Об ответственности политиков

Выход исторической драмы Олеся Янчука «Тайный дневник Симона Петлюри» опять оживил дискуссии относительно Главного атамана войск УНР. Высказываются разные, подчас диаметрально противоположные мнения. Сегодня мы предлагаем посмотреть на проблему с того ракурса, который СМИ предлагают не так часто.

Ведь в 1918—1920 годах наряду с петлюровцами действовала мощная армия, возглавляемая человеком, чье место в истории Украины не менее противоречиво — Нестором Махно. Оба войска и бились друг против друга, и заключали союзнические соглашения. Сравнить методы руководства и отношения с населением Директории и Революционной повстанческой армии было бы весьма познавательным. Именно это мы и попросили сделать журналиста, знатока истории украинского анархизма Владимира Задираку.

— Начну с самой щекотливой темы. Один из центральных вопросов как фильма Янчука, так и в целом всех исторических исследований о Петлюре были еврейские погромы, совершенные частью войск Директории. Говорят, что в хаосе войны этого было не избежать. В то же время мы знаем, что в Украине тогда действовало еще одно войско, на территориях, контролируемых которым, погромов не было, — махновцы. Как им это удалось?

— Для того чтобы избежать погромов национальных меньшинств, махновцы сформировали национальные подразделения в Революционной Повстанческой Армии. Эти вооруженные солдаты должны были защищать соплеменников от грабежа. Так, у евреев, например, была артиллерийская батарея и полурота пехоты. И этого, как правило, хватало. Греки, болгары и другие национальные меньшинства имели свои кавалерийские роты. Эти подразделения выполняли функцию квартирмейстеров и военной полиции. В действительности, этот рецепт сработал не только у анархистов. Пробоевой еврейский курень УГА тоже успешно противодействовал погромам.

Махновщина была сочетанием политической философии анархизма и традиционных представлений украинских крестьян о порядке и справедливости. Анархистская версия аграрной реформы снизила уровень противостояния между богатыми и бедными крестьянами, потому что теперь безземельных и совсем убогих не было. Поэтому и желание убить соседа и присвоить его имущество значительно уменьшилось. С другой стороны, «махновская республика» опиралась на самоуправление общин. И в эту Трудовую Федерацию входили населенные пункты нацменьшинств. Анархисты воспринимали это как реализацию идеи анархистской республики с простым управлением, а крестьяне видели возвращение казацких вольностей, новую Сечь. Анархизм отрицает право большинства уничтожать меньшинство. Поэтому, перефразируя Прудона, у них была «анархия — мать казацкого порядка».

— Но была ли картина на территориях под руководством махновцев совсем безоблачной в этом смысле?

— Совсем избежать ксенофобных настроений и убийств махновцам не удалось. Время было такое. Так, ровно сто лет назад, в конце сентября 1918 года, восстание в Гуляйполе должно было сопровождаться еврейским погромом. Часть еврейской общины поддержала немецкую оккупацию. Некоторые украинцы хотели «наказать» изменников и улучшить свое материальное положение за счет грабежа.

Впрочем, Махно и его сторонники с самого начала вооруженной борьбы были настроены против поиска врагов по национальному признаку и запретили любые насильственные действия по отношению к евреям. Но запрет на грабеж не оттолкнули украинских крестьян от анархистов. А вот представители нацменьшинств видели в махновцах своих вооруженных защитников. Обращение Махно относительно проблемы погромов завершается призывом «смести с земли» активных антисемитов. И это не было пустыми словами. Случаи убийств и грабежей гражданского населения не скрывались, аднако расследовались и карались. Соратник и учитель Махно Петр Аршинов вспоминает несколько таких инцидентов. Например, убийство 20 евреев в сельхозколонии «Гора» под Запорожьем (Александровск), убийства и грабежи под Уманью, плакат «Бей жидов, спасай революцию, пусть живет батько Махно!» И убийц евреев и автора плаката, который был другом Махно, нашли  и казнили. Некоторых погромщиков Нестор Иванович казнил лично, например, атамана Григорьева.

А впрочем, на самом деле и РПАУ совершала военные преступления. Самое известное из них — убийство немцев-меннонитов. Это единственное меньшинство Юга, с которым анархисты не смогли найти общий язык. Махно в эмиграции даже пришлось предстать перед судом в Гданьске (вольном городе Данциге) за действия РПАУ в отношении меннонитов, однако обвинение не смогло доказать его персональную вину, хотя даже благосклонные к Нестору Ивановичу современные историки вынуждены признавать его политическую ответственность за эти инциденты.

— Возвращаясь к Петлюре — можно ли утверждать, что он несет прямую ответственность за погромы? Если нет, то в какой степени он ответственен за них?

— Петлюра не был антисемитом. Он не занимался организацией убийств и грабежей. Вина Симона Петлюры политическая. Он оказался слишком мягким для своей должности, а его подчиненные злоупотребляли этим. Армия и администрация Директории были не настольно дисциплинированными, как армия и администрация махновской Трудовой Федерации. Петлюра виноват в том, что при нем буйным цветом расцветала атаманщина. Понятно, что слишком мягкое отношение к подчиненным было продиктовано угрозой государственного переворота. Впрочем, тот же Махно, который постоянно сталкивался с заговорами и мятежами в РПАУ, не ослаблял дисциплинарное давление на подчиненных.

— Как известно, Директория определенный период блокировалась с Махно в борьбе против белых. Имел ли этот союз хотя бы какие-то длительные перспективы?

— Не имел. Махно рассматривал и большевиков, и украинские партии в качестве попутчиков, которые борются против главного врага — белых.  Цель они преследовали разную, хотя фактически практика Махно была более близка к программе соборности Украины, которую еще в конце ХІХ века сформулировал Юлиан Бачинский: страна, одинаково благосклонная и к украинцам, и к национальным меньшинствам.

— Насколько политическая судьба Петлюры может быть поучительной для нас?

— Петлюра — глубоко трагическая личность. Политик должен быть ответственным не только за преступления, но и за политические ошибки. Потому что «прилетит», откуда и не ждешь. И это главный урок.