«Секс в летнюю ночь»

В «Театре Богатела» спектакль с таким названием «Секс в летнюю ночь» по пьесе и киносценарию Вуди Аллена, который является парафразом известных шекспировских драматургических исследований, акцентирует внимание не столько на последствиях состояния влюбленности, сколько на его необходимости или даже уместности в брачных отношениях. Были времена, когда новорожденные мальчик и девочка становились семьей по договоренности родителей. Позже порядочные аристократы были обязаны иметь официального любовника или любовницу. Кто-то до сих пор утверждает преимущества гарема, кто-то находит счастье в браке асексуальном, который не предусматривает секс даже ради продолжения рода человеческого.

Действие спектакля происходит на даче в предместье, куда хозяин Эндрю — инвестиционный консультант и изобретатель-любитель с женой домохозяйкой Адрианой приглашают друзей: философа Леопольда и его невесту Ариель — госпожу из дипломатического дома. С ней Эндрю вместе учился в школе, где они усвоили первые уроки любви. Ближайший друг Эндрю врач Максвелл приехал с медсестрой, немножко толстоватой, немножко неловкой, совсем ему не под стать, но поскольку никого больше не было под рукой, то для лунной ночи пригодилась и она. После завтрака на веранде немного опьяневшие от свежего воздуха и прохладного шампанского все отправляются на пикник.

Сценограф У. Кзерник опушку, весь реквизит для обеда на траве, костюмы актеров по моде столетней давности решает в стиле французских импрессионистов. Режиссер Паве Айнер документально воспроизводит мизансцены из картин А. Ватто. Вся компания как дети гоняются с сачками за бабочками и таки до прихода ночи наполняются их быстротекущей красотой, легкостью существования в момент любви, отчаянием страсти, крылья которой едва ли не сжигает огонь ночи, к которому неотвратимо притягивает лукавый лунный свет. Дальше не суть важно видели ли фильм В. Аллена «Сексуальная комедия в летнюю ночь», смотрели или читали шекспировский «Сон в летнюю ночь», заранее становится понятно, что жених-философ влюбится в неловкую медсестру, врач-ловелас попробует соблазнить его невесту, а у нее проснется девичья страсть к школьному другу. Он хотя и изобретатель, способный морочить жену, но средства устоять от призрака юношеского влечения не находит. Жене-домохозяйке остается лишь представлять из себя слепо-глухо-немую, чтобы сохранить флер благопристойности над ночным стриптизом чувств, отчаянным нырянием в капканы страсти. Все происходит достаточно весело, смех ситуативный, легко— анекдотический, иногда зло-иронический, в решающие моменты становится обличительно жестоким. В такие моменты тишина летней ночи бьет по ушам, отзывается в сердце и скрежещет в душе.

Понимаешь, недаром товарищ В.Ленин рекомендовал И. Арманд даже не пытаться в брошюре о пролетарской любви отвечать на вопрос, какие поцелуи «чисты» — в браке или вне его.

Да и Дж. Олдридж, которому не повезло познакомиться с творчеством В. Аллена, вполне уместно заметил «Фрейд — философ нашей эмоциональной кастрации, и по мере того как угасает любовь и начинает доминировать секс, фрейдистское учение становится выразителем всех наших эмоциональных драм».

В постановке пьесы С. Выспянского «Свадьба» в «Старом театре» будто тоже «все про кохання, все про любов». Правда, уровень общения со зрителем, особенно в спектаклях режиссера Яна Клаты, как всегда очень глубокий. В статье «Живем — переживаем театром» (см. «День» в №37, 4 марта в 2015 г.) газета писала о спектакле Старого театра «Огнем и мечом» и уже доказывала эту мысль.

О классике польской литературы классик польской режиссуры Л. Шиллер писал: «Выспянский — потрясающая насквозь современная форма. Фотография, которая истекает кровью. Монументальный реализм».

Особенностью всего польского театра является глубокое знание зрителя классической драматургии. Это каждой ее постановке придает обостренность восприятия сценического прочтения.

Картузы свидетелей на краковской свадьбе украшают пером павлина. По легенде, которая положена в основу пьесы, Мечтательница Рахиль подговаривает молодых осуществить утвержденный по народному поверью магический акт — пригласить на свадьбу духов: всех, кто кому снится. И, хохоча, молодая женщина, бросает вызов ночи. Но шутка уступает место мистерии. Перед каждым из глубины души встает виденье его подсознательно заветных дум. Старый Тетмаер — видит легендарного певца Вернихору, который вручает ему Золотой Рог, велит послать гонца, сзывать на утро вооруженный народ и ожидать конского топота из Кракова: начинается большое дело ... Тетмаер отправляет с Золотым Рогом Ясека, а сам засыпает. И с трудом вспоминают утром и он, и другие о ночном видении. Между тем собираются с косами крестьяне, которые сразу и сильнее всех поверили в близость долгожданного Дела. Зараженные этой верой, в жажде чуда, трепетно и напряженно прислушиваются свадебные гости, не слышен ли топот, не едут ли из Кракова Вернихора и Архангел во главе огневого воинства ... Но вместо Вернихоры приезжает растерянный Ясек: он потерял Золотой Рог, погнавшись за перышком павлина, которое слетело с шапки.

Свадебный танец становится символом единения. Он должен вытянуть и старого, и малого из опасного состояния внутренней недповижности. Выспянский-художник был учеником Матейко, как драматург он портретировал в неспешном действии архетипы польской нации. Учеба у парижских импрессионистов отразилась на придании историчности персонажей вневременной обобщенности.

Ключевым решением новой постановки «Свадьбы» было приглашение режиссером Я. Клатой группы черного металла Raqe, которая создает настоящую стену звука. Свадебный танец становится рефреном, который, по словам режиссера, каждый раз должен формировать вопрос: истории польского воинственного достоинства — это некий некрофолк или только под влиянием алкоголя мы способны принять вызов?

Абсолютно твердо приняли актеры театра вызов конкурсной комиссии, которая на должность главного режиссера вместо Я. Клаты выбрала театрального критика М. Микоса.

Они вышли после премьеры на авансцену и заявили о решении уйти из театра со своим лидером. Сам Я. Клата не побоялся открыто обвинить в попытке развалить еще один театр нынешнего министра культуры Польши — П. Глинского. Контрактная система, которая недавно Законом Украины «О формах работы в области культуры и конкурсной процедуры назначения руководителя государственного или коммунального заведения культуры» (реестр.№2669-д) принята и в нашей стране проявляет себя очень по-разному. Где-то ею овладели как инструментом внешнего демократического средства достижения нужного результата.

Во многих странах Закон совершенствуется в вопросах защиты художественной личности. До сих пор история театра пишется именами режиссеров, актеров, сценографов и только художественная практика определяет законность художественного лидерства, а не соблазнительный демон управления культурой днем или ночью, зимой или летом.