежит в долине, где протекает река Инн, — красота сказочная! Мы с Романом взобрались на одну гору и увидели старинную церковь, а рядом ресторанчик, где веселилась компания молодых людей. Они играли на медных духовых инструментах и пели тирольские песни и знаменитые йодли — свою национальную музыку под изысканный и очень профессиональный аккомпанемент. Поразило ощущение цельности традиции и бережного отношения к ней, мы попали в ту же культурную среду, которая царила еще во времена Шуберта и вдохновляла его на создание лирических песенных шедевров. Там, в Альпах, в удивительной атмосфере романтической красоты, Сильвестров написал песню «Горные вершины» на стихи Лермонтова и напевал мне ее в самолете, когда мы возвращались в Киев.

На протяжении многих лет Валентин Васильевич после каждого успешного концерта с улыбкой сообщает: «Все, с песнями, наконец, покончено! Буду заниматься симфонической музыкой». Но проходит неделя-другая, и маэстро звонит мне: «Ну вот, опять новую песню сочинил!» И в этом — мое счастье, жду новых песен Сильвестрова и новых концертов.

СПРАВКА «Дня»

В «Неисполненные шедевры» включены премьеры вокальных циклов на стихи Омара Хайяма и Пауля Целана в переводе на украинский. На вечере издательство «Дух і Літера» презентует книгу «ΣYMPOΣION» . Зустрічі з Валентином Сильвестровим» с прилагаемым диском «Багатели» в исполнении автора. Музыкальную программу дополнит беседа с композитором и исполнителями, гостем вечера будет также Петр Рыхло, переводчик Пауля Целана.