Роман с Киевом

Общаться с этим известным театральным мастером и экспериментатором всегда интересно. Особенно если Роман Григорьевич в хорошем настроении: тогда вы побываете в театре одного актера. В нашу столицу режиссер приехал презентовать свой гастрольный тур по Украине — фестиваль «Роман с Киевом». Он приурочен к знаменательным датам в жизни Виктюка. И хотя мастер не любит цифры, но в следующем году он будет отмечать три юбилея: 70 лет со дня рождения (хотя Роман Григорьевич утверждает, что ему всего 19 и он как был ребенком, так им и остался); 50-летие творческой деятельности и 10 лет Московскому театру Романа Виктюка.

Роман Григорьевич прекрасно выглядит, «мову» не забыл, себя с гордостью называет украинским режиссером, живущим в Москве. На прошлое смотрит с грустной улыбкой, фонтанирует массой идей и обещает, что публику ждут сюрпризы. Критики называют «постановки Виктюка яркими, удивляющими зрителей смелыми новациями, неожиданными трактовками образов, которые вызывают бурные дискуссии и ожесточенные споры». Одни его возносят до небес, а другие обвиняют в повторении пройденного и цитировании самого себя. Но факт остается фактом: на протяжении многих лет все виктюковские спектакли проходят с аншлагами. Его театр много и успешно гастролирует не только по городам бывшего Союза, но и во многих странах мира.

Все спектакли Виктюк ставит о любви, но в разных ее проявлениях. С первых работ Роман Григорьевич эпатировал зрителей, создавая свой чувственный театр. В его спектаклях женские роли играли мужчины. Режиссер откровенно говорил об однополой любви, сняв табу с этой запретной в бывшем СССР темы. Постановки Виктюка отличает разнообразие музыкального материала, танец, грация и пластика актеров, необычные костюмы, и сцены на грани эпатажа. Но шокируя внешне, режиссер в своих работах поднимает серьезные философские вопросы, предлагая по-новому посмотреть на природу отношений между людьми, тонко интерпретирует произведения, на основе которых создает свои сценические работы.

«ВОЗРАСТ — БЕСТАКТНОСТЬ ВРЕМЕНИ...»

— Я поставил боле 150 спектаклей, — рассказывает Р. Виктюк. — Не могу сказать, что все их люблю, но спектакли — это мои «дети». Я решил показать разноплановые свои работы: «Мастер и Маргарита», «Мою жену зовут Морис», «Соломея», «Нездешний сад. Рудольф Нуреев», «Давай займемся сексом».

Я счастливый человек, т. к. работал с лучшими актерами современности: Фрейндлих, Роговцевой, Макаровой, Образцовой, Ахеджаковой, Талызиной, Демидовой, Тереховой, Нееловой, Калягиным, Гафтом, Бурковым, Метлицкой и др. Мне кажется, что их сценические работы можно назвать вспышкой. Вы знаете, в искусстве происходят странные вещи: чем хуже жизнь в обществе — тем лучшие произведения рождаются. Кстати, о легендарных мастерах, и великих звездах я рассказываю в свое авторской телепередаче «Поэтический театра Романа Виктюка». Ведь театр — искусство сиюминутное. Много утрачено, не сохранилось на пленке. Перефразируя гениальную Фаину Раневскую, «фиксация на пленке — плевок в вечность». Возраст — бестактность времени. Есть возраст земной, а есть возраст космический, и всегда важно знать второй — космический. Я был и остаюсь ребенком. Например, сейчас ощущаю себя 19-летним. В творчестве взрослеть нельзя. С годами приходит разум и я стал сегодня по-детски мудрым. Я считаю, что культуру спасают чудаки. Для меня каждый день — чудо.

Я верю в то, что души, уходящие из этого мира, никуда не исчезают. Они нас окружают. Иногда тормошат людей, которых любят. Меня тормошил Рудольф Нуреев до тех пор, пока я не выполнил свое обещание, данное знаменитому танцовщику, и не поставил о нем спектакль. Четыре раза меня тормошил Михаил Булгаков (я ставил «Мастера и Маргариту» в Вильнюсе, Таллинне, Нижнем Новгороде, Москве). Для меня играть Булгакова на родине писателя (в Киеве) — великое счастье. Вспоминаю, как впервые читал этот роман. Меня преследовали глаза Елены Сергеевны, вдовы Булгакова, когда мы вместе с Екатериной Васильевой на разные голоса читали «Мастера и Маргариту» на даче в Переделкино. Именно тогда я сказал вдове, что обязательно поставлю спектакль, не представляя, как нелегко это будет сделать. И как только мне представилась эта возможность, я инсценировал роман в Литве. А нынешняя редакция — это «Сны Ивана Бездомного» и мои сны от прочитанного. В спектакле я говорю о пережитом автором и советским поколением, поэтому вовсе не случайно на балу сатаны в спектакле появляются муляжи вождей: Ленина, Сталина... Я думаю, что новое поколение актеров моего театра должно пройти через драматургию великих писателей.

«Давай займемся сексом» написал В. Красногоров. Он доктор наук. Ныне живет в Тель-Авиве. На мой взгляд, это одна из очень тонких, и даже целомудренных пьес, рассказывающих о любви. Может вы, помните первый телемост «США-СССР», когда одна энергичная дама заявила, что «в нашей стране секса нет», вызвав смех у нас и за океаном. Кстати, она из Новосибирска. Я четыре раза бывал в этом городе, в каждом интервью обращался к этой даме с просьбой прийти, чтобы с ней пообщаться, но она так и не появилась... Своим спектаклем я говорю, что секс у нас есть, а тот цинизм, с которым общество это от себя скрывало, есть, на мой взгляд, сознательное разрушение божеского начала человека. Кстати, в моем родном Львове мне запретили показать этот спектакль. Даже была создана комиссия. Парадоксально то, что никто из них не читал пьесы и постановки не видел, но они посчитали, что молодежи ее смотреть нельзя. В конфликт пришлось вмешиваться губернатору и только благодаря ему абсурдность ситуации была исчерпана.

«Соломею» Оскара Уайльда критики называют «культовой работой» нашего коллектива, в котором красной нитью проходит мысль, что ненависть и зло способна победить лишь великая любовь. «Мою жену зовут Морис» — комедия положений. Сюжет незамысловат, но пьеса Раффи Шарта дает возможность проявить свое мастерство актерам, занятым в спектакле: Погореловой, Бозину, Исаеву, Дзюбе, Флоринской.

«Я ЛЮБЛЮ ПРИВРАТЬ, НО АНШЛАГИ НА «ЧУДОВИЩАХ» — ЧИСТАЯ ПРАВДА

— В советские времена, когда я был молодым режиссером, меня вызвали на ковер в Министерство культуры. Перед заседанием коллегии один мой умудренный жизнью коллега посоветовал вести себя скромно и подкреплять свои слова цитатами из классиков марксизма-ленинизма. На заседании потребовали, чтобы я изложил свое творческое кредо по четырем пунктам. Три позиции я процитировал, а четвертую сказал свою. Собравшиеся партийные мужи дают резюме: первое — антисоветчина, второе — национализм, третье — преклонение перед Западом, а четвертое — нам подходит. Тогда я вытянул из своего портфеля три книги и говорю, что я так счастлив. Первые три цитаты — Энгельса, Маркса и Ленина, а последняя — моя и у вас расхождение с марксизмом, а со мной — полное взаимопонимание. Сами понимаете, что после этого мне пригрозили разобраться, и я от греха подальше уехал из Украины... Я не обижаюсь, что так все вышло. Они думали, что подрежут мне крылья, а оказалось — выпустили в свободное плаванье.

Прошли годы... Я ставил спектакли в разных городах. В моем активе уже были «Уроки музыки», «Царская охота», «Анна Каренина» и др. Поработать в Киеве мне предложила Ирина Молостова, которая в ту пору возглавила Русскую драму. Я согласился. Захожу в ресторан Дома кино и встречаю пана из министерства, который «распинал» меня на коллегии. Он чуть ли не на грудь мне бросается, заверяя, что я его любимый режиссер и как он рад со мной познакомиться. Я разозлился и говорю, что мы давно знакомы и именно он приложил руку, чтобы я уехал из Украины. Мой визави засмеялся, уверяя, что впервые меня видит. А я рассердился такому иезуитству, развернулся и тут же уехал назад в Москву...

«Священные чудовища» я поставил специально на Аду Роговцеву. Мы репетировали в Одессе. Жара стояла неимоверная. Я даже не мог предположить, что «...чудовища» 12 лет будут с аншлагами идти в Русской драме. Вот с этого момента начался мой роман с Киевом. Затем были «Уроки музыки», «Дама без камелий» и потрясающая Ада... Разве забудешь, как молодежь штурмовала театр, чтобы попасть на Роговцеву. Или переполненный зал, а на полу сидят Иван Дзюба и Лина Костенко. А какие восторженные рецензии были написаны. Да... я люблю приврать, но это — чистая правда. У меня есть планы на счет Ады Роговцевой. В Киеве она, как актриса, не реализована в полной мере, и мы с ней еще поработаем.

Я не жалею, что уехал из Украины. Хотя бывали моменты и казалось, что жизнь кончилась... У великого Николая Васильевича Гоголя был очень талантливый отец Василий Янивский, который написал более 30 произведений. До наших дней сохранилась лишь одна его пьеса. Я ее нашел у коллекционера из Санкт-Петербурга и обязательно поставлю. Кстати, это произведение ничем не хуже, чем гоголевские сочинения. Но когда Гоголь уезжал к москалям, то мать очень отговаривала его от этого шага. Гоголь не послушался и стал классиком славянской литературы, а критики теперь спорят — русский или украинский он был писатель. А Н. В. Гоголь выше: он — писатель мира.

«Я ОСТАЮСЬ УКРАИНСКИМ РЕЖИССЕРОМ»

А что касается меня, то я был и остаюсь украинским режиссером, но живу в России, ставлю спектакли в разных странах. Хотя Украина ко мне часто относится словно мачеха. Я вспоминаю, как ставил спектакль по Достоевскому в Греции. Иван Дзюба, который тогда был министром культуры, попросил, чтобы на премьере на сцену вынесли украинский флаг. Уже третий звонок, а никого из Украинского посольства в зале нет, даже телеграмму никто не прислал. Я просил подождать, задержать спектакль, но дирекция театра сказала, что тогда мне придется платить неустойку. Спектакль начали. От России прислали несколько корзин цветов. От украинских дипломатов я так ничего не дождался, зато артисты мне подготовили сюрприз. Когда мы вышли на финальный поклон, то они накинули мне на плечи «жовто- блакитний прапор». Это было так неожиданно и так приятно...

Кстати, когда началась оранжевая революция, мы с театром выступали в Нью-Йорке. Я вышел на сцену и сказал: «Я — украинский режиссер» — зал встал и устроил овации. Когда по новостям показали, что люди вышли на Майдан, то я собрал с актерами, выходцами из Украины, пресс-конференцию, и мы заявили, что поддерживаем тех, кто сегодня на площади и отстаивает демократию. Кстати, наш театр один из первых приехал с гастролями в послереволюционный Киев.

Костер, зажженный Майданом, энергетически не имеет аналогов в мире. Произошло такое магнетическое слияние земли и неба, а энергия прошла через души людей. Оказалось, что мы, украинцы — удивительная нация, почувствовавшая свое предназначение на земле. Я считаю, что энергия Майдана из этого места не ушла и впереди Украину ждет рассвет в разных сферах жизни. Важно все положительное сохранить и не опускаться до «помсти», недоверия и отчаяния — иначе будут в стране ужасные катаклизмы. А нам всем нужно пожелать терпения и не сворачивать в сторону, а идти только вперед.

«ИЗ-ЗА МУЗЫКИ Я ЧУТЬ НЕ РОДИЛСЯ РАНЬШЕ СРОКА»

— С оперой у меня в жизни особые счеты, — вспоминает режиссер. —Много лет назад, когда моя мама была на седьмом месяце беременности, пришла во Львовский оперный театр и как только прозвучала увертюра к «Травиате» Верди, я начал биться ножками. Мама утверждала, что из-за музыки я чуть было не родился раньше срока. Сколько себя помню — музыка Верди не дает мне покоя. В разных спектаклях я включал не только фрагменты, но и сцены из вердиевских опер. Например, в «Даме без камелий» в Театре им. Вахтангова использовал дуэты и хор из «Травиаты». Я считаю, что в любой музыке зашифрована душа композитора, его колдовской шифр, который мы пытаемся разгадать.

Мой первый опыт как постановщика оперы состоялся в Краснодаре. В Театре музыкальной комедии я поставил «Иоланту» Чайковского. Петр Ильич — один из величайших романтиков. Кстати, мелодическая и гармоническая структура произведений Чайковского и Верди схожи...

Вы знаете, когда мне было 13 лет, цыганка нагадала, что я стану дирижером. Хотя ни одной ноты я не знал, ни на каком инструменте не играл и со слухом имел проблемы. Мама, присутствовавшая при том разговоре, засомневалась, а цыганка все равно настаивала, что все обязательно сбудется. Та цыганка вселила в меня большую мечту. Уже в 14 лет я собирал ребят и ставил спектакли, которые видел в театре. Представьте, даже «Пиковую даму» поставил. Декорациями служили стулья, а занавесом — одеяло...

В детстве моей любимой оперой была «Кармен» Бизе. Я сам играл тореадора, а девочка Люся — Кармен. Мы оба ужасно фальшивили, но так темпераментно играли, что постановка пользовалась бешеным успехом ... Поэтому когда Евгений Колобов предложил в «Новой опере» поставить Бизе, то я сразу согласился. Так родились «Искатели жемчуга». Бизе — это не разгаданный композитор. Кстати, после Бизе я понял, что следующий мой спектакль станет «Нездешний сад. Рудольф Нуреев».

Жизнь, любовь и смерть — вот главные темы искусства. Меня смерть никогда не пугала... Я помню, как в детстве мечтал летать, словно птица. У нас во дворе росло большое дерево. Я залезал на него, привязывал веники к рукам и , чувствуя себя Икаром, летел. Падал, но лез снова. А когда надо мной смеялись, то кричал, что все равно я буду летать! Это чувство полета дает сцена. Театр — единственное место, где душа может на какое-то время договориться и со смертью. А что такое смерть? Это обратная сторона любви...

Когда я вспоминаю Львов, то прежде всего дом, в котором вырос и те могилы самых близких людей, которые покоятся на Лычаковском кладбище. Каждый раз когда я приезжаю в свой родной город, то иду поклониться могилам...

«К ТАЙНЕ МОЖНО ТОЛЬКО ПРИБЛИЗИТЬСЯ»

— Тот, кто ставит цель шокировать своими работами — оказываются в г...не. Потому, что это будут однодневки. Человек вымажется, потом пойдет в ванну мыться, и на этом все закончится. Некоторые критики говорят, что, например, Данилко шокирует публику тем, что издевается над украинской женщиной, над «мовой». Но ведь это глупость! Я давно предлагаю Андрею Данилко играть в драматическом театре. Уже даже пьесу подобрал. Партнером Андрея стал бы Шифрин, а в финале и я к этому дуэту подключусь. Но Данилко вроде и не отказывается, но и не говорит, что готов работать. Теперь дело осталось за одним — пусть Андрей деньги на постановку найдет. Никого сегодня шокировать не надо. Надо приближаться к истине, а истина — вечна. Она — тайна! И открывать тайну категорически нельзя. Приближаться — можно... А шоком истину не найдешь!

СПРАВКА «Дня»:

Роман ВИКТЮК родился в 1936 году во Львове в семье учителей. Еще школьником начал ставить самодеятельные спектакли. В 1953 году закончил ГИТИС. Работал в театрах Львова, Киева, Вильнюса, Таллинна, Москвы. В 1991 г. создал собственный театр — «Театр Романа Виктюка», в котором повторил с новыми исполнителями свои лучшие сценические работы. В своих спектаклях режиссер допускает применение эпатирующих методов воздействия на зал (например, включает эротику). Он использует приемы театра масок и пантомимы. В числе его резонансных постановок: «Вечерний свет», «Стена», «Федра», «Служанки», «М. Баттерфляй», «Дама без камелий», «Лолита», «Двое на качелях», «Мастер и Маргарита», «Давай займемся сексом», «Саломея», «Нездешний сад. Рудольф Нуреев», «Дон Жуан» и др. Нынешний фестиваль «Роман с Киевом» начнется 9 октября во Львове, затем — Киев, Одесса, Симферополь, Севастополь, Запорожье, Днепропетровск, а завершится тур по Украине 20 октября в Харькове.