Марыся НИКИТЮК: «В каждой своей истории я стремлюсь что-то рассказать о человечестве»

Созданная при поддержке украинского Госкино и при участии Польши и Македонии, полнометражная дебютная лента Марыси Никитюк принимает участие в конкурсной программе фестиваля «Панорама». Премьерный показ состоялся в кинотеатре Cinemaxx.

В украинской провинции разворачивается история 5-летней бунтарки Витки, ее двоюродной сестры-подростка Ларисы и ее любимого — молодого бандита Шрама. После смерти отца перед Ларисой остро встает вопрос ее будущего; она стремится вырваться из провинциального болота, но у Шрама свои планы.

Марыся Никитюк (род. в 1986 г., Киев) — украинский сценарист и режиссер. В 2007 году окончила Киевский национальный университет им. Тараса Шевченко (Институт журналистики). В 2012 получила диплом магистра театроведения Киевского национального университета театра, кино и телевидения им. И. Карпенко-Карого с дипломной работой о традиционном и современном японском театре. Работала журналистом, публицистом, театральным критиком, является автором серии новелл, которые выходили в литературном альманахе «Святий Володимир», а также пьес: «Дачі», «Ведмеді для Маші» та «Дівчачі радості», представленных в формате чтения на драматургических проектах ЛСД (Лаборатория современной драмы) и на киевском фестивале «Неделя актуальной пьесы» (соучредитель). «Ведмеді для Маші» получили первое место львовского драматургического конкурса Драма.ua (2010). Автор рассказов: «Здохни. Історія кохання», «Кавасакі Ніндзя», «Бібліотеки ненаписаних книжок», «Міф», «Суки», основательница театрального портала Teatre.com.ua, где с 2007 по 2012 писала об украинском и международном театре.  Принимала участие в кинопроекте «Україно, good bye!». Фильмы по сценариям Марыси принимали участие в международных фестивалях в Локарно и Клермон-Ферране.

«Когда падают деревья» стал первым украинским полнометражным фильмом в конкурсе «Панорама» за многие годы. Мы встретились с Марысей на следующий день после берлинской премьеры.

СТРЕМЛЕНИЕ

— Марыся, с чего начался этот фильм?

— С моих детских воспоминаний. А конкретным поводом послужила одна ситуация. Где-то в 2012-м мы возвращались с моим другом  с Одесского кинофестиваля. Я рассказывала ему историю из своего детства и случайно начала добавлять элементы, которых там не было. И к концу поездки это был уже рассказ на грани правды и вымысла. По возвращении я поняла, что теперь можно сесть и это записать. Но первый импульс был — объяснить свои травматические реакции на этот мир через историю маленькой себя.

— Как вы в целом пришли в кино?

— Непрямым путем... У меня нет профильного режиссерского образования, и учителей в классическом понимании у меня не было, скорее наставники, например, в театрально-драматургической среде вокруг Влада Троицкого — Лаборатории современной драматургии; потом мы перешли к Владимиру Тихому, писали сценарии для проекта «Україно, гудбай». Там я подружилась с Владимиром Войтенко. Он меня стимулировал начать снимать, потому что я все время утверждала,  что в других фильмах не так, как я хотела, поэтому он мне сказал: «Так будет всегда, поэтому лучше снимать самой». Давал мне фильмы и книги. Я ездила на сценарны и режиссерские воркшопы.

А в эстетическом смысле мне очень близок Ларс фон Триер, я влюбилась в фильмы Белы Тара (ведущий венгерский режиссер. — Д.Д.), Роя Андерсона (известный шведский режиссер. — Д.Д.), Хаяо Миядзаки (классик японской анимации. — Д.Д.). Много пересматривала их с позиции «как это сделано». Так что они тоже мои учителя.

— Какое впечатление произвело на вас приглашение в Берлин?

— Меня это ошарашило. Я очень хотела в Берлин. Подавалась сюда на фестивальный Кампус талантов четыре года подряд — в этом году взяли, а потом вдруг взяли на «Панораму». Из всех фестивалей, на которых я побывала два года назад, Берлин меня поразил больше всего. Здесь много странных фильмов, много разной активности вокруг кино. Известили нас на Рождество, и я это восприняла как подарок на праздник.

ПРАКТИКА

— Что должно быть в хорошем сценарии?

— В первую очередь — определенный запас эмоциональных всплесков и падений. Я сама по себе эмоциональный человек, и меня это больше всего задевает. Человек может открыться как негативно, так и положительно; вот мы видим негодяя, и вдруг он делает мощный гуманистический поступок. Когда я такие истории слышу или читаю, мне сразу приходит в голову, куда их можно развить. Еще мне очень важно в сюжете что-то рассказать о человечестве. То есть с одной стороны — эмоции, с другой — научный интерес.

— Именно научный?

— Я много читаю работ по астрофизике, нейробиологии, антропологии. К сожалению, не могу заниматься этим профессионально, но очень интересуюсь. Так или иначе все науки рассказывают о людях. Вот сейчас я читаю антропологический трактат и делаю для себя открытия, почему люди так себя ведут, кто мы есть, что мы делаем с планетой, с собой. Такое пересечение хобби с эмоциональностью приводит к тому, что я хочу рассказать о человеке что-то новое, что я узнала из опыта или из книг. У меня есть даже замыслы фантастического кино. Лишь бы найти деньги.

— Первые люди, с которыми приходится сталкиваться на съемках, — актеры. Как вы работаете с ними?

— Я не очень диктатор, но когда что-то идет совсем не так, то могу включить фурию. Позволяю им импровизировать, у меня были очень живые реплики — потому что я работала в документальном театре, делала спектакль с Натальей Ворожбит. С другой стороны, мне было страшно с таким количеством исполнителей, поэтому мы много репетировали и текст мусолили, и отдельно еще театральный режиссер в этом помогал. Другой вызов — актеров разных поколений вывести на один уровень существования, потому что, например, у старых артистов у каждого свой театр, где они по 25 лет играли, у молодых — разные преподаватели, и это тоже накладывает отпечаток. На площадке я говорила: «Вы можете менять слова местами или добавлять — главное оставить послание». Искренность была сохранена.

— Теперь, когда вы наконец посмотрели окончательный вариант, — о чем ваша картина?

— Все-таки о необходимости быть верным себе. Быть собой. Оно немного банально, но именно об этом я снимала. И о свободе, конечно.

— Положив руку на сердце: все ли  у вас вышло?

— Конечно, нет. Мне очень много чего не удалось, но я смирилась с этим, решила не есть себя и выполняю работу над ошибками уже в следующем проекте.

— Чего вы ожидаете от участия в «Панораме»?

— Все, чего я ожидала, — я получила. Мечтала попасть на хороший фестиваль и привезти на премьеру максимум своих актеров и группы. Большинство из них — впервые за рубежом, в первый раз летали. Так что мои ожидания реализовались. Призы могут давать или нет, но жить надеждами на них было бы не очень разумно.

БУДУЩНОСТЬ

— Чего сегодня не хватает украинскому кино?

— Большинству моих друзей-режиссеров молодого и среднего поколения не хватает возможности реализации. У многих готовы сценарии полных метров. Я уверена, следующие фильмы у всех будут лучше предыдущих, и с эстетической точки зрения у нас все хорошо. Нужна только практика и не идти на поводу у фестивальной конъюнктуры. А еще, мне кажется, нам не надо любой ценой удовлетворять массу, потому что если мы не специализируем аудиторию, то, прямо как на ТВ, уравниваем ее по самому низкому показателю. У какой-то халтуры могут быть выше сборы, чем у более качественного кино, но у более качественного кино долговременнее перспективы. Нужно немножко уменьшить аппетиты и выстроить разнообразную и качественную киноиндустрию.

— Что будете делать дальше?

— Буду снимать «Серафиму» — экранизацию повести Олеся Ульяненко. Мы выиграли 10-й питчинг Госкино, теперь ведем переговоры с французскими продюсерами. Опять там будет играть Соня — девочка из «Деревьев». Если все будет, как сейчас, то весной 2019 зайдем в съемки, а там посмотрим. Надеюсь, это кино будет лучше предыдущего.