«Сотрясение» сознания

У каждого — своя Переяславская рада. То есть собственная интерпретация этого «полуукраинского» события. Метко подметил Андрей Накорчевский, руководитель проекта «350 років по тому», открывшегося на днях в столичном Доме художника. За три поколения могут исчезнуть имена и прямые свидетели, а за тринадцать? — спрашивает он. «За тринадцать — рождаются мифы, которые иногда превращаются в призраки и, почти неощутимо, но неумолимо становятся тенью современных событий. Иногда гоголевская «панночка» встает из гроба и начинает нас пугать. А мы боимся, хотя никто не осмеливается, наконец, нарисовать меловой круг. Не пришло ли время освободить наше сознание от призраков прошлого и жить настоящим, не перекладывая нашу ответственность на кого-то или на что-то?»

Практика, одним из воплощением которой стала эта выставка, свидетельствует: разогнать «барышень» — без вспомогательного магического зелья — пока что получается плохо. Очевидно, какая-то из представительниц рода таки забыла назвать один из компонентов волшебного «снадобья» потомкам. Или, может, дело в «примесях» иного характера, которые, однако, нивелируют действие украинского аналога «евшан-зелья»? Кто из нас, обосновывая странные для самого себя действия или объясняя свой, несвойственный славянам, цвет кожи и разрез глаз, не вспомнил полушутя 1242-й? Самой пресловутой Рады это, конечно, касается мало. Однако последствия первого и второго «актов»…

Около двух лет автор одной из инсталляций Оксана Плисюк, которая любит пить кофе на балконе, наблюдала за преобразованием майдана Незалежности. Кофепитие сопровождалось работой видеокамеры: «киношный» ряд под апокалиптическую музыку плюс текст Андруховича — куда более сильное «сотрясение» сознания, чем все то «жизненное» и объяснимое, «достававшее» в ходе реконструкции жителей квартала. Строительный шум от работы бурильных аппаратов и пескорасбрасывателей — ничто. Возмущения тем, что результатом и олицетворением жизнедеятельности вышеупомянутых поколений стала железная, зеленоватого цвета женщина на мраморном постаменте — это все. «Разновекторность» тарелки, осколки которой разлетаются, когда она бьется. «Погань», которая подбрасывает под двери то квитанции, то информацию о шахтерах: свободное изложение текста Андруховича, сопровождающее депрессивные кадры реконструкции главной площади страны…

Есть такое мнение: художник априори должен быть аполитичным. Однако дивная «Машина виборча» — работа одного из участников проекта, который сконструировал пластмассовый лабиринт (катящийся по нему шарик — направлением его движения можно управлять с помощью предусмотренных в конструкции «рычагов» — олицетворяет бесспорную свободу выбора) говорит несколько о другом. О том, что молчать нельзя хотя бы потому, что и будущий «вектор» художника, к сожалению, напрямую зависит от окружающей ситуации. Поэтому, по-видимому, присутствует в инсталляциях Андрея Гуренко и Юлии Толмачевой перманентно грустный «Щедрик». Важно, однако, не то: автор щедривки, то есть народ, подает голос. И помогает при этом художникам, создавшим проект, сделать вывод. Который, возможно, противоречит науке логике. О том, что тело — это местонахождение совокупности точек в пространстве. А Украина, в соответствии с этими условиями, — это местонахождение украинцев. О том, что точка — бесконечно малая величина, не имеющая размера. Однако акцент хотелось бы сделать не на размере, а на определении «бесконечности». Ведь безмерно малое — это, возможно, вселенная перед рождением. И — «сначала не было ничего, а потом было Слово». А слово, как известно не только авторам проекта, состоит из букв. Которые, в свою очередь, состоят из точек, ибо точка — это начало текста. Поэтому и мы — это внутренне бесконечные точки, из которых складывается текст Украины.

Роман Романишин, которому принадлежат шесть «магических» полотен (мотив храмовый, водяной, степной, вышитый, зимний и земляной), призывает восстановить память с помощью символов, которые существуют отнюдь не вопреки официальному вероисповеданию. Наоборот, кажется, подпитывают его, поскольку «живая» вера не может быть «слепой», не сопровождаться процессом мышления и интерпретации.

Но пока что — это только надежда. Автора одной из работ Темо Свирели можно было бы назвать чужаком. Однако кто, как не «чужаки», смогут оценить картину незамутненным глазом. Французский «Гермес», по словам Темо, — возможно, потому, что стоит в районе «знаменитой» Бастилии — «просится» в небо и наилучшим образом символизирует свободу. К тому же, по мнению художника, там, во Франции, умеют «дозировать» пространство. То есть не ставят отдельные архитектурные объекты там, где они явно будут «не к месту». Да, участвовать в выставке предложили друзья. Однако были и вышеупомянутые субъективные факторы. Возможно, потому в видении Темо жизнедеятельность 14-го поколения украинцев такова: «Сорока на виселице». Фон этой «трогательной» сцены подозрительно напоминает кварталы Подола.

Выставка работает в Доме художника до 8 февраля.