Танец смерти

Рассказ японского классика Акинари Уэда «Распутство змеи» воплотила на микросцене Молодого театра Ирина Пастущак (сценография и костюмы Бориса Орлова). Определив жанр спектакля как «Интимная рапсодия без слов» и попробовав заменить слова пластикой, И.Пастущак выступила не столько в роли режиссера, как его воспринимают в драматическом театре, сколько в роли... хореографа.

«Распутство змеи», как уже можно судить даже по названию, относится к дидактичным произведениям, которые в западной традиции, например, сформировались в «моралите». Правда, в отличие от этого драматургического жанра в рассказе Уэда действуют не сценические воплощения абстрактных понятий, а люди и даже... оборотни. Религиозное мировосприятие Акинари Уэда, творчество которого приходится на вторую половину XVIII — начало XIX вв., сформировалось еще в детстве, когда родители, чтобы спасти мальчика от болезни, много времени молились за его здоровье в местном храме. Поэтому писатель верил в то, что само вмешательство богов спасло его от смерти, и соответственно был склонен видеть во всех явлениях действие сверхприродных сил. Это его расположение к метафизике, конечно же, повлияло на все творчество.

В «Распутстве змеи» речь идет об истории страсти сына рыбака к невероятно красивой и благородной девушке, которую юноша случайно встретил во время грозы и с первого взгляда влюбился в нее. Но выяснилось, девушка оказалась оборотнем-змеей, которая в сексуальной близости может отнять у мужчины всю его силу, может привести даже и к смерти... Правда, в рассказе Уэда герой не погибает от укуса коварной рептилии, а погибает его жена, с которой он вступил в брак уже после того, как неосмотрительно женился на женщине-оборотне. Ну и, конечно, по закону поучительного произведения погибает и носитель зла — побеждает змею известный своей духовной силой монах. Мораль этой сказки понятна: не поддавайся порыву чувств, если не хочешь иметь проблем. Тем более таких, которые могут привести на грань жизни и смерти.

Пересказать в двух словах содержание рассказа японского классика необходимо хотя бы потому, что в спектакле Пастущак вы сам сюжет не прочитаете... Режиссер лишь оттолкнулась от произведения, чтобы языком танца рассказать заезженную историю еще одного «бермудского треугольника», в который в данном случае попал мужчина и две женщины. Сергей Пономаренко, Татьяна Луценко и Дарья Мельник через пантомиму и современный танец пытаются донести до зрителя то нечеловеческое напряжение, которое переживают те, кто поддался губительной страсти. И благодаря своим красивым, молодым телам, энергии и пластичности, исполнителям удается захватить публику, которая, если не знакома с произведением Уэди, мало что поймет. Она скорее эмоционально переживает ту смертельную борьбу за мужчину, в которой сошлись две красивые женщины (в самом рассказе как раз эта борьба между женщинами отсутствует).

Можно понять авторов спектакля, которые делают ставку только на эмоции (к современному зрителю можно достучаться лишь через сильные чувства, которыми исполнители пытаются наполнить свою «рапсодию без слов»). Сам жанр рапсодии этому способствует, потому что является музыкальной «поэмой, которая одними звуками, без помощи слов, рассказывает захватывающую историю». Главное, в данном случае, чтобы зритель понял, что и эта пластичная драма является «танцем смерти», как, например, обреченные на безжалостную борьбу отношения героев одноименной пьесы Августа Стриндберга, написанной более ста лет назад. К сожалению, ныне драматизм современных отношений мужчины и женщины, разрушенных ошибочно понятыми идеями свободы, немногие осознают...