Шевченко: отношение к России и Польше

Столетие со дня рождения Тараса Шевченко в царской России, в состав которой тогда входило большинство украинских земель, было отмечено более чем скромно. Фактически существовал запрет на празднование этого юбилея. Сегодня, когда мы приблизились к 200-летию со дня рождения Кобзаря, такого запрета нет. Но в нынешние непростые времена украинцам не до юбилейных мероприятий.

И все же Шевченко незримо находится среди нас. Находился он на киевском Майдане, на площадях других городов Украины во время «горячей зимы» 2013—2014 гг. Были там не только его портреты. Немало людей обращалось к поэзии Кобзаря. И находили в ней ответы на интересующие их вопросы. Кто-то даже видел в этой поэзии пророчество; зеркало, в котором отражаются события современной Украины.

Действительно, Шевченко хорошо понимал душу украинца. Это понимание, соединенное с глубокой интуицией, давало ему возможность «увидеть», что ожидает нас в будущем. Поэтому «Кобзарь» стал «святым письмом» для нашего народа.

У Шевченко много можно найти такого, что объясняет наши реалии и может послужить ориентиром. Надо только внимательно читать его произведения. В контексте дня сегодняшнего стоит посмотреть на отношение Кобзаря к России и Польше.

Во времена Шевченко Польское государство, точнее Речь Посполитая, как таковое перестало существовать. И все же память о нем осталась. Осталась и польская элитарная культура. О «старой Польше» Кобзарь слышал от своего деда, который принимал участие в гайдамацком восстании, от родных и односельчан. С польской культурой он имел возможность познакомиться, когда юношей, в возрасте 15—16 лет, оказался в Вильно, которое в то время было полонизированным городом, где господствовал польский язык. Здесь Шевченко выучил этот язык. Читал в оригинале польские книги. Например, произведения Адама Мицкевича.

Отношение молодого Шевченко к Речи Посполитой и к польской аристократии нашло отражение в поэме «Гайдамаки». Несмотря на бунтарский дух произведения, царская цензура согласилась на его публикацию, поскольку произведение в целом имело антипольский характер. А произведения такого плана были выгодны царской власти. Потому что после польского ноябрьского восстания 1830—1831 гг. эта власть не только репрессировала повстанцев, но и вела «информационную войну», способствуя появлению антипольских произведений.

Действительно, в «Гайдамаках» есть немало антипольских вещей. Уже в «Интродукції» произведения Кобзарь подает свое виденье истории Речи Посполитой. Дескать, когда-то это государство было могучим:

«Мірялася з москалями,

З ордою, з султаном,

З німотою...»

Но это в прошлом. Шляхта своим произволом довела государство до руины. Магнаты же «палять хати». Конец этому произволу будто бы хотел положить король Станислав Понятовский. Однако

«Панки сказилися... Кричать:

Гонору слово, дарма праця!

Поганець, наймит москаля!»

На ґвалт Пуласького і Паца

Встає шляхетськая земля,

І разом сто конфедерацій».

Имелась здесь в виду Барская конфедерация польских шляхтичей, направленная против короля Понятовского и его промосковской политики.

Конфедераты в поэме предстают как антигерои, с которыми ведут борьбу гайдамаки-украинцы. У Шевченко своя правда. Он — апологет гайдамаков. Потому что они — люди из народа, близкие ему по взглядам и духу. В конце концов, он был внуком гайдамаки.

Известным эпизодом в поэме является сцена, где Гонта убивает своих детей, которые стали католиками, а, следовательно, ополячились. Это трактуется как проявление верности своей вере и своему народу. Сцена настолько символическая, как и мифическая. В действительности Гонта не убивал своих детей. Это — легенда, которую придумал польский писатель Михаил Чайковский, озвучив ее в романе «Вернигора». Шевченко использовал эту идею, придав ей проукраинское патриотическое звучание.

Кобзарь не мог не знать, что гайдамаки стали разменной монетой в геополитической игре имперской России. Последняя их использовала в борьбе против Речи Посполитой. Гайдамацкое движение дало сильный импульс для начала распада этого государства. Позже Шевченко пытался отойти от апологетики гайдамаччины, более трезво посмотреть на нее.

Да, он имел претензии к полякам, которые принесли украинским казакам немало бед. Но не меньше Шевченко имел претензий к россиянам-москалям. В их кругу он оказался, находясь в Санкт-Петербурге. Хотя, к слову сказать, Петербург как столица империи не был сугубо российским городом. Это был конгломерат разных народов, где, кстати, украинцы занимали далеко не последнее место. Однако, очевидно, именно в Петербурге у Шевченко сформировалось негативное отношение к России как империи, где господствовало насилие.

Кобзарь был знаком с русской культурой. Не без того, что принимал некоторые ее ценности. Но он, например, не воспринимал поэзию Пушкина из-за ее имперской ангажированности. Зато к Мицкевичу отношение у него было позитивное.

Свое невосприятие Российской империи Шевченко едва ли не лучше всего выразил в поэме-комедии «Сон». Начало произведения в контексте нынешних событий выглядит как пророчество:

«Той мурує, той руйнує,

Той неситим оком

За край світа зазирає,

Чи нема країни,

Щоб загарбать і з собою

Взять у домовину».

Указанное  произведение — это показ сути Российской империи с ее агрессивным милитаризмом, продажно-верноподданным чиновничеством, своеволием власти, отсутствием свобод, фальшивым восхвалением своих правителей-царей. Казалось, прошло почти двести лет, а в России осталось почти то же самое — только приобрело новые современные формы.

Шевченко в образной форме доносит до нас мысль, что это российское имперское могущество — это колосс на глиняных ногах. Имперская власть, которая держится на насилии, «мордобитии», может мгновенно развалиться. Возможно, пророчество этого «развала» имеем в последних строках «Сна». Герой попадает в царские палаты, там он видит «старшину пузату», которая косо посматривает на двери. Но здесь эти двери отворяются:

«Неначе з барлоги,

Медвідь виліз, ледве-ледве

Переносить ноги».

Кто знает, возможно, этот «медвідь» не просто символ России, а своеобразное предсказание. Вспомним фамилию одного из нынешних «соправителей» России. Итак, «медвідь»...

«Як крикне

На самих пузатих —

Всі пузаті до одного

В землю провалились!

Він вилупив баньки з лоба —

І всі затрусились,

Що осталось; мов скажений,

На менших гукає —

І ті в землю; він до дрібних -

І ті пропадають!»

Не картина ли это разрушения «вертикали власти»? Дальше имеем картину сплошного краха империи:

«Він до челяді — і челядь,

І челядь пропала;

До москаликів — москалики,

Тільки застогнало,

Пішли в землю; диво дивне

Сталося на світі.

Дивлюся я, що дальш буде,

Що буде робити

Мій медведик! Стоїть собі

Голову понурив,

Сіромаха. Де ж ділася

Медвежа натура?

Мов кошеня, такий чудний.

Я аж засміявся.

Він і почув, та як зиркне —

Я перелякався

Та й прокинувсь... Отаке-то

Приснилося диво.

Чудне якесь!..».

Возможно, это выглядит как мистика. Но не предсказание ли это того, что ожидает Российскую империю; того, что эта империя в конце концов развалится, а наше пребывание в ней потомками будет восприниматься как страшный и одновременно чудной сон?

Еще в одном поэтическом произведении, «послании» «І мертвим, і живим...» Кобзарь пытается осмыслить судьбу Украины. Это не только высокопоэтическое, но и глубоко историософское произведение, которое мы, возможно, так до конца и не поняли. Шевченко призывает осмыслить украинское бытие. Он против ненужной героизации предков, за то, чтобы трезво посмотреть на события прошлые и современные. С горечью звучат слова:

«Я ридаю, як згадаю

Діла незабутні

Дідів наших. Тяжкі діла!

Якби їх забути,

Я оддав би веселого

Віку половину

Отака-то наша слава,

Слава України».

Кобзарь обращает внимание на то, что мы часто в своей борьбе вели себя неразумно, к тому же шли служить к соседям-поработителям:

«Так от як кров свою лили

Батьки за Москву і Варшаву,

І вам, синам, передали

Свої кайдани, свою славу!»

Он крайне резко высказывается об украинских проводниках-гетманах:

«Раби, подножки, грязь Москви,

Варшавське сміття — ваші пани,

Ясновельможнії гетьмани.

Чого ж ви чванитеся, ви!

Сини сердешної Украйни!

Що добре ходите в ярмі,

Ще лучше, як батьки ходили.

Не чваньтесь, з вас деруть ремінь,

А з них, бувало, й лій топили».

В этом произведении видим изменение отношения Шевченко к Польскому государству, там находим такие слова:

«А чванитесь, що ми Польщу

Колись завалили!..

Правда ваша: Польща впала,

Та й вас роздавила!»

Правда, Кобзарь не начал воспринимать Польшу как «свое» государство. Хотя тогда у него появилось понимание, что когда-то поляки и украинцы находили общий язык в пределах одного государственного организма. Борьба же украинцев против Речи Посполитой привела к ее разрушению. Однако в результате этого были «раздавлены» и украинцы. В конце концов этим воспользовались россияне-москали. Об этом Шевченко прямо не писал, но это понимал. По крайней мере такое понимание прочитывается в контексте произведения «І мертвим, і живим...».

Эти мысли были дальше развиты в стихотворении «Полякам», которое написано уже после ареста Шевченко. Подобного дружественного послания к  россиянам у Кобзаря нет. В определенном смысле стихотворение «Полякам» — это программное произведение, адресованное представителям народа, в котором Шевченко видел союзников украинцев. В начале произведения поэт рисует идиллию сожительства между двумя народами:

«Ще як були ми козаками,

А унії не чуть було,

Отам-то весело жилось!

Братались з вольними ляхами,

Пишались вольними степами,

В садах кохалися, цвіли,

Неначе лілії, дівчата».

Однако этот «тихий рай», по мнению Шевченко, был уничтожен ксендзами-католиками, стремившимися навязать украинцам свою веру. В целом можно согласиться с Кобзарем, что религиозный фактор стал одним из важнейших в разделении поляков и украинцев. Кобзарь намекает и на фактор социальный — корыстолюбие польских магнатов.

Стихотворение заканчивается так:

«Отак-то, ляше, друже, брате!

Неситії ксьондзи, магнати

Нас порізнили, розвели,

А ми б і досі так жили.

Подай же руку козакові

І серце чистеє подай!

І знову іменем Христовим

Ми оновим наш тихий рай».

Интуитивно Шевченко чувствовал, что именно поляки в будущем станут нашими союзниками и подадут нам руку. Кажется, сегодня наступило это время. Давайте вспомним: поляки первыми признали нашу независимость; всегда способствовали нам в наших евроинтеграционных движениях; во время недавних событий, когда Майдан восстал против режима Януковича, они больше всего помогали демократическим силам Украины, а также сегодня, когда Россия демонстрирует относительно Украины агрессивные намерения, поляки делают все от них зависящее, чтобы помочь нашему государству. Позиция Польши и поляков не идет ни в какое сравнение с позицией России, которую у нас кое-кто по инерции готов считать «братским государством». Чего стоит это «братство», показали последние события.

Вместе с тем эти события продемонстрировали правоту Шевченко, который осознал и показал в своем творчестве, что настоящими братьями украинцев являются поляки.