«Пришел определенный момент истины»

Рождение этого прославленного, хорошо известного за пределами Украины коллектива связано непосредственно с именем нашего знаменитого соотечественника, дирижера Николая Дядюры, который по просьбе «Дня» раскрыл некоторые профессиональные тайны дирижерской профессии и осветил отдельные страницы истории знаменитого коллектива.

— Николай Владимирович, вы стояли у источников рождения столичного Симфонического оркестра и на протяжении двух десятилетий принимали активнейшее участие в укреплении и творческом росте этого коллектива, можете ли вы теперь перефразировав знаменитого французского короля, сказать: «Симфонический оркестр НФУ — это я!»?

— В действительности оркестр — очень сложный организм, это большой коллектив музыкантов, специалистов, согласованные усилия которых, собственно, и приводят к появлению чуда под названием музыка. Исполнительский уровень любого оркестра определяет дирижер: именно он отвечает за качество звучания. Как-то знаменитый немецкий дирижер В. Фуртвенглер заметил: «Странная история: с одним дирижером Венский филармонический оркестр звучит как пожарная команда, а у другого пожарная команда звучит как Венский филармонический оркестр»... Нам за два десятилетия удалось сплотить коллектив, так что даже любой «вирус», временами способный поражать любое творческое объединение, сразу натолкнется на мощный иммунитет нашего художественного коллектива.

Хотя периодически происходят «вливания» новых сил... Жизнь не стоит на месте, локальные возрастные ротации и изменение поколений — процесс закономерный, впрочем, часто болезненный. Однако основной скелет оркестра остается стабильным и это очень важно для длительного и успешного функционирования коллектива. Я заинтересован, чтобы количество музыкантов, играющих у нас длительный срок, преобладали. Ведь количество времени, проведенного музыкантами вместе на сцене, укрепляет их творческую связь, обеспечивает достижение уровня «гомеостаза» — духовного единения всех участников процесса.

Первые годы были самыми тяжелыми в биографии коллектива. Постепенно в этом убедились даже те, кто сначала и не очень поддерживал идею создания СОФ. Более того, наш оркестр стал активным и самодостаточным, демонстрируя мощный исполнительский потенциал.

В свое время и министр культуры, который был инициатором образования этого оркестра, а ныне — это генеральный директор Национальной филармонии Дмитрий Остапенко, и Владимир Лукашев — тогда директор и художественный руководитель филармонии — дали зеленый свет нашему оркестру на пути его профессионального становления. Почти сразу мы оказались в центре внимания нескольких импресарио, которые начали нас активно «вывозить»: каждые 2—3 года мы гастролировали в Германии, Испании, Франции. Эти зарубежные выступления очень «сцементировали» коллектив. Получая возможность ежегодно бывать на престижных мировых сценах, привлекая к сотрудничеству выдающихся солистов, выполняя сложные программы, коллектив постепенно аккумулировал мощный заряд прочности и получал дополнительный импульс для последующего развития.

— Не усложнилась ли ныне ситуация с планированием зарубежных турне оркестра, и не спровоцировала ли она необходимость взять тайм-аут в этом смысле?

— В прошлом году мы гастролировали в Германии, а в начале этого года у нас был очень насыщенный гастрольный маршрут по Японии, и в дальнейшем планируем гастроли в Германии. Конечно, оркестр живет гастролями, и хотелось бы иметь больше таких возможностей. Руководство филармонии всячески поддерживает гастрольный вектор исполнительской деятельности оркестра. Контракт подписывается дирекцией, поскольку коллектив оркестра — это часть филармонического института.

— В вашем творческом портфеле как руководителя Филармонического оркестра более 500 концертов, около 300 новых программ и проектов, поражающие по масштабу и сложности циклы симфонических концертов. Как себя чувствуете, сочетая функции главного дирижера театра Национальной оперы Украины и дирижера Симфонического оркестра филармонии?

— Это действительно непросто. Часто бывают так: утром, например, репетиция «Турандот» в Опере, потом репетиция с оркестром, а вечером — концерт уже в Филармонии. Но в то же время такая насыщенная жизнь очень наполнена, и она отвечает моим внутренним установкам.

Для меня всегда был интересен процесс рождения музыкального спектакля, где роль дирижера является одной из определяющих. Так, в период 1989—1996 гг., когда мне суждено было быть главным дирижером Сеульского симфонического оркестра и Симфонического оркестра Кванг Джу, я вместе с Национальной оперной компанией Южной Кореи принимал участие в постановке «Тоски» Дж. Пуччини, «Паяцев» Р. Леонкавалло и «Сельской чести» П. Масканьи. Поэтому в Национальную оперу я пришел с определенным опытом оперных постановок. Бесспорно, работа предлагает совсем другое измерение человеческих и творческих отношений, другой масштаб художественных и технических задач. Представьте себе этот огромный творческий организм — хор, оркестр, балет, солисты, и каждый со своим характером, своей творческой индивидуальностью. Задача дирижера — непосредственно во время спектакля подчинить эту массу единому знаменателю. Воле дирижера. Режиссера. Наконец — автора этого монументального действа, которое называется коротким словом — опера или балет.

В то же время наш Филармонический оркестр — очень близкий, можно сказать — родной для меня коллектив, и говоря о нем, я сразу становлюсь даже немного сентиментальным, поскольку большой и красивый период творческой жизни пройден вместе именно с этим коллективом...

Следующий сезон, который откроется в Национальной опере 3 сентября, мы откроем новым проектом. Планируется постановка произведения современного украинского автора, написанного уже «по адресу» Ф. Шуберта. Так мы реализуем замысел создания цикла концертов, посвященных композиторам-гигантам прошлых эпох. Обменявшись своими впечатлениями и наблюдениями над репертуаром оркестра с моим учителем и коллегой Романом Кофманом (между прочим, свой недавний 80-летний юбилей Роман Исаакович отметил триумфальным выступлением в Национальной филармонии и за дирижерским пультом!), мы пришли к общей мысли, что наш оркестр играет очень много музыки эпохи романтизма, и, чтобы достичь определенного стилевого баланса, стоит «посадить» музыкантов на классику. То есть наступил определенный момент истины, воспитательный, художественный момент осознания необходимых концептуальных сдвигов в репертуарной политике оркестра. Я обратился к нескольким нашим композиторам с предложением. Скоро увидим, что из этого получится.

— А каким образом тогда ваши плановые исполнения согласовываются с предложениями «со стороны» принять участие в определенных гастрольных поездках за границу, если приглашающая сторона выдвигает свои требования к исполнению определенного «заказанного» произведения?

— В конце концов, любые гастрольные поездки связаны с коммерческими расчетами. И здесь фактор бизнеса является определяющим: диктовать приглашающей стороне свои условия мы не можем. И все же в последней поездке в Германии наш оркестр играл музыку М. Скорика, на гастролях в Швейцарии исполняли произведения Е. Станковича, во Франции мы представили музыку В. Бибко и французская аудитория приняла ее очень хорошо. Впрочем, мы всегда пытаемся ориентироваться по ситуации. Вот в начале нынешнего года во время гастрольного тура в Японию мы в который раз имели возможность убедиться в том, что японцы с открытым сердцем восприняли музыку Скорика. Конечно, сейчас к Украине в мире повышенный интерес...

В Японии, где у нас было 11 концертов (Токио, Саппоро, Хиросима, Нагоя) все музыканты это почувствовали на первой же репетиции, когда солистка-японка подошла к нам с флагом Украины и обратилась к нам на украинском языке. Это было очень трогательно.

Мы исполняли Девятую симфонию Бетховена и Дворжака, Симфонию №5 Чайковского, «Гуцульский триптих» Скорика, фортепианные концерты. Мы выступали в лучших залах, в частности, в Токио мы сыграли в знаменитом Suntory Hall. Наше выступление посетила жена тогда еще действующего Императора Японии Акихито — Митико. Это было для нас и всех присутствующих большой честью.

— В трудное для нашей страны время у каждого человека подсознательно возникает вопрос: «А что ты сделал для родной страны в тяжелый для нее час? Каким образом вы и ваши артисты можете приобщиться к программам, призванным укрепить боевой дух наших бойцов в АТО?

— Мы всегда стремимся реагировать на актуальные вызовы сегодняшнего дня. Наконец, когда трагически погибла Небесная Сотня, Филармония откликнулась мгновенно. В свою очередь, руководство Национальной оперы создало специальные программы для бойцов АТО: для них вход свободный и они могут посещать спектакли бесплатно. Кроме того, отдельные наши артисты самостоятельно выезжали с выступлениями в зону АТО. Впрочем, организация выезда туда целого оркестра, даже учитывая техническую сложность, выглядит ныне довольно проблематично.

— Сегодня вы, концентрируя в своих руках действенные рычаги руководства двумя прославленными симфоническими коллективами Украины, очевидно, имеете собственное виденье роли и миссии музыки для утверждения европейского имиджа нашего государства в мире?

— Как дирижер я осознаю определенную моральную обязанность перед автором — творцом партитуры, которую мы с моими коллегами-музыкантами беремся «расшифровать» и донести в перфектном виде до слушательской аудитории. Мне приходилось стоять за пультом перед многими оркестрами разных стран. И я всегда восторгался особой коллективной энергетикой этих оркестров. Музыканты симфонического оркестра всегда представляют образец человеческой и художественной солидарности и единения. Этими фундаментальными принципами они щедро делятся со слушателями, где проходят концерты. Поэтому для меня всегда большая честь представлять высокое классическое искусство, рожденное в Украине, ведь музыкальный язык, как известно, не требует дополнительного перевода, поскольку она идет от сердца к сердцу.