Национальный центр Александра Довженко собрал самые известные художественные фильмы о Кобзаре

Тарас Шевченко является самой авторитетной, а следовательно, и самой мистифицированной персоной украинской культуры. Мы же преимущественно имеем дело с канонизованным образом Шевченко-борца-творца-гения. Эта, укоренившаяся в советской историографии, традиция не переосмысливается концептуально и в независимой Украине. Смещается только акцент: с «борца с царизмом» на «борца за национальное освобождение».

Кинематографическая «шевченкиана» фактически воспроизводит этот тренд. В 1926 году на Одесской киностудии режиссер Петр Чардынин снимает «Тараса Шевченко», фильм, который определил будущий канон кинематографической репрезентации поэта до выхода одноименного фильма Игоря Савченко в 1951 году.

ЧАРДЫНИН. НАЧАЛО

Петр Красавцев родился 27 января 1872 года в г. Чердынь (ныне Пермская область; по другим данным в Пензенской губернии). Убежал из дома в Москву, где поступил на курсы в Музыкально-драматическое училище в класс В.И. Немировича-Данченко. После его окончания Красавцев взял псевдоним Чардын, а впоследствии — Чардынин и сосредоточился на карьере провинциального актера и антрепренера. В московском театре Введенского народного дома Чардынин знакомится с Александром Ханжонковым, одним из самых влиятельных кинопромышленников Российской империи, владельцем ателье «А. Ханжонков и К». Попробовав себя в амплуа актера, оператора, Чардынин в конце концов выбрал режиссерскую карьеру. В 1916 году перешел к киноателье Дмитрия Харитонова, основного конкурента Ханжонкова. До революции Чардынин поставил около 120 фильмов (по другой версии, больше 200), в частности адаптировал произведения классиков русской литературы — Пушкина, Лермонтова, Гончарова, Некрасова, Островского, Толстого. Сняв похороны Веры Холодной, Чардынин в 1919 году эмигрирует. Поработав во Франции, Германии, Италии, перебирается в Латвию. Уже в следующем году он создает акционерное общество Latvju filma и получает известность как один из пионеров латвийского кинематографа.

В 1923 году Чардынин по приглашению ВУФКУ (всеукраинское фотокиноуправление) возвращается в Одессу. Устроившись на Первую Одесскую госкинофабрику он снимает, по разным данным, от 16 до 26 фильмов. Среди них бесспорный хит проката «Укразия» (1925) — один из первых образцов шпионско-приключенческого жанра, снятый по материалам Истпарта (комиссия по истории Октябрьской революции) о шпионской борьбе и интервенции белогвардейцев на север Украины.

ПЕРВЫЙ УКРАИНСКИЙ БАЙОПИК

В 1926 году Чардынин праздновал юбилей двадцатилетней работы в кино. К тому времени его уже позиционировали как самого старого и опытного представителя уже советской кинематографии, ведь он не только создал первые образцы советского кино, но и вывел его на принципиально новый качественный уровень. Этот юбилей Чардынин отпраздновал двумя лентами о двух Тарасах. «Тарас Трясило» снимался по одноименной поэме Владимира Сосюры о борьбе казаков во главе с гетманом Тарасом Трясилом (Тарасом Федоровичем) против польской шляхты в XVII ст. «Тарас Шевченко» — первый украинский байопик и первый художественный фильм о жизни поэта.

Фильм готовился специально к 112-й годовщине рождения Тараса Шевченко. Эпичность и масштабы постановки затмевали всех предшественников. «Тарас Шевченко» стал самым длинным (почти в три раза, чем средний фильм ВУФКУ) и самым дорогим фильмом за всю историю ВУФКУ. Его производство обошлось студии в 288 тыс. рублей, тогда как средние расходы на фильм составляли 70 тыс. рублей. Однако, если сравнивать его с 800-тысячным бюджетом самого дорогого российского фильма («Октябрь» (1927) Сергея Эйзенштейна), снятого на «Совкино», сумма, потраченная на «Тараса Шевченко», выглядит более чем скромной.

АМВРОСИЙ БУЧМА В РОЛИ Т.Г. ШЕВЧЕНКО

Интересно, что в профильной прессе будущий фильм позиционируется как новый формат памятника, а кино как важный медиатор культурной памяти. «Тарас Шевченко» Чардынина — это монумент поэту-революционеру, но монумент новой формации — демократический, популярный, народный. Созданный не только для грамотных, но и для всех трудящихся. И что не менее важно — Шевченко здесь является символом национального и социального освобождения. Эти аспекты эмансипации будут волновать впоследствии Довженко в «Арсенале» и «Звенигоре», а также остальных боротьбистов, для которых национальное освобождение и социальная революция были одинаково значимы.

Чтобы реализовать задекларированные эпические амбиции, к съемкам подошли, к удивлению, придирчиво. Историческую достоверность усиливали натурными съемками. Поскольку в деревне Кирилловке снимать было уже невозможно, ведь она разрослась и слилась с Моринцами, а на могиле, возле которой заблудился маленький Тарас, построили дом, детство Шевченко снимали в Верховне (сейчас село в Ружинском районе Житомирской области). Для съемок специально отреставрировали барскую усадьбу, которой когда-то восхищался Оноре де Бальзак. География съемок Украиной не ограничилась. Экспедиционный маршрут съемочной группы был проложен через Ленинград, Москву, Нижний Новгород и Кавказ.

СРЕДИ КОНСУЛЬТАНТОВ ПО ИСТОРИИ — МИХАИЛ ГРУШЕВСКИЙ

На главный место творцы фильма поставили пафос исторической правды, подчинив ему весь съемочный процесс. Фактически впервые для подготовки съемок были привлечены ведущие украинские историки, этнографы, музейщики. Реконструировать исторически культурный контекст жизни Шевченко помогали такие, без преувеличения, академические звезды, как Михаил Грушевский, Алексей Новицкий и Сергей Ефремов. Очередной звездой, привлеченной к масштабному проекту, стал художник-модернист Василий Кричевский, первый ректор Государственной Академии Искусств в Киеве и один из первых классиков среди украинских художников кино. Кричевский работал над декорациями многих знаковых фильмов ВУФКУ: «Тарас Трясило», «Звенигора» (а его сын, Василий Васильевич, над «Землей»), а в 1937 году оформил первый в Украине цветной фильм «Сорочинская ярмарка».

Кричевский придерживался основной стратегии Чардынина — дать зрителю историческую и бытовую правду без лишней поэтизации и фальши. Для этого реквизит одалживали в музеях, покупали на базарах, разыскивали по селам. Стилистически Кричевский, кроме сельской фольклорности, работал с ампиром. В воспоминаниях о съемках он пишет: «...его [Empire] я и употреблял по большей части, придавая ему, где надо, оттенки украинского провинциализма, пользуясь фотографиями старых барских усадьб. Так для спальни Энгельгардта я использовал interieur в строгом empire Строгановского дома из села Хотынь, Сумского уезда на Харьковщине». Не только усадьбы, но и типажи героев создавались с фотографической точностью по архивным визуальным материалам, рисункам, эскизам. Массовку тоже подготовили на эпическом уровне, так в батальных сценах принимали участие целые кавалерийские бригады, для которых специально было подготовлено 1000 комплектов одежды. Как следствие, высокий уровень художественного оформления фильма отметила почти вся кинокритика.

НА СМЕРТНОМ ОДРЕ

Как известно, ВУФКУ, будучи фактически самой богатой культурной и художественной организацией Украины, могло себе позволить привлекать профессионалов как из других отраслей, так и из-за границы. Создав привлекательную междисциплинарную площадку на базе кинематографа, ВУФКУ удалось сплотить интеллектуальную и творческую украинскую (и не только) элиту времен украинизации (Иван Кавалеридзе, Даниил Демуцкий, Михайль Семенко, Юрий Яновский, Николай Бажан, Леонид Скрипник, братья Кауфманы, Владимир Маяковский, Евгений Деслав — это только часть людей задействованных на украинском кинопроизводстве).

«Тарас Шевченко» стал такой же попыткой звездной кооперации, только в более скромном масштабе. Ко всем вышеупомянутым персонам можно еще добавить Михайля Семенко и Амвросия Бучму. Последний, ведущий актер экспериментального театра Леся Курбаса «Березиль», был приглашен на главную роль. Михайль Семенко же был прикомандирован на съемки в качестве представителя редакционного сектора ВУФКУ. У Семенко с Шевченко были свои, напряженные отношения. Пафос Семенко-футуриста — это эмансипационный импульс, желание очистить Шевченко от замусоленного почитания. Именно поэтому в манифесте «Сам» (1914) он «сжигает» фетиш украинской культуры — Кобзарь, потом он издает свой сборник «Малый кобзарь и новые стихи» (1928). По этим же причинам на страницах «Новой Генерации» запускается цикл «Реабилитация Т.Г. Шевченко». Квинтэссенцией этой антишевченкианы можно считать эпиграф к одному из стихотворений цикла: «Геть Тараса, і живе хай тов. Шевченко». Как бы там ни было, но именно во время работы над фильмом Чардынина Михайль знакомится со своей будущей женой, известной актрисой Натальей Ужвий.

К 15 апреля 1925 года съемки были закончены, хотя зимой все-таки пришлось ехать в Ленинград снимать Зимний дворец. Параллельно с работой над большим сценарием снимался фильм «Жизнь Тараса Шевченко», который впоследствии шел в отдельном прокате как детский фильм.

КРИТИКА И МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРИЗНАНИЕ

Критическая реакция на «Тараса Шевченко» была амбивалентной. Несмотря на одобрительные отзывы об игре Бучмы, операторском мастерстве Завелева, декорациях Кричевского, фильм упрекали в дефиците «сценария» и нарративной каузальности. Мол, Чардынин дал зрителю не полноценную линейную историю, а только датированный перечень событий из жизни Шевченко. По большей части эти упреки являются несправедливыми, ведь нарративная структура фильма была, несомненно, новаторской и риторически богатой.

Очевидно, такой масштабный проект был обречен на огромную популярность как в Украине, так и за ее пределами, — особенно в кругах украинской диаспоры. Благодаря усилиям прокатного общества «Соня-фильм» (созданного в 1923 году во Львове) «Тараса Шевченко» увидели зрители Львова, Перемышля, Станислава, Стрыя, Тернополя, Дрогобыча и др. При этом УНДО (украинское национал-демократическое объединение) в собственной газете «Дело» выражает свои претензии к сценарию. Для них Шевченко в фильме вышел «тупым бунтарем», сфальсифицированным образом. Конечно, эта критика служила только поводом для критики «ненормальных условий» развития кино в советской Украине. В то время как просоветская газета «Рада» отрицает деструктивные тенденции советской политики в области национально-культурной жизни. Напротив, безумная популярность фильма вроде бы свидетельствует о верной национальной политике рабочих масс и социально-экономической стратегии.

18 апреля 1928 года ВУФКУ впервые заявляет о себе в Праге. В местном Торговом представительстве состоялся просмотр эпизодов украинских фильмов для прессы и приглашенных гостей. Для репрезентации украинской культуры были выбраны четыре фильма, в частности и «Тарас Шевченко». «Тарас Шевченко» стал первым советским украинским фильмом, допущенным на польские экраны. Правда, только после 8 (9)-месячного цензирования. В частности, по требованию православной митрополии в Варшаве, вырезана сцена обучения Тараса у дьяка-пьяницы. В том же году фильм был представлен, правда, только фотомонтажными плакатами на международной киновыставке в Гааге.

Летом 1928 года фильм попал в канадский прокат. Следовательно «Тарас Шевченко» стал первым украинским советским фильмом, показанным североамериканской аудитории. 12 декабря 1928 года состоялась премьера ленты в Нью-Йорке. Впоследствии ее будут демонстрировать с «триумфальным» успехом  в Миннеаполисе, Сент-Луисе и даже Лос-Анджелесе. Всюду, по крайней мере так утверждала украинская пресса, наблюдался дефицит билетов, публика сидела в проходах, а показы сопровождались овациями. Показательно, что права на прокат фильма приобрел Союз украинских рабочих организаций, то есть левый диаспорный сегмент, который в первую очередь контекстуализировал и апроприировал фильм социалистически, а в Шевченко видел поэта-революционера.