...О киевской художественной выставке 1943 года и ее участниках

...Это был период временной нацистской оккупации, которая в годы Второй мировой войны продолжалась для киевлян 778 дней, то есть с 19 сентября 1941-го по 6 ноября 1943-го. Кому-то сегодня может показаться странным, но в городе, несмотря на все ужасы и беды, жизнь продолжалась, так сказать, в параллельных мирах. Недаром тогда киевляне употребляли выражение: «при немцах», а не «под немцами», потому что в этом скрывался определенный элемент неповиновения — мол, они сами по себе, а мы сами по себе. Наконец, народ всегда живет своей собственной жизнью, а не тем, что хочется представлять и выдавать в качестве настоящего власти. Любой. Всегда.

Одним из первых приказов новая оккупационная власть требовала всем киевлянам приступить к работе под угрозой обвинения в саботаже и наказания расстрелом. Касалось это и художников. Причем очень болезненно касалось, поскольку довоенные, советских времен заведения, где люди творческого труда могли получать работу, например компартийные, комсомольские и профсоюзные органы, государственные учреждения и предприятия, творческие союзы и т. п., — перестали существовать. Приступить к труду физическому тоже могли не все художники, тем более что рабочих мест после эвакуации основных промышленных предприятий на Восток оказалось мало. А надвигался голод! Поэтому, газета «Українське слово» 21 октября сообщала:

«Инициативная группа, создающая Союз украинских художников, который на днях организационно оформится, вместе с сектором наглядной пропаганды отдела пропаганды городской управы объединяет вокруг себя художников-украинцев, которым удалось остаться в Киеве. Эти мастера кисти получат работу в специализированных мастерских. Задача таких мастерских — наилучшим образом распространить среди населения произведения украинской живописи. Первая такая мастерская в ближайшее время начнет свою работу в соответственно приспособленном помещении по ул. Короленко...» (Речь шла о не существующем уже доме по улице Владимирской, 38). Обратим внимание на слова: «украинской живописи». Украинской.

Ровно через месяц — 21 ноября — та же газета писала, что киевские художники приступают к реставрации церквей: «Бригада художников уже начала работу в церквях сел Старые Петровцы, Лютиж и Сварум Дымерского района. Художники имеют активную поддержку со стороны прихожан и старост сел».

Последнее заключалось в натуроплате продуктами — главной, неотложной потребности тех голодных дней. Ведь советская власть вывезла из города все запасы продовольствия, оставляя 400 тысяч «лишних» киевлян на произвол судьбы.

Кое-что о членах бригады: многодетного Георгия Терпиловского в Киеве знали как оформителя всех большевистских праздников — до войны и после войны — Крещатика и сцены Оперного театра; знали и тихого послушного труженика-живописца Сергея Верди (1903—1965). Владимир Матвеев оформил украинским красно-черным узором табель-календарь на 1942 год, изданный в Киеве. Владимир Костецкий (1905—1968) всегда шел в русле политических событий: в 1937 году написал картину «Допрос врага» (энкаведистами!), в 1947-ом — «Возвращение» (фронтовика с войны), в 1959-ом  — «Вручение партийного билета». А при немцах мог расписывать и церкви на Киевщине. Живописец Елена Кричевская оставалась вне политики.

12 декабря газета «Українське слово» поместила групповую фотографию с подписью: «Делегация от киевских художников и архитекторов на приеме у Головы г. Киева г. Багазия. Слева направо гг. [Владимир] Багазий, начальник отдела искусств [Иван] Кавалеридзе, проф. Кричевский Ф. Г., художник [Иван] Курочка-Армашевский, архитектор [Александр] Смык, проф. [архитектуры Александр] Вербицкий, архитектор [Петр] Костырко, архитектор [Петр] Юрченко и художник Кричевский В.В.». Следовательно, фотография свидетельствовала, что городская власть уделяла внимание и пыталась делать все возможное для поддержки художников в тех крайне тяжелых жизненных обстоятельствах.

Через месяц, 15 января 1942 года, когда оккупанты уже расстреляли и городского председателя Владимира Багазия, и десятки украинских патриотов, «Нове українське слово» сообщало, что «многие мастера заканчивают свои работы для сдачи их Художественному салону, недавно открытому Обществом украинских художников и архитекторов на Владимирской, 38. Этот салон заметно помог творческому объединению и оживлению работы киевских художников. Они часто приходят в Салон, куда недавно поступили новые художественные работы, пользующиеся популярностью».

Посетителями и покупателями были оккупанты — военные чиновники тыловых служб и всевозможные коммерсанты из европейских стран, оккупированных гитлеровской Германией. Нищенским и голодным посполитым киевлянам было не до салонов.

Если перейти на высокий стиль, творчество украинских художников-киевлян, помогая им выживать в оккупированном городе, разошлось по Европе (прежде всего Германии, Австрии, Нидерландах), давая правдивое представление об украинском искусстве 40-х годов ХХ ст. далеко за пределами разоренной войной Украины.

В определенной степени это касалось и художественной жизни, ведь театры давали представления по большей части из украинского репертуара (хотя в Опере хор пел и на немецком, языке оригинала, «Оду радости» Фридриха Шиллера, и ставил «Тараса Бульбу», «Запорожца за Дунаем», и устраивал торжественные мероприятия в честь Тараса Шевченко и Николая Лысенко), проходили концерты симфонической и духовой музыки в парках, действовали большинство довоенных кинотеатров, по проволочному радио звучали не только немецкие марши, но и классическая музыка, и украинские народные песни. Но, снова напомним, время от времени строчили пулеметы в Бабьем Яру. А с железнодорожного вокзала друг за другом отправлялись эшелоны с киевской молодежью — на принудительные работы в Германию.

При городской управе тогда существовал отдел общественной опеки, который тоже пытался поддержать нуждающуюся и неработоспособную старую городскую интеллигенцию. В Государственном архиве Киевской области сохранились сотни заявлений просителей материальной помощи, которые обращались за ней в городскую управу. Последняя организовала за время оккупации две художественные выставки.

11 июня 1943 года газета «Нове українське слово» поместила заметку Василия Днистряка под заголовком «Вторая художественная выставка открыта». Приводим ее с сокращениями:

«8 июня в помещении бывшего Исторического музея (речь идет о здании нынешнего Национального художественного музея на улице Михаила Грушевского, 6. — Авт.) открылась вторая художественная выставка. В ней принимают участие 216 художников и скульпторов. Среди них такие известные мастера кисти, как проф. Свитлицкий, проф. Василий Кричевский, Ижакевич, Киянченко, скульпторы Кавалеридзе, Жук, Диндо и др. Среди участников выставки немало и молодых живописцев, графиков и скульпторов, которые имеют незаурядные художественные способности. На выставке экспонируется 958 работ. Из них картин 801, скульптур 47, вышивок 61, керамических и фарфоровых изделий 9, художественных игрушек 18 и рекламных работ 21 (плакаты, папиросные коробки). На выставке преобладают картины, изображающие прекрасный украинский пейзаж, но не последнее место среди экспонатов занимают портреты и натюрморты...».

Обратите внимание: какой бы колаборантской не считали эту газету, но нет ни слова о произведениях прогитлеровского или пронемецкого содержания! Следовательно, их не было? Следовательно, киевские художники, а в данном случае и автор заметки, не выслуживались перед оккупантами. Напомним: состав редакции предыдущего издания — газеты «Українське слово» — в декабре 1941 года был «очищен от предательских элементов», то есть «крайних националистов и большевистски настроенных» (по тексту). Что тогда означала «чистка», наши люди помнили еще с 1937 года.

...Осенью 1941 года в оккупированном Киеве ввиду различных жизненных обстоятельств остались, не эвакуированные властью на Восток, и некоторые корифеи украинского изобразительного искусства, и молодежь, которая, по большей части, еще не подлежала мобилизации по возрасту. Но абсолютно понятное естественное желание творческого человека показать широкой общественности свои достижения совмещалось с сугубо практической целью — возможностью что-то продать и заработать хотя бы на кусок хлеба.

Поэтому попробуем вспомнить и когда-то громкие имена, и жизненные обстоятельства, в которых оказались молодые, прославленные уже позже, киевские художники семьдесят лет назад. Интересно сложилась судьба представителей молодого поколения — премированных участников выставки. Жюри не ошиблось, отметив премией по живописи ученика Федора Кричевского, способного юношу, уроженца Ржищева Владимира Сидорука (1925—1997) — будущего живописца, заслуженного художника Украины, в память о котором была написана монография.

Премию по живописи получила также Екатерина Кричевская — внучка профессора В. Г. Кричевского, дочь украинских художников Василия и Елены Кричевских, еще до войны училась в Киевской художественной средней школе. С весны 1942 года, во избежание принудительной отправки в Германию, работала в Киевских производственно-художественных мастерских. Осенью 1943-го вместе с родителями выехала во Львов, потом в Прагу, где продолжила обучение. С 1949 года — гражданка США, где живет с мужем и сейчас. Участница многочисленных художественных выставок, в 1993 году посетила Киев, Полтаву. Щедрый и бескорыстный даритель произведений семьи Кричевских и других мастеров искусства от диаспоры музеям Украины, а книжек — библиотекам Украины. Удостоена звания заслуженного деятеля искусств Украины, почетный профессор Национальной академии изобразительного искусства и архитектуры Украины, автор книги «Мои воспоминания», изданной и презентованной в 2006 году в Киеве, а в 2010-ом — в США.

Премию по живописи получил также Юрко Повстенко (1926—1991), сын архитектора Олексы Повстенко — довоенного директора Софийского заповедника и спасителя Софийского собора от советского минирования в 1941 году. До войны Юрко учился в Киевской художественной средней школе. С весны 1942 года, во избежание принудительной отправки в Германию, тоже работал в Киевских производственно-художественных мастерских. Участник боевых действий УПА против немецких оккупантов в 1943—1944 гг., участник войны в Корее со стороны США. Получил высшее инженерное образование, выступал в периодике диаспоры как украинский искусствовед и критик.

Георгий Малаков (1928—1979) тоже с весны 1942 года, чтобы избежать принудительной отправки в Германию, работал в Киевских производственно-художественных мастерских. Старший брат автора этих строк. На выставке 1943 года был премирован за многофигурные акварельные композиции «Киевский пляж» и «Пир». Наша мама слышала, что член жюри выставки, профессор Григорий Петрович Свитлицкий, был поражен мастерством пятнадцатилетнего Георгия и даже сказал, что отдал бы все премии этому юному таланту. Впоследствии Г. Малаков, окончив Киевскую художественную среднюю школу имени Т. Г. Шевченко и Киевский художественный институт, много и плодотворно работал, еще при жизни получил признание и популярность как художественный летописец Киева времен прошлой войны, в 1974    году был удостоен звания заслуженного художника Украины. На персональной (к сожалению, посмертной) выставке работ Г. Малакова, устроенной в 1998 году в тех же стенах «музея со львами», экспозиционный ряд открывал тот же «Пир». Имя и наработки Георгия Малакова, а также его дочери Елены неоднократно упоминались и в газете «День».

За работы по графике получил премию и Игорь Фомин (1927—2002), сын художника Александра Фомина, архитектор, профессор, автор монографии о своем отце — достойно оправдал высокую оценку, данную ему, юноше, на киевской выставке 1943 года.

Вторая художественная выставка закрылась 25 июля и «Нове українське слово» поместило фотографии премированных участников — молодых художников Екатерины Кричевской и Георгия Малакова на фоне здания музея. Вдоль колоннады натянут большой транспарант с надписью «K?nstausstellung» (художественная выставка). На той же странице газета рассказывала об открытии летнего концертного сезона в Царском саду, о концертах, которые дает в Летнем саду на Соломенке духовой оркестр украинской охранной полиции. А на предыдущей странице писалось о начале страды на Киевщине, об обогащении рыбных запасов Днепра. Удивляетесь, молодой читатель? Вспомните эти строки через десятилетия — на то они и СМИ, которые сегодня начинаются с пожаров, убийств, терактов, ведь в каждый исторический период действуют свои средства влияния на массы. А пока киевские полицаи концертировали под душистыми садовыми липами, такие же ребята (красноармейцы с трехлинейками калибра 7,62 и гренадеры с маузерами калибра 7,92), изнывая от жары, тысячами бились и погибали на Курской дуге с обеих сторон фронта. По немецкому высказыванию, печально известному из надписи на воротах концлагеря в Бухенвальде: Jedem das seine, то есть каждому свое... Вот такие параллели жизни летом 1943 года.

Вторая киевская художественная выставка упомянута и на странице украинского настенного календаря, изданного во время оккупации предусмотрительно на 1944-й год. Сохранился листик из этого календаря, где помещена небольшая статья, которая приходится на 23-ю неделю 1944 года и озаглавлена: «Изобразительное искусство на Украине».

«Уже больше двух лет освобожденное из большевистских оков украинское искусство имеет возможность свободно развиваться. За это время во многих городах Украины проходили неоднократно художественные выставки. Можно констатировать, что Украина имеет значительные художественные силы и что художественные кадры насчитывают много молодых талантов, которые могут надеяться на выдающееся будущее... Бесспорным достижением современного искусства является благородный реализм, проявившийся в большинстве произведений и доказавший ничтожность вымышленного большевиками «социалистического реализма», который был следствием так называемого «социального заказа» и должен был отражать в искусстве вымышленные успехи колхозов, достижения социалистического строительства и поэзию индустриализации. Главная тематика художественных произведений на выставках была украинской: украинские типы и одежда, украинский пейзаж и памятники старины. Пять картин художника-жанриста Крюкова были одним из лучших мест Киевской выставки. Его «Шутки Бахуса» — картина, свидетельствующая о большом мастерстве художника. Замечательно воспроизведено им ХVІІІ ст. в картине «На прогулке»...».

...Обратим внимание на имя Федор Григорьевича Кричевского (1879—1947), выдающегося украинского живописца, выпускника Академии художеств в Санкт-Петербурге (1910 г.), одного из основателей Украинской академии искусств (1917 г.), профессора Киевского художественного института, заслуженного деятеля искусств УССР (1940 г.). В оккупированном нацистами Киеве Федор Кричевский возглавил Союз украинских художников и архитекторов; с приближением фронта в 1943 году выехал на Запад, не без основания догадываясь, что советская власть может ему не простить пребывания (хотя и вынужденного!) на оккупированной врагом территории. После войны вернулся домой, но квартиру ему не вернули, поэтому старый и немощный художник вынужден был поселиться в Ирпене, где и упокоился (похоронен в Киеве на Лукьяновском кладбище). Только со временем, уже посмертно, вклад Федора Кричевского в украинскую культуру получил надлежащую оценку, сейчас его работы украшают залы Национального художественного музея, ему посвящена монография, его именем названа улица в Киеве.

Антон Фомич Середа (1890—1961), выпускник Строгановского училища, живописец, искусствовед, профессор Киевского художественного института; вошел в историю независимой Украины как автор двух первых украинских почтовых марок (1918 г.). Похоронен в Киеве.

Борис Иванович Крюков (1895—1967), живописец, график, ученик Ф.        Кричевского, иллюстратор книжных изданий. В 1943 году вынужден был выехать во Львов, Краков и дальше на Запад, жил и работал в Аргентине. Его творчеству посвящена монография, которую написала и издала в 1970году в Буэнос-Айресе жена художника Ольга Гурская-Крюкова. Экспонируемая на киевской выставке картина Б. Крюкова «Шутки Бахуса», выполненная в манере живописи ХVІІІ  ст., очень понравилась юному Георгию Малакову, о чем он и написал впоследствии. По воспоминаниям Екатерины Кричевской-Росандич, это полотно вызвало возмущение немецких искусствоведов, посетивших выставку и отметивших, что это произведение похищено из музея, а не является работой современного украинского мастера, поэтому конфисковали «Шутки Бахуса». Последующая судьба картины неизвестна.

В выставке принимали участие и киевские художники Василий Кричевский (1901—1978) и Елена Кричевская (1892—1964) — родители Катюши, которые зарабатывали на жизнь продажей собственных произведений. Первый экспонировал на выставке пейзажи Украины, вторая выставила жанровое полотно «Укололся» (мальчик — сорняком). Картина понравилась какому-то немцу, и он выразил желание приобрести ее, но гордая художница категорически отказалась расставаться с собственным произведением. Тогда немцы «просто» конфисковали эту работу. Может, где-то в Германии и сохранилась эта картина.

В.В. Кричевский оставил перечень собственных и своей жены Елены картин (в целом — 90 названий), заказанных, написанных и проданных за два года оккупации по большей части немцам в Киеве. То были несколько их портретов, а преимущественно — пейзажи Днепра, Украины, Киева и киевских мостов. Последние заказывали немецкие инженеры-мостостроители (они работали на восстановлении разрушенных в 1941 году мостов), и это уже представляет незаурядный исторический интерес. Можно предположить, что среди прочего, вывезенного оккупантами из Киева, где-то там, на Западе, сохранились и произведения славных Кричевских — весьма теперь популярных на всевозможных аукционах, вплоть до грубых подделок. Не потому ли до сих пор, уже в независимой Украине, гордясь и пропагандируя наш знаменитый киношедевр «Земля», вспоминают только режиссера Александра Довженко, «забывая» при этом, что каждый кадр, декорацию, костюм, каждую сцену этого фильма создавал художник Василий Васильевич Кричевский.

...Пролетели годы, десятилетия. В мае 1999-го в реконструированном старинном особняке на Печерске, по улице Московской, 40-б, открылась экспозиция филиала Музея истории Киева — Музей культурного наследия. Там представлены произведения бывших киевлян, в частности и прежних участников Второй киевской художественной выставки — членов семьи Кричевских и Бориса Крюкова — художников, чье творчество удачно продолжилось за пределами Украины. Во славу родной земли. А мы гордимся тем, что наступили времена, когда о таких вещах можно вспоминать не оглядываясь.

Фото и иллюстрация предоставлены автором