С южным акцентом

Нас было примерно от тринадцати до пятнадцати человек, и мы должны были представлять новое искусство Украины, прежде всего литературу, в Москве. Эта полусумасшедшая идея созрела в недрах «Крымского клуба» — есть такая просветительская организация, основанная в российской столице несколькими мигрантами с юга. Поэтому и фестиваль, организованный ими для нас в Москве в конце мая, имел несколько провокационное название, хоть и в пределах политической корректности, — «Южный акцент». В конечном счете то, что Украина находится южнее Москвы, — неоспоримый географический факт. Что касается «акцента», то подразумевалось прежде всего «ударение». Таким образом, организаторы фестиваля указывали на пространство своих интересов и приоритетов — на Украину.

Когда-то украинские писатели ездили в Москву преимущественно на различные декады и тому подобные соцреалистические торжества. Состав делегации внимательно изучался в высших идеологических инстанциях. Честь поехать в Москву, чтобы продемонстрировать там расцвет художественного слова в Украине, была настолько высокой и головокружительно сладостной, что оказывалась далеко не каждому, и даже не каждому десятому. Украинские писатели везли в Москву не только братско-сыновние чувства и трепетные надежды быть изданными в «Советском писателе», но и значительные количества южных даров, как, например, украинская с перцем, сало, яблоки и рушники с перепелками. Все проходило, как правило, на высшем идейно-художественном уровне и заканчивалось таким неистовым, оргиастическим единением, что и представить трудно. Воистину, как говорил поэт, «сумно, страшно, а згадаєш — серце усміхнеться».

Сегодня, когда эти контакты стали зависеть от частной инициативы отдельных лиц и негосударственных организаций, ситуация наконец нормализовалась. И оказалось, что украинская литература России не нужна. В конечном счете, и Украине — также. Так, во всяком случае, сформулировал тему своего выступления в Москве мой приятель Юрко Издрик, вызвав этим заявлением долгую дискуссию, круто настоянную на стереотипах, давних оскорблениях, нервах, мифах, натяжках и недоразумениях. Безусловно, время остановилось, думал я. Десять лет назад, когда я впервые приехал в Москву, споры были приблизительно о том же — например, меня убеждали в том, что, живя в Украине, не обязательно знать украинский язык, и это нормально.

Но, к счастью, время остановилось только в головах некоторых интеллектуалов. Во всем другом оно движется. Москва, окружающая нас чрезвычайно привлекательным и интенсивным организмом, мегаполисом конца тысячелетия, была самым первым тому подтверждением. Возможно, это была только иллюзия — конец мая везде чудесный, даже в Киеве. Немного солнца, молодая зелень, табуны красивых девушек и женщин, люди улыбаются, шутят, общаются — какого еще черта нужно для полного счастья?

Оказывается, кое-кому для полного счастья нужна еще и поэзия. Поэзии в Москве на этот раз было очень много — и не только потому, что приехали лучшие украинские поэты. Поэзия в Москве — это прежде всего юбилей Пушкина, до которого оставались считанные дни, часы, строки, звуки, рифмы. Пушкин присутствовал на каждом шагу, как народный поэт, поп-звезда, символ нового русского эстетического сознания, постмодернистский Пушкин, цитатный, коллажный, слогановый. О Пушкине пели местные радиостанции из автомобилей, Пушкин присутствовал на стадионах и в парках, и на празднике мороженого в Лужниках, и на набережной Москва-реки, где огромными буквами было написано «Ай да Пушкин!», и над Тверской улицей, которая вся украшена транспарантами с его строками, иногда неуместными и бессмысленными, зато всегда выразительными — «Храни меня, мой талисман» или «Брожу ли я вдоль улиц шумных». Лично мне не хватало еще нескольких транспарантов из русских классиков, например: «Тиха украинская ночь», «Смешались в кучу кони, люди», а также «Его лошадка, снег почуя».

Заблудившись среди этих надписей, транспарантов, миллионов людей, каждый из нас решал сам, насколько он здесь нужен со своим южным акцентом, насколько здесь нужна украинская литература, насколько Украина нужна России. В следующий раз я еще вернусь к этим нелегким вопросам.