Терапевтический театр

Еще сто лет тому назад  творческие личности начали задумываться над тем, что искусство, по природе своей основанное на фантазии, выдумке, не так сильно влияет на сознание человека, как сама действительность, наполненная круговертью мировой войны, революции, переделом и перестройкой мира. «Мы против литературы выдумки, которая называется беллетристикой. Мы — за примат литературы факта», — заявляли члены объединения ЛЕФ (Левый фронт искусства), друзья В.Маяковского О.Брик, С.Третьяков и В.Шкловский. Тогда поражало и новое искусство — кино, с его документальными фильмами «Прибытие поезда», работами Дзиги Вертова и Эсфир Шуб.

В 1920-х искусство факта пробивалось и на сцену. Разные «Синие блузы» и «Театральные газеты», режиссеры Всеволод Мейерхольд, Эрвин Пискатор и Лесь Курбас (последние привлекали кинохронику в сценическое действие)  опирались в своих спектаклях на документы и факты эпохи.

В советское время с правдой факта стало трудно по всей стране — и на самом деле в искусстве. Историческая истина искажалась  ради идеологии. Перевирал ее Александр Корнейчук в пьесе «Гибель эскадры», перемонтировал  Михаил Ромм в фильмах о Ленине. Врали газеты, радио, телевидение...

Театр факта, документальная драма снова «выстрелила» в середине 1950-х в Германии. Там решительно очистились от фашизма, но вырос гитлерюгенд, началось движение неофашизма. А искусство выдумки, художественной фантазии не в состоянии было ему  противостоять. Тогда и появились пьесы, построенные на убедительных антифашистских документах, — «Дневник Анны Франк», «Расследование (дознание)» (протоколы суда над обслугой Освенцима) и тому подобное.

В СССР документальная драма 1960—1970-х избегала политики, базировалась на переписке Тургенева и Савиной, Чехова с его современниками или Леси Украинки. Тогдашние пьесы Михаила Шатрова и других драматургов о большевиках и Ленине писались как будто и на основе партийных архивов, но только в специально отобранном аспекте, в азимуте «очистки» ленинизма. Зато на некоторое время выработался стиль «документализма» — так называемые производственные пьесы Гельмана, Дворецкого, Феденева. По типу «Протокола одного заседания».

Во второй половине ХХ в. документальная драма на Западе продолжала активно существовать, имея ярко выраженный социальный и политический характер. Она связывалась в основном с молодежными движениями — хиппи (США) или «рассерженных молодых людей» (Великобритания). С целью, так сказать, заставить власть «предъявить документ».

И вот теперь, когда Украина просыпается, когда она активизировалась, стало не все равно молодым людям, какой Родина была, есть и будет. Так появились художественно-документальные фильмы молодого украинского кино, которые потрясли мир. В Национальном театре им. И. Франко возникли «Дневники Майдана» (документальная пьеса Н. Ворожбит, режиссер Андрей Май), когда при входе в зал зрителя спрашивали: «Что для вас Майдан, вы были на нем»? И это волновало, потому что актеры заглядывали своими глазами к тебе в душу, пробуждали память совести. Правдивые воспоминания участников  событий двухгодичной давности звучали неопровержимыми документами истории.

На той же Камерной сцене Театра им. И. Франко режиссер Тарас Жирко создал уникальный спектакль «Последний вагон». Непрофессиональные актеры, бывшие наркоманы, искренне рассказывали каждый свою историю о том, как попали в тиски наркозависимости. Еще и еще раз, возвращаясь к своему фатальному пути, эти люди вытесняли из своего сознания болезнь, успевая запрыгнуть в последний вагон поезда к здоровью. Указывая таким образом товарищам по несчастью выход из пропасти. Репетиции и показы этого спектакля вылечили участников и лечат причастных к проблеме зрителей. Такой себе эффективный терапевтический театр.

А недавно в Киеве был показан спектакль-проект Feminae damnatum. Пьеса Наталии Уваровой на основе идеи Татьяны Киценко построена на интервью осужденных женщин. Осужденных за убийство! Они шли на преступление в разном состоянии — головокружения, аффекта, глубокой обиды, но они женщины. Заботливые матери, хорошие хозяйки, верные подруги. Тамара (артистка Оксана Воронина из Театра им. Леси Украинки), Катя (артистка Анастасия Карпенко из Киевского театра на левом берегу Днепра), Зина (артистка театра и кино Фатима Горбенко) и надсмотрщица Люся (бард Татьяна Лавская) живут в абсолютной правде человеческого существования, без пафоса или истерики. За полтора месяца работы режиссер с кинообразованием Вера Яковенко смогла создать такую атмосферу трагического упадка и возрождения души Женщины, что пришлось хвататься за сердце. Недаром, когда продюсер Людмила Кириленко повезла этот спектакль в Качановскую колонию, тамошние зэчки иногда выходили с показа, шумно стуча каблуками тяжелых ботинок, не выдерживая такого художественного очищения. Тоже театральная терапия. Терапия совести. Их и нашей. Потому что героини спектакля, прежде чем ухватиться за топор, были жестоко унижены, презренны, они защищали свою жизнь и свое растоптанное достоинство.

Известно, что современная медицина достаточно успешно практикует  театральную терапию для больных пациентов. Но когда нужно лечить больное общество, документальный профессиональный театр может  сыграть незаурядную роль.  Укол фактом, капельница документом, массаж неопровержимой правдой имеют мощное терапевтическое влияние на человеческую душу.