Профессия — лидер

Киевские зрители хорошо знакомы с творчеством Донецкого национального академического украинского музыкально-драматического театра. Почти ежегодно донетчане приезжают в столицу на малые гастроли, показывают новые спектакли и стараются подтверждать свой статус центра театрального искусства восточной Украины. В этом году на сцене Русской драмы донетчане показали три спектакля: «Невеста утренней зари» А.Касоны, мюзикл «Служебный роман (Глория)» Ю.Квасницы и А.Багряной, комедию «Ladies night. Только для женщин» Е.МакКартена, С.Синклера.

Сегодня театр плодотворно трудится, встречаясь со зрителем на пяти (!) сценических площадках, имея в своей афише более 30 разножанровых спектаклей. Уже много лет репертуарная политика художественного руководства театра остается неизменной — в равных долях представлять украинскую и мировую драматургию, произведения современных авторов.

Любой коллектив, который достиг определенных высот, имеет лидера, формирующего творческое лицо театра. В Донецком театре это Марк Бровун, художественный руководитель. Сплотив дружный коллектив, он сумел вывести театр на высокий уровень творчества, сделать его известным далеко за пределами не только города, но и Украины. Во время гастролей в Киеве Марк Матвеевич рассказал о деле своей жизни — Донецком музыкально-драматическом театре.

— Марк Матвеевич, сколько лет вы уже в искусстве?

— Тридцать пять лет...

— А в Донецком театре?

— Столько же. Я с него и начал свой путь, хотя знаком был с Донецким театром значительно раньше. Адрес моего детства — улица Артема, 86. В Москве есть знаменитый дом на Набережной, а вот в Донецке рядом со зданием облгосадминистрации, где сейчас находится футбольный клуб «Шахтер», есть своя достопримечательность — старый дом с башнями. Там жила футбольная команда и много артистов (моя семья тоже жила в этом доме). Мы, все дети, дружили, учились в одной школе, и я знал всех тогдашних знаменитостей просто как дяди и тети, родители моих друзей. Наше общее детство прошло в Донецком оперном театре, тогда еще драмтеатра не было (его здание построили в 1961 году), и вот я всю жизнь мечтал работать в театре. Хотя понимал, что актером быть не смогу, а так как верховодил среди пацанов, то мне казалось, что смогу стать режиссером. Очень любил литературу, имел склонность к гуманитарным наукам, писал неплохо, и стихоплетством занимался. В школе ставили драматические спектакли, я все это делал с величайшим удовольствием.

— Ваши родители имели отношение к театральному искусству?

— Никакого. Отец был журналистом, работал в газете «Радянська Донеччина», мама — врач-педиатр. Кстати, отец был против театра, он считал, что я должен заниматься какой-то реальной профессией. Еще я увлекался боксом (в ту пору каждое учебное заведение славилось своими спортивными командами). Боксеры учились, в основном, в строительном техникуме, и я тоже поступил туда на факультет «Дорожных строительных машин». Потом была армия, сейчас мало кто помнит горячие точки тех времен, в частности, полуостров Даманский... Тогда страны Варшавского договора и бывший Советский Союз развивали прикладные виды военного спорта, и я в армии этим занимался (мне предложили быть руководителем сборной команды Украины по военизированному многоборью, шесть лет команда была чемпионом Украины, в 1972-м — бронзовым призером, в 1973-м — серебряным и в 1974 году стала чемпионом СССР). Ну, а потом как-то все распалось. И меня стали звать в театр, все это время я не терял связей с театром, с давними друзьями и знакомыми, часто бывал там. В тот момент у меня за плечами уже был университет — экономический факультет. Но театр манил, и я, наконец, пришел. Вначале работал главным администратором, потом — заместителем директора, позже — директором, потом — директором —художественным руководителем. Вот так и пролетели эти тридцать пять лет...

— Каким был театр тех времен, когда вы в него пришли?

— Что называется, небо и земля по сравнению с сегодняшним днем. Это был совершенно другой театр. Коллектив переживал свои не лучшие времена. Ушли корифеи: Загаевский, Малич, Коршун, Адамская, Протасенко, Бондаренко. Театр переживал серьезную депрессию. Он был ни русским, ни украинским! В течение длительного времени мы пытались изменить ситуацию, выстроили программу изменений в театре, грамотно ее выполняли, и она сработала. За 15 лет сумели выйти из кризисного состояния, когда зритель вообще не ходил в театр. Постепенно зритель обратил внимание на нас, начал ходить в театр. Мы экспериментировали. Например, обновляли старые спектакли приглашением московских звезд. Так, в «Мы, нижеподписавшиеся» на нашей сцене играли Евгений Евстигнеев и Александр Калягин. В спектакле «Превышение власти» играли Леонид Марков и Ирина Муравьева. Помогал режиссер Анатолий Эфрос со своими воспитанниками. Они играли на нашей сцене в спектакле «Дон Жуан» — Михаил Козаков, потом Леня Каневский ввелся в спектакль, в «Трибунале» Лев Дуров приезжал играть. Одним словом, гастрольные звезды поднимали интерес к нашему театру. Мы много привозили и хороших спектаклей московских, ленинградских театров. Часто меняли репертуар, чутко определяя, что нравится зрителю. Одни из первых взяли в репертуар «Детей Арбата», только тогда появившийся роман, «Интердевочку» Кунина (еще было далеко до нашумевшего фильма), «Роксолану» Загребельного, «Народного Малахия» Кулиша, и постепенно формировали зрительский спрос, который ощутимо возрастал.

— До недавнего времени вы совмещали должности директора и художественного руководителя. О проблемах такого совмещения в театрах идут разговоры давно, как вы относитесь к этой теме?

— Мне кажется — чтобы в театре не возникало проблем, главный режиссер должен быть личностью крупного масштаба, который бы думал не о том, как не пустить талантливого коллегу в театр, а о том, что улучшить в театре. Но с личностями, как обычно, проблематично. Я прошел достаточно длинный путь в нашем театре. Мы приглашали на эту должность много режиссеров, создавали им условия — творческие и материальные, но коллектив был разочарован. Поэтому сейчас у нас конструктивный, сильный руководящий орган — художественный совет, состоящий из уважаемых представителей труппы, талантливых актеров. Наш худсовет очень критично относится ко всему созданному — и замечания делают, и на исправлениях, доработках настаивают, ведут себя строго, последовательно в стремлении выпустить совершенный сценический продукт. Самое важное — чтобы все работали на конечный творческий результат. Все выстроено так, чтобы в центре было главное действующее лицо — актер, а все остальное — рама к этой картине. Сегодня мы хорошо живем в театре, в нашем гараже 25 автомобилей, у нас великолепное здание с несколькими сценами, нас любит руководство области, города; у нас практически нет ни одной семьи, которая бы не имела собственного жилья. Но это все — антураж, а главное — наша сценическая продукция. Мы не спешим выпускать спектакли, бывает, что и по полгода репетируем, одним словом, стремимся к качеству постановок. У нас замечательный коллектив. Музыкально-драматическое направление (вообще уникальное в мире, в Украине таких театров 27) — синтетическое соединение жанров — музыкального и драматического — таит в себе большие творческие возможности. В нашей труппе они раскрываются наилучшим образом.

— В русскоговорящем Донецке вы полностью перешли на украинский язык в своих спектаклях. Когда это произошло?

— Переход осуществлялся очень постепенно, считаю, что в таком вопросе поспешность излишня. Есть противопоказания в решении этой проблемы. Надо понимать, что обратное действие сжатой пружины может быть сокрушающим. Мы изучали этот вопрос с социологами, экономистами и постепенно переходили на украинский язык. Этот процесс занял у нас более 15 лет. Мы начали с того, что перевели на украинский язык все детские спектакли, потом — спектакли для молодежи, а потом — уже и для взрослой аудитории. Наш регион сложный, насчитывает более 130 национальностей, язык общения русский, поэтому процесс привития украинского языка не прекращается и сейчас, мы в постоянной работе и поиске правильных путей. Актеры нашей труппы безукоризненно владеют украинским языком, намеренно приглашаем в труппу представителей западных регионов, носителей языка, это тоже имеет смысл.

— В новом сезоне пригласили молодых актеров в труппу?

— Воздержались. Сейчас труппа количественно укомплектована, надо работать над качеством. Найти хорошего актера с достойной подготовкой непросто. Лучшие кадры киевских вузов, конечно, стремятся зацепиться в столице, оно понятно, здесь большие возможности. Понимая это, мы открыли у себя для подготовки собственных творческих кадров филиал Луганского института культуры и искусств. Сейчас на курсе учатся 13 студентов, большинство из которых уже влились в наш творческий коллектив...

У нас в театре существует магистральная творческая линия, которой мы стараемся придерживаться. Это национальная и зарубежная классика, а также современная драматургия. Уже подготовлено к выпуску сценическое шоу к Евро —2012 на английском, французском и итальянском языках. Связующий момент шоу — рассказ, перемежающийся мировыми музыкальными хитами,— на украинском языке. Это будет тот продукт, который не стыдно показать любому, даже очень требовательному иностранному зрителю. Сейчас производится полный перевод на английский язык. Его начинали трижды, этот спектакль — масштабное полотно, сделанное по всем канонам жанра шоу. Вначале был один сюжетный ход, но мы отмели его, потом другой нас не устроил, и только третье решение удовлетворило. Спектакль называется «Репетиция продолжается» — хиты ХХ века. Думаю, это будет нашей визитной карточкой для зарубежных гостей. Второй спектакль этого направления — музыкально-танцевальный — «История нашего двора». Это ностальгическое повествование об одном донецком дворике, в котором поют популярные песни 1960 — 1970 годов и звучит поэзия Бродского, Евтушенко. Готовим спектакли фольклорного жанра — «Энеиду» (спектакль, отмеченный Шевченковской премией, обновим), также освежим и знаменитую «Сорочинскую ярмарку « Гоголя. Спектакль сделан современно, с оригинальной музыкой. Ныне ведутся переговоры с разными режиссерами, украинскими и российскими. Мне хотелось бы пригласить Аркадия Каца; готовится к новой постановке молодой режиссер Матиев, который сейчас учится в Москве, он у нас поставил яркий спектакль «Холостяки и холостячки». Еще готовится очень большой проект, пишется музыка, есть несколько вариантов либретто — это будет спектакль «Герцог Синяя Борода». Интереснейший материал, совершенно неожиданный персонаж, который мы все воспринимали совсем не так, как было на самом деле.

— В Чеховский год театр обращался к творчеству великого драматурга?

— В нашем репертуаре много лет идет чеховский спектакль — «Три шутки», а сейчас мы подготовили спектакль «Счастье мое» на Малой сцене, основанный на переписке Антона Павловича Чехова и Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой. В нем преобладает литературный театр, но много интересных мемуарных подробностей найдено, актеры работают великолепно, и спектакль интересен зрителю.

— Марк Матвеевич, в вашем театре присутствует атмосфера семейного содружества, общего любимого дела. Я не ошибаюсь в своих ощущениях?

— В нашем театре нет интриг. В коллективе все равны — нет любимчиков и нелюбимчиков. Степень уважения к артисту определяется тем, что он сделал на сцене. Мы говорим правду, и друг другу, и на худсовете. Никто не обижается, все ответственны и болеют за общее дело. В коллективе хороший моральный климат, я горжусь тем, что работаю с этими людьми. Они понимают, что все мы — в одной лодке, что наше дело — это командная игра, и подводить друг друга невозможно.

— Ваше жизненное кредо?

— Оно осталось еще с моих молодых, боксерских времен. Так говорил мой тренер: «Выигрывать нужно за явным преимуществом, чтобы ни у кого не возникало сомнений». Многие годы жил по этому принципу, кажется, у меня получалось.