Несколько незлых слов об украинском кинопрокате

С Людмилой Горделадзе, директором столичного кинотеатра «Жовтень», мы знакомы давно. В своем деле она не просто профессионал, а настоящий подвижник. «Жовтень» — дело ее жизни, и уже не первый год она самоотверженно бьется за свой кинотеатр с чиновниками и потенциальными рейдерами. Людмила Борисовна имеет четкое мнение и о положении дел в отечественном кино в целом. Лучшего эксперта, понимающего практическую сторону столь сложного занятия, как киноиндустрия, в Киеве найти нелегко.

ХРАМЫ КУЛЬТУРЫ И ЦИФРЫ

— Начнем с катастрофы. Вы неоднократно утверждали, что в Украине уничтожена деятельность по показу фильмов. Но кинотеатры работают и фильмы показывают.

— Вопрос в цифрах. Должен быть некий критический порог численности аудитории. Мы говорим о количестве экранов, залов. Так вот, в Украине — 400 залов, а в России — 3200, во Франции — 5500, в США — 40 000 экранов. Понятно, что в России больше населения, но всего лишь втрое, а экранов, получается, больше в 8 раз. Этим и обеспечивается массовость кино. Сегодня, даже произведя гениальный украинский фильм, мы не повлияем на умы, и наше кино, увы, в ближайшем будущем останется только частью гуманитарной культуры, а не массовым искусством, которое доходит до национальной аудитории.

— Но ведь количество кинотеатров растет. Каждый крупный торговый центр строится с кинотеатром.

— Думаю, вы ошибаетесь. Во-первых, далеко не каждый. Во-вторых, из наших 400 залов только 200 приспособлены для показа в цифровом формате. А к концу года фильмы перестанут производить на пленке. Компании, которые выпускали пленку, заявили, что прекращают ее производство. Технологическая революция уже свершилась. Переход на «цифру» делает съемку и показ фильма совершенными, недорогими, эффективными. Да, в торговых центрах строят мультиплексы с цифровыми залами, но даже там еще остались пленочные проекторы. А переоборудование зала — очень серьезная сумма для кинотеатра, порядка 100 000 долларов.

— Что же делать?

— Было два пути. В США привлекли дистрибьюторов, которые поделились доходами с кинотеатрами. В Европе — многоканальная модель: государственный бюджет, кредитование на льготных условиях, привлечение специальных фондов; государство так или иначе участвует в процессе. Конечно, помогают в основном старым кинотеатрам, которые там называют аутентичными, — таким, как «Жовтень». Мультиплексам помогать не надо: они имеют голливудскую модель работы со зрителем, в чем-то циничную, но в то же время финансово рентабельную. Не зря в мировом прокате доходы от бизнеса, сопутствующего кино (баров, сувениров, игрушек, попкорна и прочего), превысили доходы кинотеатров от самих фильмов. А старые кинотеатры не могут себе такого позволить.

— Почему?

— Потому что это учреждение культуры прежде всего. В Париже таких более 100 из 500... В них есть свой особый дух, это храмы искусства. Они и были построены как дворцы — с фойе, с зимними садами... В наше время, увы, это трудно содержать, не отдавая под другой бизнес. Обидно не то, что давят, выгоняют — у «Жовтня» до сих пор не решены вопросы с властью — дело даже не в этом. Просто чиновники норовят приравнять кинотеатр к успешному бизнесу коммерческого типа. Всего шесть лет назад мы судились с налоговой инспекцией из-за налога на землю: учреждения культуры могли его не платить. Мы доказывали через суд, что кинотеатр занимается именно культурой. В позапрошлом году власть, наконец, задекларировала в соответствующем законе: кинотеатры являются учреждениями культуры. Это очень большое завоевание!

— Возвращаясь к вопросу о количестве кинотеатров и их недостаточной оснащенности...

— Медленно. Можно опоздать.

— Вы настаиваете на том, чтобы в этом принимало участие государство?

— Не настаиваю. Дело не только в количестве, а в равномерном распределении. Не так, чтобы 100 залов из 400 находились в Киеве и еще немного в Одессе и Харькове. Есть города, где вообще нет кинотеатров! Кинотеатр исключен из культурного поля. Это случилось не сейчас.

— А когда?

— В начале 1990-х кинотеатры передали из государственной собственности в коммунальную. А коммунальное означает ничье. В коммунальном секторе главное — подзаработать, потому что у муниципалитетов много проблем и нужд: дороги, медицина, ЖКХ и т. д. Вдруг они видят что-то успешное. Почему бы его не ободрать? Как следствие, произошла приватизация или просто уничтожение. А то, что кино работает на перспективу молодежи — забыли. Основная киноаудитория — это молодежь. Они часто все-таки выходят из зала просветленными. Потому я считаю, что кинотеатры закрывать нельзя. Их столько уничтожено! Последний вопиющий пример — киевский кинотеатр «Экран», превращенный в туалет. Никто не понимает, что происходит. А его просто-напросто дерибанят. Там высотку строили. Кинотеатр передали фирме-застройщику, чтобы она могла увеличить площадь участка. Мол, когда построят, то откроют один зал. Но компания ничего не построила и ничего не открыла, а кинотеатр стоит и разрушается.

— Все-таки вернемся к вопросу количества. Кинотеатры, конечно, принадлежат к культурной отрасли. Но если говорить об их строительстве и работе, об их техническом переоборудовании, то мы касаемся темы бизнеса. А как может нормально существовать бизнес — любой бизнес — в насквозь коррумпированном государстве? Любая коммерция, не связанная с властной верхушкой, с перепродажей сырьевых ресурсов, — убыточна и рискованна. По-моему, именно это — основной сдерживающий фактор.

— Здесь сразу несколько аспектов. Плохо ли всем? Да, плохо. Это верно. Есть ли какая-то перспектива, кроме бунта? Наверно, тоже есть. Бизнес может самоорганизоваться для выживания, но, к сожалению, у нас есть крупный бизнес, а мелкого нет уже совсем. Да, вы правы. В кинотеатрах так же плохо, как и в других местах. Однако кинотеатр — тот редчайший случай структуры, которая может заниматься культурой и при этом оставаться самоокупаемой. Мировой тренд — это сети. Кинотеатры, объединенные в сети, функционируют успешнее за счет унифицированного репертуара, штата, качества услуг и других факторов, которые в сети легче контролировать. Этот бизнес не умрет никогда. Даже в наших условиях.

ДЛЯ КИНОТЕАТРОВ

— Давайте от разговора об экранах перейдем к тому, что на них показывается. Я процитирую вашу запись в «Фейсбуке», ставшую одной из причин для этого интервью: «Украинскому кино нужны кинотеатры, кинотеатры, кинотеатры! А еще деньги выдавать только для фильмов ДЛЯ КИНОТЕАТРОВ! А не для короткого метра, документалки для ТВ и короткометражных мультфильмов. Кино — это показ в кинотеатре! А то Госкино финансирует немало проектов, а в прокат выходит малая часть профинансированного!» Но ведь финансирование короткометражек дало результаты: альманахи молодых авторов выходят в прокат, отдельные режиссеры получают призы на международных фестивалях...

— Я не могу быть против финансирования кино как продукта, который прежде всего должен попадать в кинотеатры. Для профессии — да, финансирование необходимо; но для отрасли кинематографом является только то, что выходит в прокат. На других рынках есть многоканальное финансирование. Документальное кино не может себя само окупить, его надо финансировать — тем не менее, все равно надо понять, где оно будет показано. Вот в программе государственного финансирования есть 600 000 гривен на документальный фильм Леонида Мужука, которого я уважаю, но зачем это?! 600 тысяч государственных денег на стопроцентно телевизионный фильм продолжительностью 52 минуты! Причем, судя по всему, сам фильм уже давно снят! Эти же деньги можно дать продюсеру, кинематографисту, он еще найдет и снимет полноценный фильм для проката. У меня не конкретно Мужук вызывает неприязнь, а подобное распределение денег: даем их потому, что надо поддержать Студию кинохроники, а Студия кинохроники — это дама в модных платьях, которая все время говорит, что ей нечем кормить коллектив. Так и мне нечем кормить коллектив! Почему им надо давать? Перевернуто все. Принципы финансирования искажены изначально, и нет никакой логики, кроме коррупции. Телевидение — абсолютно коммерческое заведение, пусть оно и заказывает такие вещи! А нам надо обслуживать кинотеатры прежде всего. Вот так родилась эта запись. Пусть ездят в Канны, представляют украинское кино, но в этом году это же цирк, клоунада! Вы хоть видели, как проходят эти павильоны? 10—15 человек от силы там сидят. За рукава хватали, затягивали, чтобы кто-то из иностранцев туда зашел. Ну зачем этот позор? Сделайте кино, с которым вы прозвучите. Сделайте фильм, который в Украине просмотрел хотя бы миллион людей, и не в Интернете, а в залах! Сделайте это, и тогда я буду понимать, что вы что-то делаете для кинематографии. А так вы это делаете под себя.

ДОХОД

— Кстати, какой украинский фильм принес вам максимальный коммерческий успех?

— «ТойЩоПройшовКрізьВогонь» — мы его уже третий раз берем, собрал около 100 000 гривен — столько зарабатывают блокбастеры. При всех недостатках этот фильм попал в аудиторию, заинтересовал и массового зрителя, который пришел посмотреть про историю, и тех, кто интересуется именно отечественным кино. Еще альманах группы молодых режиссеров, о которой вы упоминали выше, — «Мудаки. Арабески» — тоже взял у нас 100 тысяч, но это оттого, что он шел в очень малом количестве кинотеатров. Понимаете, принцип альманаха не может базироваться только на новизне и ни на чем больше. «Жовтень» работает с авторским кино, у нас есть аудитория для него. Но если авторский фильм выпустить хотя бы в 10 залах, то аудитория просто растечется. Она слишком мала.

— В таком случае, какие отечественные фильмы вы хотели бы видеть в прокате? Исторический жанр мог бы быть прибыльным?

— Я человек системного подхода. Кино не может быть интересным только в силу принадлежности к тому или иному жанру. Неважно, о чем фильм — важно, как его продвинуть. Способы продвижения я знаю по каждой картине. С лентой «ТойЩоПройшовКрізьВогонь» все получилось потому, что мы добились у автора показа не на кинопленке и не на цифровой копии, а на так называемом HD-формате, для показа с диска в небольшом зале. Такой формат стал даже для европейских кинотеатров одной из норм, потому что путь к зрителю на этом носителе короче. Наше Госкино не хочет это понимать и выпускает в двух форматах: кинопленка и «цифра». Я недавно была у руководителя Госкино Екатерины Копыловой, пыталась донести до нее вопросы формата выпуска фильма: «Выпускайте украинские фильмы на НD, вы сможете охватить намного большую аудиторию, чем сейчас». И, уж если зашел разговор, еще я спросила Екатерину Александровну, почему до сих пор Украина не вступила в «Евримаж» — Международный фонд поддержки совместного кинопроизводства и проката, вступление в который предусматривалось законодательством еще в 2002 году. Позитивы от этого вступления: финансовая поддержка на производство совместных фильмов на сумму до 800 тыс. евро, гарантированный прокат в кинотеатрах стран Европейского Союза, поддержка кинотеатров-членов «Европа-Синема» на техническое перевооружение, цифровизацию. Вступите в «Евримаж» — и на презентации в Каннах госсредства тратить не нужно! Европейские продюсеры сами к нам потянутся! Ответ был — денег нет (для вступления действительно нужна выплата первого взноса, небольшого по сравнению с получаемой выгодой). Ранее в Госкино утверждали, что мы вступим, если Россия подаст пример. Россия вступила в 2011 году и очень довольна. А мы?.. Злые языки утверждают, что мы не вступаем, так как не хотим «прозрачности» киносмет. Правда ли это — не знаю. Но, похоже, чиновников интересует не аудитория, а только закрытие финансирования актом. Вот что неприятно. А залов-то нет! Мы тогда выпустили «ТогоЩоПройшовКрізьВогонь» в НD-версии, благодаря этому он собрал хорошую кассу, и «Аватар» ему не мешал — держали столько, сколько был спрос. Неважно, какое кино — дайте мне самое провальное, и я выжму из него 3000 долларов с копии. Это стандарт. А сколько копий сделать и в каких кинотеатрах поставить — это мастерство тех, кто этим занимается. Прокат — это тоже творчество — интуиция, талант, опыт... Можно в прокате загубить и испортить потенциально успешный фильм.

ЯЗЫК

— Еще один актуальный вопрос — украинский дубляж. Во время нашего предыдущего разговора в 2006 году у нас с вами вышла небольшая дискуссия по этому поводу. Как вы сейчас оцениваете результаты введения украинского дублирования фильмов?

— Я с самого начала отнеслась позитивно, потому что это дает работу людям. Проблема в другом. Мы, как всегда, идем по тупиковому пути.

— Почему?

— Потому что аудитория сейчас хочет кино на английском языке с украинскими субтитрами. И это есть только в очень небольшом количестве фильмов, которые выпускают прогрессивные дистрибьюторы, тратящие по 2000 гривен на матрицу. А такие крупные и богатые, как B&H («Кинопалац» Богдана Батруха. — Д. Д.), например, дают очень невнятные объяснения по поводу того, почему этого нельзя сделать даже на цифровых носителях, где заложена возможность и для закадрового дублирования, и для титров. В итоге мы теряем значительную часть аудитории, которая хочет смотреть не на украинском, а на языке оригинала с украинскими субтитрами. А ведь в таком варианте мы сможем конкурировать с русскоязычным интернет-вариантом. Американское кино должно идти на английском языке. Не говоря уже о том, что в кино ходит много иностранцев. У нас активно покупают билеты на среду и на субботу, когда «Жовтень» показывает титрованные версии. Повторюсь, я не против дубляжа, я против того, что многие дистрибьюторы в целях сокращения затрат делают это некачественно. Чтобы что-то делалось, сначала должна быть идея и коммуникация вокруг нее. Украинский дубляж много дал для освоения новых технологий, дал работу профессионалам. А вот в кинотеатрах аудитория несколько сократилась. Часть аудитории просто не воспринимает кино на украинском. Но это малая часть — посещает-то молодежь, а для нее это уже не проблема. Аудиторию мы можем вернуть, если законодательно обяжем кинотеатры показывать фильмы в том варианте, о котором я говорила, — хотя бы 5—10 сеансов.

РЕЦЕПТ

— Сегодня мы много говорили о пробелах, проблемах и нехватке. У вас есть какой-либо рецепт?

— У меня есть проект внедрения малых высокорентабельных кинотеатров по Украине в цифровом формате. В систему входят проектор, компьютер-сервер и приставка для показа фильмов в 3D. Для большого зала стоимость этого оборудования — 100 000 долларов, для малого — до 50 000. Что мы получим? Профессиональный зал вместимостью до 100 человек. Я рассчитала проект на два зала по 80 человек. Площадь такого кинотеатра — не более 350 квадратных метров. Он может быть встроен в любой торговый центр. Мультиплексы, о которых вы говорили, просто плачут, потому что арендная плата у них высокая. А сейчас не нужны большие залы.

— Разве?

— Понимаете, в той же России на одном сеансе сидит в среднем 28 человек. Вряд ли намного больше цифра у нас. Зачем тогда зал на 200 мест? Выходит, хватит 80—90-местного зала при четырех-пяти сеансах в день. Иногда может быть больше, иногда меньше — я все рассчитала. Это называется франчайзинговое предложение, с которым «Жовтень» выступает на рынке. Цифровой кинотеатр по франчайзингу. И для этого государственные деньги не нужны. Нужны будут какие-то линии кредитования, лизинга. Но государство должно внятно поддержать, дать понять, что кинотеатры нам нужны. Муниципалитеты должны привлекать бизнес. Такой кинотеатр можно будет открывать, как любой бутик — он сможет приносить в месяц примерно от 10 тысяч долларов чистого дохода, который очень быстро окупит вложения. Маленький кинотеатр по новой технологии без пленки, профессиональное хорошее качество, недорого — это, я считаю, оптимальная модель для развития проката в Украине. Я согласна, чтобы это развивалось и без «Жовтня» — только бы развивалось. Будет не от «Жовтня» — но пусть будет! Чтобы кинотеатров становилось все больше!