Провинция ломает стереотипы

Политического, экономического, общественного, культурного, частного — всестороннего. И театр также. Некоторые театральные здания, построенные по большей части в послевоенное время не для представлений, а для партконференций, нуждаются в ремонте. Театральный язык среди эстрадных шоу, телевидения и Интернета также нуждается в обновлении. Ведь мы сегодня не говорим на киеворусском — «нє лєпо ли нє бяше...».

Приметы такого обновления пока еще одиночные, похожие на отдельные стебельки травы, которые пробиваются сквозь асфальт. Но пробиваются! Асфальтом называю остаточный принцип финансирования нашим государством театральной отрасли, как и культуры в целом. Можно, конечно, считать культуру лишней роскошью. Однако выход из экономического кризиса 1920—1930-х годов Соединенные Штаты начали со значительных вкладов в культуру, в частности в кино. Театр, как и кинематограф, никогда не был дешевым развлечением! Его всегда финансировало государство — короли, парламенты, советская власть. Потому что понимали его колоссальное влияние на сознание общества. Олигархи же спонсировали театр как свою игрушку или для собственного имиджа. А сегодня, по-видимому, власть не нуждается в сознательном обществе. Ей лучше некультурное быдло, им легче вертеть и руководить. Кое-кто из наших власть предержащих никогда в жизни не был в театре! Зато имеем театр (цирк) в Верховной Раде.

Но театр жил, выжил и будет жить. Потому что человек («гомо») не только «сапиенс» (мыслящий), но и «люденс» (играющий). Имеет естественную потребность в игре. Классический канон европейского театра родился в Элладе еще до нашей эры. Выжил в Темные времена в виде уличного действа. Переосмыслил себя и мир в эпоху Возрождения. Бурно развивался в новые времена. Открыл современные возможности и формы в ХХ веке. А теперь нуждается в обновлении. Вот только полностью полагаться на «инстинкт игры» гомо сапиенса не стоит. Ведь даже инстинкт жажды нужно утолять глотком воды.

ОТ ТЕАТРА-РАЗВАЛЮХИ К ТЕАТРУ-КУКОЛКЕ

Эти глобальные проблемы приложим к практике небольших городов Украины. Скажем, Белой Церкви и Чернигова. Здесь просто пестрят первоцветы обновления.

В Белой Церкви оно началось с директора. Так Вячеслав Усков несколько лет назад принял театр-развалюху без копейки на счете и с остатками труппы. Сегодня это театр-куколка с омоложенной труппой, обновленным репертуаром и заинтересованным зрителем. Популярный сегодня в Украине киевский режиссер Игорь Славинский удачно поставил здесь пьесу своего друга Игоря Афанасьева «Одинокая леди», где в главной роли возродилась-обновилась для сцены талантливая актриса Светлана Волкова (Солошенко).

Чрезвычайно близкой для провинциальной Белой Церкви оказалась пьеса Антона Чехова «Три сестры» в прочтении молодого режиссера Вячеслава Стасенко. Мечта сестер о счастье — «В Москву, в Москву!» — вторит здесь «В Киев, в Киев»! На программке спектакля театр написал: «Что мешает людям избавиться от «провинциальности» духа, сломать стереотипы и понять, наконец, в чем смысл жизни?». Белоцерковский театр мужественно пытается преодолевать «провинциальность духа», хотя это первые шаги на тяжелом пути обновления. Еще от многого театру придется избавиться. И лишнего «от» в приведенной цитате, и привычки украшать образ лишними эмоциями. Но актеры, не впервые ли в жизни, произносят сложный чеховский текст с его недомолвками и неожиданностями. Это драгоценный опыт.

И пусть белоцерковские «Три сестры» (по большому счету) не шедевр мирового уровня, но спектакль культурный, с хорошими актерскими работами Анжелики Кислицыной (Ольга), Елены Калиниченко (Маша), Максима Цедзинского (Тузенбах), Анны Кузьминовой (Наташа), Ивана Калиниченко (Чебутыкин) и славным парком Александрия за белыми стенами-окнами дома Прозоровых (Станислав Зайцев). Достойно жить человек может и в Белой Церкви...

ОТ ШАРОВАРЩИНЫ К КЛАССИКЕ

Старинный Чернигов в последнее время потерял двух своих художественных руководителей и получил нового лидера — Андрея Бакирова. Уроженец Чернигова, Бакиров немало поскитался по театральным мирам. Но вот вернулся с намерением обновить театр малой родины. И начал не с шароварщины и не с пустой комедии, а с классического «Фигаро» Бомарше и интеллектуального «Наш городок» Уайлдера. Спектакли полны неожиданностей, активизирующих внимание и восторг зрителя.

В «Фигаро» граф Альмавива (Александр Куковеров) — худой и весь в черном, с длинными фалдами и вкрадчивой поступью, похожий на Воланда, а служанка Сюзанна (Дина Лобур) — предмет его вожделений и невеста Фигаро, вовсе не традиционная нежная статуэтка, а соблазнительная и боевитая пышка. Юный актер Николай Лемешко в роли юного пажа Керубино такой ребенок, трогательный и смешной, что и в самом деле хочется его по-матерински целовать, колыхать и вывязывать лентами-бантами. То есть режиссер А. Бакиров, насытив комедию танцами, шутками, музыкой и сногсшибательными мизансценами, оперся прежде всего на актеров. Это позволило ему решить центральную проблему пьесы Бомарше — монолог Фигаро о том, что графам не нужно трудиться, достаточно приложить усилия родиться. А таким как он, Фигаро, придется вертеться сверх меры, чтобы выжить в этом мире. Для режиссера этот серьезный монолог — притыка, потому что выпадает из комедийного вихря сюжета. Бакиров положился на молодого актера Евгения Бондаря, и они решили этот монолог в жанре такой острой драмы, что аж за сердце тронуло.

АМЕРИКАНСКАЯ ГЛУБИНКА В... ЧЕРНИГОВЕ

«Наш городок» может быть и Черниговом, хоть в действительности это американская глубинка. Неожиданность спектакля в том, что зритель размещен на сцене спиной к пустому и темному зрительному залу. А действие происходит в двух шагах от него, на фоне задней стены театра. Актеры, сыграв эпизод, не идут за кулисы, а садятся по бокам на скамьях, чтобы в нужный момент опять включиться в действие. Они так еще никогда не работали, и не всем хватает для такого приема актерской техники, но Валентин Судак, Наталья Максименко (супруги Гиббс), Александр Куковеров, Оксана Гребенюк (супруги Уэбб), юные Игорь Линовицкий (Джордж), Ирина Юсухно (Эмили) и другие абсолютно на высоте поставленной режиссером суперсложной задачи.

Во втором акте действие происходит на кладбище, где хоронят рано умершую Эмиле Уэбб. Теперь зрители сидят на сценическом кругу лицом к залу, а в партере кое-где расположились знакомые нам умершие жители городка в белом. А когда героиня вымаливает один день возвращения в счастливый день земной жизни, круг со зрителями начинает двигаться, поворачиваясь к знакомой стене, где и ждет молодую женщину ее прошлое. В которое нельзя вернуться... Поэтому и возвращаемся назад, к кладбищу, к реальному течению жизни, в которой стоит ценить каждую минуту, потому что вернуть ее невозможно.

Спектакль волнует и предлагает думать, а не хохотать над показанным пальцем. Черниговский театр приглашает к серьезному осмыслению жизнь (хотя бы и через комедию). Он, как и Белая Церковь, обновляет себя и своего зрителя.

Обновление — процесс неспешный и даже болезненный. Но предусматривает оздоровление и зовет в будущее.