Неизвестный Сергей Якутович

Изображение Сергеем Георгиевичем Якутовичем казаков и Мазепы уже давно вошло в общественное пространство, известное широкому читателю. Однако работы предыдущего периода художника, 1970—1990-х, до сих пор оставались малоизвестными даже для коллекционеров его произведений. Заполнить этот пробел в исследованиях о мастере призвана книга «Профессия: художник» культуролога Полины ЛИМИНОЙ. «День» решил узнать, какими были творческие поиски Сергея Якутовича, как в его произведениях была отображена эпоха и какой альтернативный путь предлагает искусство.

ЕСЛИ ИМЕНА НЕ АКТУАЛИЗИРОВАТЬ — ОНИ ИСЧЕЗАЮТ

— Как появилась идея книги?

— Я давно изучаю историю семьи Якутовичей. Год назад вышла книга «Як у тіні» о Георгии Якутовиче, и во время ее написания у меня было много интервью с Сергеем относительно его отца. Уже в то время поняла, что передо мной сидит чрезвычайно глубокая, яркая личность...

После смерти Сергея Якутовича, передо мной и Павлом Гудимовым, куратором «Я Галерея», с которым мастер осуществлял очень много проектов, возник вопрос, как продолжить работать с темой семьи Якутовичей. Ведь если имена не актуализировать, то они просто исчезают (как это случилось с Георгием, который в свое время был легендой).

Мы поняли: если просто запустить какой-то проект, то в нашем насыщенном информационном потоке он легко может потеряться. Я предложила создать сначала медийный проект Yakutovych Academy. Это уже более глобальный проект, полностью о семье. Каждый месяц мы выпускаем новый эпизод на какую-то из тем, касающихся семьи, — это первая ступенька. Дальше мы запланировали, что должна быть книга о Сергее Якутовиче, потому что фактически за последние 20—30 лет о нем не издано ни одной монографии. В дальнейшем планируем выставочные проекты, в настоящий момент ими и занимаемся. То есть эта книга — не что-то оторванное, случайное. А часть большего, масштабного проекта, посвященного всей семье.

ИСТОРИЯ СЕМЬИ КАК КЛЮЧ К ИЗУЧЕНИЮ ЭПОХИ

— Почему избрали период 1970 — 1990-х годов?

— У Сергея очень четкое распределение: есть первый, более длительный период, о котором я пишу (с 1970-х до начала нулевых), когда он постоянно находился в поисках. Те темы, которые он затрагивал, могут многое рассказать об этих годах. Потому что в книге я говорю не только о Сергее. Но и о направлениях, школах, движениях, которые были в исследуемые периоды. А учитывая то, что у каждого из семьи Якутовичей было большой круг общественных, культурных связей, то изучение истории семьи становится возможностью лучше изучить ту эпоху в целом.

К тому же работы этого периода являются достаточно неизвестными для широкой общественности, в сравнении с яркими образами нулевых, которые уже вошли даже в массовую культуру (часто в перекрученном виде, например, в праворадикальных контекстах).

— Какие основные этапы становления Сергея Якутовича вы выделили?

— Во-первых, очень важным является период гиперреализма. У нас этот период мало исследован. Например, немногие знают, что в эту группу входил Лесь Подеревянский, который сначала был живописцем. Это уже потом он сменил сферу деятельности. Сергей Якутович не был, строго говоря, гиперреалистом, но все его друзья были.

Особенность киевского гиперреализма — акцент на своих друзьях. Например, художники часто изображали друг друга, постоянно включали себя в разные сюжеты. Поэтому у них он был очень теплым, не отстраненным. И в этом, кстати, можно проследить влияние эпохи, ведь часто у них не было возможности говорить о более глобальных темах искренне и неидеологизировано. Был риск попасть под репрессии, которые были более чем достоверными: 1970-е начались с убийства Аллы Горской, которая тесно общалась с Георгием Якутовичем, арестом Сергея Параджанова, также вторая семья.

Позже Сергей увлекся тем, что искусство не должно быть сосредоточено в тесном кругу друзей, а должно обращаться к более общечеловеческим проблемам. Здесь он переходит к тому, что называется политическая графика, которая отображает острые социальные проблемы, волновавшие его: начиная от войны в Ливане к проблеме беженцев.

НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ИСКУССТВО СОВЕТСКОЙ УКРАИНЫ

— Еще один раздел имеет название «Трансформации», когда в своих работах Сергей обращался к чрезвычайно далеким от соцреализма формам. Например, некоторые его работы напоминают черные квадраты. И появляется вопрос, как вообще возможно, чтобы такие работы выставляли. Ведь СССР — такая закрытая система, что, казалось бы, все, что хоть немного напоминает нефигуративное искусство, сразу цензируется. Однако, как рассказал Тиберий Сильваши, один из близких приятелей Сергея, он был таким успешным молодым художником, что все его работы брали на выставки даже без ознакомления с эскизами.

И это хорошая иллюстрация того, что наше представление об искусстве советской Украины 80-х годов может очень сильно отличаться от того, какие образцы в действительности там были. И не только в маргинальных проявлениях, но и в полностью экспонируемом, известном тогда искусстве.

Вообще, тогда выставки молодых художников (до 35 лет) в более прогрессивной культурной среде считались намного интереснее выставок выдающихся народных художников. На них шли, чтобы посмотреть на какие-то новые идеи, тогда как залы, как тогда говорили, «фараонов» просто обходили. Вызвано это и тем, что молодых художников меньше цензурировали, им еще позволялось экспериментировать. Поэтому есть такое мнение, что существовала определенная цель — успеть до 35 лет воплотить основные свои идеи, пока их не «забанят».

Интересно, что при этом успехе Сергей постоянно был неудовлетворен собой. У него было чрезвычайно много наград, премий, отличий. Но он это все отбрасывал, считая неважным. Он постоянно фиксировал в себе понимание, что ему еще есть куда развиваться. И, наверное, именно это не давало ему остановиться в собственных поисках.

«ДВИЖЕНИЕ СЕБЯ ДАЛЬШЕ»

— Поэтому можно сказать, что ваша книга о поисках?

— В ней речь идет о личном проекте художника. Вот в настоящий момент, например, очень популярной является self-made литература. В таких книгах всегда главное — достичь результата, дойти до цели. Это на самом деле является одним из признаков капиталистической модели.

Тогда как искусство предоставляет альтернативный путь, в котором главное, — это не цель, а процесс. Даже не так важно, куда ты дошел, а важнее, что ты куда-то движешься. И для Якутовичей как раз намного важнее был процесс, движение себя дальше, чем просто формально полученный результат.

Это действительно замечательный альтернативный путь, потому что иногда желание получить что-то в результате подавляет (а поскольку ты никогда не воплотишь свою цель в полном объеме, то еще и наступает фрустрация). И, по-видимому, именно такой подход является основой творчества. Потому что за художественным процессом иногда даже более интересно наблюдать, чем за результатом. Я замечаю это на выставках, которые мы организовываем. Людей очень привлекают эскизы, видео, как художник работал. Это создает сближение и даже большее увлечение, чем окончательная работа.

ОТКРЫТИЕ СВОЕГО ЧЕРЕЗ ПОЗНАНИЕ ДРУГОГО

— Как у Сергея Якутовича состоялся переход к украинской исторической тематике?

— Нельзя сказать, что у него к этому вообще не было связи с ней. Над темой того же Мазепы, который в нулевых годах стал просто одной из главных фигур его творчества, он обратился еще в 70-х годах. Например, есть его офорт 1978 года в «Полтаву» Пушкина, где изображен Мазепа. Эта фигура была интересна ему еще с детства.

Одна из причин такого интереса — его отец работал фактически только над украинской тематикой. Сергей впитывал это в себя еще с детства. Кстати, у него осталось очень сильное впечатление, когда отец прочитал ему «Вія» на ночь, после этого он вообще ничего не боялся. А еще Георгий ему постоянно говорил, что тот должен обязательно проиллюстрировать Гоголя. То есть это были установки, которые имели определенную преемственность.

Однако, конечно, существовало много психологических моментов. Когда у тебя отец — звезда, то, невзирая на очень теплые взаимоотношения (отец — один из важнейших людей в жизни Сергея), на определенном этапе сын должен был отстраниться от этого. Нужно было искать то, что удается именно ему. И 1970—1990-е — это тот путь, который должен был пройти Сергей, чтобы тоже на чем-то остановиться. Он брал очень многое тем, погружался в них и искал «свое». Кроме того, для него чрезвычайно важным был опыт сотрудничества с европейскими странами.

1990-е — очень сложный период, но для Сергея был вариант ездить в резиденции в Европу и работать там. Тогда он увидел много образцов европейского искусства, много подходов, которые там уже долгое время использовали. Таким образом он приобщился к этому культурному наследию, а затем, когда в Украине начал работу над мазепианой, у него очень много было заимствованного из Европы.

Это был путь, когда, чтобы как-то адекватно взглянуть на то, что тебя окружало всю жизнь, нужно было отстраниться, посмотреть на другие образцы поведения в пространстве. И уже потом вернуться к интересным для тебя темам.

Кстати, тогда, в конце 1990-х, полностью изменилась конъюнктура, начали выделяться те тенденции, которые сейчас у нас господствуют. Часть художников просто отбросили на «свалку искусства», потому что действовал штамп: если ты художник 70-х — 80-х и не входил в круг диссидентов, то автоматически становился просоветским. Хотя в действительности так могло и не быть. Такой подход привел к тому к тому, что определенная часть мастеров осталась просто не вписанной в современный контекст, в частности и Якутович, и гиперреалисты. Именно это и делает книгу особенно важной, потому что ситуация, когда сведения об этом периоде просто отсутствуют, — неправильная.

НОВЫЙ ФОРМАТ БИОГРАФИИ

— Какие материалы лежат в основе книги?

— Очень значимым для книги стало интервью с Сергеем Якутовичем, а также с его родными, друзьями. Особенность такой работы в том, что все рассказы содержат разные фрагменты истории Сергея Якутовича. И задание заключалось в том, чтобы из них составить одну мозаику, один портрет Сергея.

Также для книги использовались архивные материалы, особенно переписка. Там часто развернуты и содержательные тексты, в которых Сергей выражал свои взгляды на те или иные художественные, выставочные, культурные темы. Я привлекала также каталоги, которые больше рассказывают о том, в каких выставках он принимал участие. То есть использовала все доступные источники, хоть, конечно, книгу нельзя считать всеобъемлющей, каждый раз открывается новая информация.

В целом, 60—70% информации ранее нигде больше не публиковалось. Как рассказывал Павел Гудимов, один из коллекционеров Сергея Якутовича посмотрел эту книгу и сказал, что многие из этих работ не видел. Потому что в настоящий момент акценты сместились на позднее творчество художника.

Среди всего собранного материала я выбирала то, что помогало углубиться в идейную составляющую, потому что это для меня было очень важно. Поэтому в этой книге много сказано об идеях. Действительно поражает, что большинство замыслов художников того времени очень коррелируют с массивом современной литературы, который в настоящее время стал культурологической или философской классикой.