Режиссура как барометр времени

На недавних гастролях Львовского театра им. М. Заньковецкой в Киеве, известный украинский режиссер презентовала спектакль «Валентин и Валентина» М. Рощина. Эту известную, еще советских времен пьесу, Бабенко прочитала по-новому. Через 30 лет после написания львовские «Валентин и Валентина» снова волнуют зрителей. Балансирование на грани общепринятого — власть, публика, коллеги — питает режиссерскую мысль Аллы Бабенко при выборе пьесы, назначении актеров, при разговоре со зрителем. Но этот путь не гарантирует успеха, особенно кассового, а тем более — беспроблемной жизни спектакля и режиссера.

Алла Григорьевна — человек очень талантливый, и в то же время — очень скромный. Она не любит помпезности, никогда не выходит на поклоны после премьер своих спектаклей, не фотографируется с поклонниками, хотя «фанов» у госпожи Бабенко не только во Львове, но и по всей Украине и за пределами нашей страны немало. Каждая ее сценическая работа не похожа на предыдущую. Зрители и критики всегда с нетерпением ждут: чем на этот раз удивит режиссер? И она удивляет! У Аллы Григорьевны есть свой режиссерский стиль, а ее представлениям присуща высокая постановочная культура, логичность образных решений и высокое мастерство актеров; неожиданный ракурс и тонкий лиризм — она умеет увидеть даже известную пьесу, по-бабенковски, иначе.

Одним из первых спектаклей режиссера на заньковчанской сцене стала «Кафедра» В. Врублевской, которая «потрясла» идеологическое тогдашнее чиновничество простой мыслью: образование и талант скорее мешают, нежели помогают в советской науке...

Когда Алла Бабенко начинает работать над пьесой, никогда нельзя спрогнозировать наверняка, так называемый, производственный результат. Это может быть полное владение запросами и потребностями зала, а может — разногласие, кассовая неконкурентность. Причем, художественная сущность спектакля способна существовать абсолютно независимо от этих двух факторов.

ХОРОШО ЗАБЫТОЕ СТАРОЕ

«Разоренное гнездо» Янки Купалы — одна из лучших постановок Аллы Григорьевны. То, что это станет знаковым спектаклем львовян, никто даже не мог предположить. Произведение взяли в репертуар, как классику братской республики, но через годы, на гастролях заньковчан, именно этот спектакль поразил белорусов прямо в сердце. Украинские актеры пропели песню о грустной красоте народа на своей земле, но не в своем доме. Уже «гудел» 1988 год, острова свободы, у нас — Движение, у них — «Паходня», «Тутейшие». Иконное совершенство героев «Разоренного гнезда», обретенное из хрестоматийного небытия заньковчанами, нам открыли сами белорусы...

Выбор Аллы Бабенко пьесы «Житейское море» И. Карпенко- Карого многих коллег удивил потому, что по какой-то причине это произведение считалось «непопулярной классикой». Но среди закулисной суеты, адюльтера, борьбы талантов и амбиций, богемной атрибутики, режиссеру удалось проложить ось координат. Она разговаривала со зрителями об ответственности за дар Божий, о Кресте, который становится тем более тяжким, чем лучше ты его несешь...

А перед постановкой «Отелло» не разглашала, как водится, чем собирается омолодить старого Шекспира. У Бабенко артисты работали усердно. Парус, лежа на сцене-палубе, напоминал шахматную доску (сценография Киприяна), по которой неудержимая сила запрограммировано гнала пешек к известному нам финалу. Хотя расцветка персонажей была однозначной: у Бабенко генерал Отелло и Дездемона были белыми, а Яго — черный. Отелло, страдая, растрогал публику своей почти детской непосредственностью, но он не знал того, что с помощью режиссера знали мы: именно его счастливый эгоцентризм и добровольная слепота стали причиной, спустили пружину страшной игры...

Немало нервов попортили режиссеру за «Тартюфа». В советские времена спектакли сдавали не только художественному совету, а и общественности Львова. Одна корреспондентка местной газеты «Ленинская молодежь», анализируя представление Бабенко и К о подбросила тогдашним партийным органам тему для размышлений: как может Тартюф внушать не отвращение, а симпатию? Тем более, что играет его актер, который только что блестяще выступал в роли Ленина? Сейчас это кажется смешным, а тогда статья едва не подвела спектакль под закрытие, а также существенно усложнила жизнь прекрасному актеру Богдану Козаку. Он виртуозно, как его герой Тартюф, вынужден был объяснять идеологам, что актер должен убедительно играть различных персонажей. Но все же представление стало знаменитым. Там режиссер собрала прекрасную команду — Иван Бернацкий (Клеонт), Лариса Кадырова (Эльмира), Таисия Литвиненко (Дорина), Татьяна Каспрук (Марианна), Олег Драч (Валер), которые, играя, сквозь смех рассказывали, каким опасным является желание слышать только то, что хочешь, и как быстро тогда находятся в служении те, кто готов небескорыстно и постоянно исполнять его. На фоне симпатичного, но добровольно впавшего в детство Оргона (Федор Стригун), и подавленной его авторитетом семьи, Тартюф (Богдан Козак) вдохновенно скользил лезвием, каждый раз доставая козырь из рукава. Его ли это вина? Если бы грех был отвратителен, кто бы грешил?

Годом раньше (1985 г.) Алла Бабенко очень переживала за судьбу «Бесприданницы» по Островскому. Потому что когда репетиции львовян шли полным ходом, стало известно, что вот-вот выйдет фильм Эльдара Рязанова «Жестокий романс», где собрана яркая актерская команда — Никита Михалков, Анатолий Мягков, Алиса Фрейндлих. Но конкуренции не было. В «Жестоком романсе» прекрасные актерские интерпретации натолкнули на мысль, что использовать чувства даже серого и невыразительного человека — аморально. А в спектакле Бабенко, которая без киносредств, на шаткой, неустойчивой территории либо причала, либо трактира-поплавка (художник Левченко) рассказала о всех, кто «научился жить», и одну, которая «учиться» не хочет...

АНСАМБЛЬ

Это не главная ли причина, по которой режиссер может, как ему только заблагорассудится, терзать актера, когда ансамбля нет, и осыпать комплиментами, до смешного преувеличенными эпитетами, когда показалось, будто вырисовывается. А завтра изменяется оценка и кандидатура, и все повторяется с точностью до наоборот. Алла Григорьевна Бабенко, во всяком случае, работает именно в этой амплитуде. Нет таких мук, сомнений и творческого отчаяния, которые бы она не переживала, окуная актеров в эту чашу с головой. Работа нервная, изнурительная и без гарантий тривиального успеха.

И вместе с тем, тяжело описать рвение, с которым бросаются в работу актеры, творческую тему, в которой они охотно находятся весь репетиционный период. И даже, когда играют в уже давно обжитом спектакле. Алла Бабенко — это каждый раз завышенная планка, каждый раз — неожиданность и риск, но ведь, если успех — то какой! Так, в «Житейском море», Федор Стригун в роли Барильченко — логическое продолжение «Суеты», первой части дилогии И. Карпенко-Карого, где он также играл Ивана. Что произошло с романтическим максималистом в течение нескольких лет? Режиссер и опытный актер выставили ему большой счет. Правдивая самооценка, очевидно, самая тяжелая штука. Однако, констатируем вместе с Иваном: «жажду правды и добра» со сцены сейчас несет утомленный обязательным самолюбием профессии, капризный премьер, за которым прячется малодушный, несерьезный и несчастный человечек. Актерский ансамбль: Таисия Литвиненко (Ванина), Владимир Максименко и Петр Бенюк (Степочка), Владимир Глухый (Усай), Вадим Яковенко (Кактус), Екатерина Марусяк, Александра Гуменецкая (Маруся), Иван Бернацкий (Волна) и все остальные были прокурорами-адвокатами. Они укоряли и осуждали, но любя и понимая, какая это непростая вещь — духовная возвышенность над бытом. Кстати, этот бабенковский спектакль так поразил Георгия Товстоногова и Евгения Лебедева, что они собирались взять пьесу в БДТ для постановки.

Ансамблевость «Разоренного гнезда», «Лесной песни» Леси Украинки, «Черной Пантеры и белого Медведя» и «Лжи» — В. Винниченко, «Провинциалок» Я. Стельмаха, «Мужчины» Г. Запольской, «Тартюфа» Ж.-Б.Мольера, «Филумены Мартурано» Э. де Филиппо — это спектакли, которым дала долгую сценическую жизнь Алла Бабенко.

ЭКСПЕРИМЕНТ

Всем известно, что артисты сцены тоскуют и даже болеют без работы. И на этом фоне у Аллы Григорьевны репутация человека, который никогда не отдыхает. Еще не начав играть премьеру, отчаянно читает-перечитывает, просит, выспрашивает пьесы, чтобы начать сразу новую работу. Так, ее «Филумена Мартурано» возникла из производственной паузы и творческого затишья. Режиссер собрала нескольких мастеров и молодежь, пошла в Дом актера. В свободное время, без приказа, костюмов и оформления они начали репетиции. Нужно отметить, что в 1984 году камерные формы были редкостью в наших театрах. А у Бабенко микроскопическая, неприспособленная для представлений сцена оказалась оптимальной. На «разогретом пятачке» шло соревнование материнской любви (Филумена — Т. Литвиненко) с себялюбием (Доменико — Ф. Стригун). Кто знал результат, а кто предчувствовал, но главное было не в нем, а в процессе. Альфредо (Ю. Брилинский), Розалия (Г. Шайда), друзья-нахлебники, глупая любовница Диана (Л. Разик), сыновья (Ю. Глущук, В. Яковенко, О. Феоктистов), независимо от своей линии в сюжете, делились со зрителем любовью к жизни. Детский эгоизм в лице здоровенного дяди Доменико был наказан, но не близкими, а законом природы. Героя любили и зрители, восторженно наблюдая виртуозное ведение его конфликтов с каждым персонажем.

С «Филумены», собственно, началась камерная сцена заньковчан, как творческая внутренняя потребность коллектива. Сейчас ее репертуар объединяет 20 спектаклей, а значительная часть среди них — интерпретации Аллы Бабенко произведений А. Чехова. Следует отметить, что режиссерским «коньком» Аллы Григорьевны является «Чехониана». Критики сравнивают ее представления по произведениям Антона Павловича с «кружевом» — настолько тонко, психологически сильно и убедительно Бабенко читает русского классика. Уже через несколько минут зрители забывают, что Чехов звучит по-украински (настолько органично играют актеры, что кажется, что именно на этом «соловьином языке» и писал автор). Алла Григорьевна очень дотошно относится к слову и если использует переводы, то они сделаны на наивысшем уровне.

Ее представление «Дядя Ваня» состояло из назначений, которые были неожиданны для зрителей и для самих исполнителей. Для Серебрякова и Марии Васильевны, вроде бы и молодых слишком актеров Ярослава Мука и Галины Давыдовой, а роль Сони — стала знаковой в судьбе Надежды Шепетюк. Главная, но еще и трагическая роль, на которой держится все построение бабенковской постановки — новость для В. Яковенко. Необходимость сыграть раздвоенное чувство, не навешивая своей героине ярлыков — немного неожиданная задача для Альбины Сотниковой, жесткая страсть Астрова (Тарас Жирко)...

Спектакль «Дама с собачкой» рецензенты назвали «глотком чистого воздуха, хотя это и любовь-тупик». В этой камерной постановке актеры были максимально приближены к зрителю, а зрители — к актерам. Любовь Боровская и Тарас Жирко не играли, а словно жили на сцене. А каждая чеховская постановка режиссера — это встреча с высоким искусством, поэтому спектакли Бабенко всегда желанны на фестивалях в Москве и в усадьбе-музее писателя в Мелехово, откуда львовяне каждый раз привозят диплом и восторженные отзывы главных знатоков творчества Чехова, а также критиков...

Сейчас на выходе у заньковчан премьера «Травестия», которую Алла Бабенко ставит по произведению румынского драматурга А. Баранги. Эта добытая из «стратегических запасов» пьеса все же дождалась своего воплощения. После репетиции Алла Григорьевна посмеивается, смотря на коллег влажными глазами. Она снова волнуется — удастся ли «зацепить» публику рассказом о том, из-за чего сейчас сама не спит? Об этом узнаем лишь после премьеры...

«У МЕНЯ АЛЛЕРГИЯ НА ПЛОХОЙ СЦЕНИЧЕСКИЙ ЯЗЫК»

Алла Григорьевна не любит давать интервью, считая, что лучше слов рассказывают ее постановки. Но для читателей «Дня» она сделала исключение и ответила на несколько вопросов.

— У вас актерское прошлое и вы могли рассчитывать на ведущие роли (Бабенко-актриса сыграла эпизод в фильме Сергея Параджанова «Украинская рапсодия». Она даже была утверждена на главную роль в легендарном фильме «Тени забытых предков». Но к сожалению, не сложилось... В 60-ые годы работала в Львовском ТЮЗе. В представлении «Опасный возраст» ее партнером был Роман Виктюк и эта постановка очень нравилась зрителям (только за один сезон ее сыграли 100 раз!). Почему вы занялись «мужской» профессией — режиссурой?

— В студии я училась у легендарного Бориса Тягно. Театр, к которому он воспитывал у нас вкус, был совсем иным, чем тот, который можно было тогда увидеть на наших сценах. Я интересовалась развитием современного европейского театра: Питер Брук, Отомар Крейча, поиски Ежи Гротовского. А поэтому вообразить себя артисткой бытового театра не могла... Страшно быть актрисой и от всех зависеть. Я два года работала актрисой — во Львове, потом в Липецке (России) и на Киностудии имени Довженко. И хорошо знаю, что это такое — актерство. Знаете, актрисой я могла бы работать только у Ефроса. Однажды, приехав в Москву, я попала на его репетицию, и это стало решающим для поступления на режиссерский факультет Вахтанговского высшего театрального училища. Но когда я закончила обучение, то столкнулась с проблемой: женщин-режиссеров нигде не брали на работу. Рискнул только Орлов, и я три с половиной года «отрабатывала» диплом в Казанском драмтеатре. Вообще Орлов очень интересный режиссер, недаром сейчас этот Челябинский театр носит его имя.

— Алла Григорьевна, вы довольно успешно работали в России, но ведь все-таки вернулись в Украину. Что послужило толчком для этого?

— Избрав профессию режиссера я хотела работать на Родине, но в советские времена нужно было «отработать» диплом. Львовский театр выбрала сознательно, потому что в конце 70-х там руководил очень интересный и талантливый режиссер — Сергей Данченко, который вывел украинский театр на международный уровень. Но Сергея Владимировича «бросили на прорыв» в Киев (он возглавил Театр им. И. Франко), а у меня «театральный роман» с заньковчанами длится уже три десятилетия...

— Сознательно идя в режиссуру, все-таки, у вас, наверняка были иллюзии? Никогда не жалели, что избрали такую изнурительную профессию?

— Режиссура — не иллюзия, мне постоянно интересно работать. Хорошо понимаю, что с другой профессией и моим характером, такой интересной жизни как в театре у меня бы не было.

— Скажите, какими качествами должен обладать актер, чтобы вам было интересно с ним работать?

— Только два: умение быть в процессе творчества и способность ежеминутно быть незапрограммированным, неожиданным.

— Есть ли у вас любимцы в Театре им. М. Заньковецкой?

— В принципе, я работаю со всеми актерами нашей трупы, хотя есть несколько личностей, которые, как говорится, совсем другой группы крови. Но очень люблю работать с молодыми актерами. Они — как мягкая глина, из них хорошо лепить... Единственное, чего я не терплю — плохой сценический язык. У меня аллергия на любой плохой язык, не только на украинский.

СПРАВКА «Дня»

Алла Григорьевна БАБЕНКО (режиссер, народная артистка Украины) родилась в Днепропетровске. Закончила Львовский государственный университет им. И. Франко (филология), актерскую студию при Львовском театре им. М. Заньковецкой, режиссерский факультет Высшего театрального училища при Государственном академическом театре им. Е. Вахтангова (Москва). Работала артисткой Львовского театра юного зрителя им. М. Горького и Липецкого драматического театра; режиссером Казанского Большого драматического театра им. В. Качалова, режиссером-стажером Московского театра им. Моссовета. С 1977 г. — режиссер- постановщик Национального театра им. М. Заньковецкой. Среди ее творческих работ много спектаклей, в частности: «Немой рыцарь», «Кафедра», «Житейское море», «Разоренное гнездо», «Лесная песня», «Бесприданница», «Отелло», «Макбет», «Тартюф», «Федра», «Черная Пантера и белый Медведь», «Ложь», «Гедда Габлер», «Сейлемские ведьмы», «Медея», «Нравственность госпожа Дульской», «Мадам Бовари», «Идиот», «Дорогой друг», «Дядя Ваня», «Дама с собачкой», «Вітрогонка», «Дом с мезонином», «Валентин и Валентина» и другие.