Роберт Шекли и госзаказ

На прошлой неделе в новостях «5 канала» показали «книжный» репортаж, ошеломляющий непрофессионализм которого осветил не только абсолютно беспомощное состояние телевизионной «книжной журналистики», но и уровень книжной культуры в Украине в целом. В двухминутном сюжете молодых посетителей книжных магазинов спрашивали, знают ли они, кто такой Роберт Шекли. Несколько юных респондентов честно ответили: впервые слышу.

Предположим, начинающий репортер в свое время прогулял лекцию о том, что уличные опросы невежд — инструмент манипуляции сознанием. Но ведь, берясь за сюжет, связанный с социологией чтения, он должен был бы поинтересоваться: сколько людей вообще что-то читают? Статистика развитых стран такова: за литературой следят около 10% населения. Как заметил бы сам Шекли, — «малыш, возможно, тебе будет интересно узнать, что неквалифицированных умов везде, как собак нерезаных».

Цитата взята из романа «Обмен разумов», изданного в СССР в 1986 году, тогда как автор телесюжета на всю страну утверждал, что славного американца начали переводить только в 90-е годы. Советский режим, конечно, преступен, но эту собаку на него вешать не стоит. Ответ на вопрос «Кто виноват?» намного ближе: возможно, бедная молодежь в телекадре не знала Шекли потому, что за все время существования «5 канала» о нем не было в эфире ни слова? Как и в эфирах других украинских каналов…

Раз уж речь зашла о фантастике, представьте невероятное: на наших каналах — ни слова о Президенте Ющенко. Сложно ли тогда будет найти гражданина Украины, которому это имя ничего не говорит?

Читательские невежество и книжное бескультурье современного украинца — полностью на совести отечественного ТV. Слово «книга» просто не звучит с экрана. Сможете ли вы вспомнить, когда бы в политической программе журналист или политик апеллировали к конкретной книге, как говорится, «в тему» (а таких книг у нас немало, а в России — еще больше)? А в социальных, развлекательных, даже спортивных программах (и здесь аналитических книжных новинок хватает)? Если же известнейшие украинцы демонстрируют с экрана свою полную «нечитабельность», то откуда у простого зрителя возьмется заинтересованность книгой?

Понятие «книга» вымыто из массового сознания зрителя украинского ТV. Там есть всего: нефть, «Криворожсталь», Ирак, Путин, оппозиция и даже конституционная реформа, — а книги нет. А поэтому нет ее и в «потребительской корзине». В прямом смысле.

А в Европе — есть. В их «потребительской корзине» книга занимает сейчас 1,2% годового бюджета гражданина. У нас этого никто не считал, потому что зачем? «Корзина» украинца выглядит хорошо и без книги. Умозрительную арифметику можно легко визуализировать. Например, в Польше для наполнения той самой теоретической «корзины» функционируют две с половиной тысячи книжных магазинов. Украине же с ее бескнижной «корзиной» достаточно и имеющихся в наличии трехсот…

Есть и более экзотические, как на первый взгляд, знаки вымывания понятия «книга» из массового сознания. Еще лет двадцать назад неотъемлемыми составляющими интерьера каждой обычной квартиры были три вещи: шифоньер, сервант и книжный шкаф. Сейчас же последняя позиция отсутствует: пройдитесь по мебельным магазинам — шкафов и полок для книг там нет (кто же будет торговать тем, что не имеет спроса).

Отсутствие дома книг — совсем не интерьерная проблема. Российские социологи исследовали книжную культуру старшеклассников. Оказалось, что в 42% случаев молодежь читает книги из домашних библиотек. А сравнивая с данными предыдущих опросов, выяснили, что уменьшение этого процента не компенсируется ни общественной библиотекой, ни покупкой, — дети просто перестают читать.

Если политики вспомнят, что нынешние старшеклассники — это завтрашний электорат, то им стоит обратить внимание на другое исследование ВЦИОМ (Всероссийский центр изучения общественного мнения): чем меньше книг дома, тем решительнее такой избиратель голосует за экстремистские (включительно с коммунистической) идеи.

Украинские политики и политтехнологи (приученные нашим телевидением, что книги — нет) таких исследований не заказывают. Поэтому стоит внимательней присмотреться к российским результатам. Оказывается, количество книг дома только создает предпосылку для включения механизма самоидентификации. На выбор того, что читать, рекомендации родителей влияют только в 3,6% случаев. В таком свете уже не удивляет, когда нередко родители и дети (имеющие право голоса, естественно) голосуют за разные политические силы. И политологам, и психологам этот феномен известен: пресловутое «нет пророка в собственной отчизне» на семейном уровне. А кто же тогда влияет на книжную (а следовательно, на политическую) культуру завтрашних избирателей?

Библиотекарь? Его влияние на выбор того, что читать, еще меньше — 0,5%. Совет друга? Уже 12,4%. Но и этот друг также (речь идет, напомню, о выпускниках) практически бесконкурентно отдает преимущество рекомендации учителя: 34,7%.

Вот и есть ключевое звено влияния на завтрашнего гражданина: учитель. А кто и когда у нас социологизировал этот слой под таким взглядом? Вот украинский социолог О. Семашко (Социология искусства. — К.: Милениум, 2004) пишет: «Обнаружена недостаточная ознакомленность большинства библиотечных работников с современным литературным и вообще культурным процессом в Украине, которая сдерживает развитие читательских вкусов и потребностей». Это — о библиотекарях, которые все-таки «сидят на книгах», а что уж говорить об учителях, которые и в столице не могут позволить себе покупать нужные книги, а в провинции еще и просто этих книг не видят. Что же они советуют сегодня нашим старшеклассникам?

«Социология художественной литературы создает важную подоснову для понимания общекультурных процессов», — справедливо замечает О. Семашко. Но беда в том, что нет у нас этой социологии. Не затребована государством. И потому признаков, причин, динамики и закономерностей тех общекультурных процессов мы, к сожалению, не знаем. Разве инстинктивно чувствуем. Но одной интуиции мало, чтобы делить госбюджет.

Это я опять о запланированной в ближайшие дни встрече Президента Ющенко с украинскими издателями. Он их будет спрашивать: что делать? И каждый из них даст стоящий внимания совет с приблизительной калькуляцией госрасходов. Но каждый — только в пределах своей компетенции. Из этой суммы советов можно, конечно, скроить очередной «план мероприятий». Но, как и все предыдущие, он не в состоянии будет изменить ситуацию к лучшему. Потому что определить приоритеты без надежной статистики и социологии невозможно.

В последний раз взгляните в сторону России, чей книжный рынок — как будто откормленный Гулливер над дистрофичным украинским лилипутом. Но и этот верзила, взлелеянный собственным государством, очень встревожен: «Мы не понимаем, что происходит в отрасли… Очевидный кризис перепроизводства… Внешне успешные компании разрушаются по неизвестным причинам», — эти возгласы раздавались во время собрания Российского Книжного Союза месяц назад. А обсуждали состояние аналитики книжного рынка. Стартовым предложением было: инвестировать в корпоративную программу социологических и маркетинговых исследований 100 тысяч долларов. В течение профессиональной дискуссии сошлись на том, что этой суммы будет не хватать: значительную ее часть нужно сначала израсходовать на апробацию исследовательских методик на протяжении года-двух, а тогда уже грамотно составить техническое задание всеохватывающего исследования.

А мы в Украине ожидаем перемен к лучшему от одной-единственной встречи с Президентом?!

Для того, чтобы начать курс лечения, украинскому книгоизданию нужно пройти обследование. Книжная диагностика, как видно, вещь не дешевая. Никто в Украине, кроме государства, этот воз не сдвинет. Потому что, как говорил ироничный Роберт Шекли, «когда хочешь спасать род человеческий, сначала, пожалуйста, получи государственный заказ».