Метрополия сознательной жизни

«Был Харьков слобод, хуторов и ремесленников. Был Харьков — провинциальный купеческий город... безысходно серой российской империи. Сейчас Хвылевый провозглашает третий Харьков: символ украинского урбанизма», — метко заметил в свое время в очерке «Четвертий Харків» (1948) Юрий Шевелев. Очерчивая ментальную эволюцию города, ученый восторженно пишет о кратком периоде 20-х — начале 30-х, когда, инспирированное предшественниками, «поколение зажигательноглазых романтиков... двинулось на завоевание Харькова» и чуть ли не впервые в истории дало возможность украинскому духу свободно и творчески представить себя в формах культуры. Чистый безоговорочный дух творчества, который обещал вскоре поднять новую украинскую столицу к духовности европейского уровня, был, однако, резко подавлен и разгромлен. Но ушел ли он в небытие навсегда? Не наступило ли время призвать его к жизни?

12—13 мая Харьков осуществил весомую попытку вернуться к источникам и найти путь, намеченный генерацией 1920-х. По инициативе движения «Простір свободи», Харьковского литературного музея, издательства «Смолоскип» и ХНУ им. Каразина в городе состоялся литературно-музыкальный фестиваль, посвященный Мыколе Хвылевому. Дата события была выбрана неслучайно: 80 лет назад, 13 мая 1933 года, выстрелом в висок в Доме писателей «Слово» художник демонстративно укоротил себе жизнь, выразив таким образом самый убедительный протест против уничтожения украинства.

По мнению организаторов, Хвылевый — это, прежде всего, энергия, музыка, цвет и запах творческого слова, которое проникает в самые глубокие прослойки души и, растрогав их, будит человека к сознательной экзистенции. «Клавіатурте розум, почуття і волю!» — этот призыв, провозглашенный Хвылевым, был выбран лозунгом события в Харькове. Названное кредо художника, несомненно, особенно важно сегодня. «Неодухотворенный ум, — рассказывает автор концепции фестиваля, искусствовед Лилиана Вежбовская, — превращает мир в бездушную машину. Чувство, не окрыленное мыслью, вводит в заблуждение. Воля без ума и чувства влечет агрессию и разрушение. Только в согласии этих трех элементов — путь к очеловечиванию мира. Только в их клавиатурении появляется метрополия сознательного духа».

Исходя из установки на распространение смыслов писателя, фестиваль был открыт художественной акцией «Письмо к твоей душе», которая прошла около входов к центральным станциям метро. В сопровождении живой музыки несколько десятков волонтеров из разных городов Украины (Киев, Донецк, Днепропетровск, Харьков и Кривой Рог) прочитали и распространили среди прохожих отрывки из ведущих произведений писателя. Впрочем, учитель может только показать на двери, но войти человек должен сам. Полностью в согласии с логикой, которая диктует процесс самопознания, расписание первого дня фестиваля состояло из трех этапов: знакомство с местом со-бытия (погружение в контекст литературного Харькова), очуствление и постигание смысла со-бытия (концерт) и собственно со-бытие (мистерия самопознания на мосту через г. Лопань).

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.
ЖИЗНЬ И ЖАЖДА ПОЗНАНИЯ

Яркое представление о месте жизни и творчества Хвылевого сформировалось у участников фестиваля во время экскурсии по Харькову 1920-30-х, которую талантливо провел издатель Александр Савчук. На протяжении двухчасового литературно-исторического квеста экскурсанты увидели Дом литераторов им. Василя Блакытного; здания, в которых размещались «Пролітфронт» и «Червоний Шлях»; дома, где «Плуг» организовывал «понеділкування», а Хвылевый издавал «Літературний Ярмарок». В меру углубления в атмосферу третьего Харькова старинные здания, уютные улочки и изысканные дворы якобы оживали, наполнялись духом эпохи. Вот улица Рымарская и Соборный спуск, на котором чуть ли не чаще всего можно было встретить писателя. Вот театр «Березіль» Леся Курбаса. В конце концов, кульминация путешествия — пятиэтажный дом под номером 19, где писатель жил до 1930 года. Ветхий подъезд с деревянной лестницей, третий этаж, двери с табличкой «36»... Притронувшись к жизненному миру писателя, вдохновленные участники фестиваля поспешили к Дому актера, где концерт обещал прикосновение и к его духовным мирам.

Глубже всего поразил эвритмический спектакль по «Фаусту» Гете. Хвылевый, как показывают недавние исследования, был сторонником антропософии, потому включение в программу эвритмии — искусства, которое совмещает краски, звуки и движения, — выглядело уместным, ба непременным. Запомнились и композиции инструментальной группы «Обсерватория» и этнофолькгруппы «Терелі». Авторские выступления украинских поэтов (среди которых были Елена Рыбка и Олег Коцарев), выдержанные в романтическом русле Хвылевого, углубили понимание его духовного мира.

Впрочем, центральное событие первого дня фестиваля состоялось в поздний вечер на мосту через Лопань, где участников действа ожидал символический путь самопознания, проводником по которому стало живительное слово писателя. Каждый, кто приближался к входу на мост, сталкивался со стражем, который не пропускал дальше до тех пор, пока человек не вспоминал несколько «запашних слів» Хвілевого. Справившись с задачей, он мог двинуться дальше и получить на другом берегу свечу, которая символизировала новоприобретенное знание. После того, как каждый осуществил переход, на площадке около реки прозвучали прекрасные отрывки из «Арабесок». В конце участники акции сложили из свечей главные слова данного произведения — «Ніч. Весна. Міст. Марія».

ДЕНЬ ВТОРОЙ.
СМЕРТЬ И ВОСКРЕСЕНЬЕ

В отличие от первого дня фестиваля, который однозначно акцентировал внимание на творчестве и жизни Хвылевого, второй день вращался вокруг смерти писателя и ее значения в украинской истории. Впрочем, речь идет о том же случае, когда смерть только подчеркивает и делает более выразительным жизненный путь, придает ему смысла и завершенности. Без такого конца, на который отважился Хвылевый, не только его личная история, но и история Украины была бы полностью иной. Вот почему действа, которые исходили из факта смерти, имели выразительно оптимистическую окраску и будто бы заранее схватывали (приоткрывали) будущее, где будет господствовать дух Хвылевого.

Первой в очереди перформансов, затронувших и попробовавших раскрыть тему смерти и воскресенья, выступила художественная акция «Із історії браунінга: зустріч із Я», которая прошла во дворе Дома «Слово» (в одном из помещений которого писатель, собственно, и свел счеты с жизнью). Прибегая к соединению различных видов искусства (музыки, эвритмии, чтения и рисования), организаторы попробовали проявить еще не проявленное в текстах писателя. Полностью в духе приветственной установки перформанс завершался словами «Драстуй, запашне життя!» Вторая часть перфоманса прошла в Молодежном парке, где похоронен Хвылевый. После чтения «Вступної новели» участники фестиваля посадили на могиле писателя чебрец, выполнив таким образом его пророчество: «І, коли я помру і на моїй могилі ви положите пучок чебрецю — знайте: я воскрес».

Завершался фестиваль двумя блестящими лекциями Тамары Гундоровой и Оксаны Забужко. Тамара Ивановна проанализировала мировоззренческие принципы Хвылевого, в частности, отметила его урбанизм. Хвылевый осознавал, что появление украинской цивилизации является возможным лишь в случае, если будет украинизировано городское пространство. Вместе с тем, замечает ученый, город писателя не был техногенным. Любовь Хвилевого к городу парадоксальным образом сосуществовала с побегом из города в поисках «блакитної далі і загірної комуни». Его город — это романтическое пространство свободы и культуры, а не бездушный и техногенный механизм.

Урбанизма Хвылевого коснулась и Оксана Забужко. Она заметила, что проект Хвылевого предусматривал полноформатную и самостоятельную городскую украинскую культуру, которая, ясное дело, противоречила сталинскому СССР. Хвылевый надеялся, что Украина способна переварить имперское прошлое и настоящее, но недооценил правила, по которым играл Сталин. Исходя из этого, делает вывод пани Забужко, самоубийство писателя типологически соответствует самоубийству Антея в драме Леси Украинки и является демонстративный отказом играть по правилам империи. Самоубийство — это проигрыш по определению, но такой проигрыш, при котором победитель лишен возможности победить. Напротив, побежденный поднимается выше заданных правил и оставляет свои идеи и дела в веках.